Владя так и застыл с открытым ртом.
– Не было такого!
– Было. И свидетели есть. Они подтвердят.
– Я ее не убивал!
– Алиби у вас есть?
На Владю было просто страшно смотреть.
– Так вы из милиции? – прошептал он. – Я так и думал!
Сейчас он был таким бледным, что подруги испугались, как бы он не хлопнулся в обморок. Владю спас звонок в дверь. Парень очнулся. И так стремительно кинулся в прихожую, что даже опрокинул за собой табуретку.
– Мама. Они из милиции! – послышался его истеричный вопль. – Спрашивают про Светку! Мама! Меня арестуют!
Последовал звук пощечины. И резкий женский голос произнес:
– Замолчи, слюнтяй!
Затем раздались шаги. И в кухню вошла полная женщина с красным лицом. Вместе с ней была бледная прыщавая девица, явно сестра Влади. Брат и сестра были удивительно похожи. У них даже прыщи располагались примерно одинаково. Только на правой щеке Влади сейчас четко отпечатался красный след от полученной пощечины. Видимо, радикальное материнское средство в борьбе с его истерикой. Потому что сейчас Владя молчал, словно ему рот пробкой заткнули.
В общем, семейка подругам сразу же не понравилась. Но одно уже было хорошо. Свои эмоции тут держать под контролем явно не умели. При сильном волнении мозги у этой семьи зашкаливало. И наружу вырывалось все то, что следовало бы держать при себе.
И уж совершенно точно всякая другая опытная женщина на месте матери Влади для начала потребовала бы у подруг документы. А эта сразу же бросилась в атаку:
– Кто вам дал право оскорблять моего сына?! – закричала она. – Дома он был, когда эту мерзавку зарезали! Дома! Со мной и сестрой! Слышите вы?! И мы подтвердим его алиби хоть десять тысяч раз!
– Боюсь, что ваши слова судом учтены не будут.
– Почему это?
– Вы – заинтересованная сторона. И, следовательно, ваши показания в учет не принимаются.
– Что за чушь?! Он был дома! Слышите вы? Мой сын был дома!
– Когда?
– Когда убили эту мерзавку!
– А откуда вы-то знаете, когда это случилось? Или кто-то из вас присутствовал при этом? И поэтому вы знаете время ее смерти?
Удар был силен. Женщина даже зашаталась. Ее полное румяное лицо бледнело по мере того, как она осознавала, что, желая помочь сыну, она лишь навредила ему.
– Так откуда? – настаивала Кира. – Откуда вы знаете, когда и как была убита Светлана?
– Мама! – завизжала прыщавая девица. – Ничего им больше не говори! Пусть с ордером приходят! Пошли вон! Вон пошли!
Она затопала ногами. И завизжала так пронзительно, что у подруг даже уши заложило.
– Вон! Вон! Пошли вон! Убирайтесь!
Мать тяжело шагнула к дочери и влепила пощечину и ей. Теперь брат и сестра и вовсе стали выглядеть словно близнецы. Но по крайней мере на кухне стало тихо. Слышалось только тяжелое дыхание всех троих. Затем мамаша вновь развернулась к подругам. И от ее тяжелого упорного взгляда девушкам стало здорово не по себе. А ну как в самом деле она Светку убила? Тогда от этой мадам можно ждать любой выходки!
– Мы к вам пришли по делу, – напомнила женщине Кира. – Поговорить. Впрочем, если вы не желаете разговаривать по-хорошему, то мы ведь можем вас и в отделение пригласить.
– Понимаю, – лицо воительницы помрачнело.
– Не надо в отделение, – взмолилась она. – Владя у меня такой впечатлительный. А у вас там убийцы, разбойники разные, воры… проститутки!
Последнее слово было произнесено с таким ужасом, словно первые категории граждан были еще ничего по сравнению с последними. И чем, интересно знать, бедные безобидные жрицы любви не угодили мадам? Впрочем, подруги догадывались, чем именно. И не ошиблись.
– Так я и знала, что от этой девчонки будут неприятности. Едва я ее мельком увидела в квартире отца, сразу поняла, нужно ждать беды!
– Что? Прямо так сразу и поняли?
– Да!
И, прижав к своей необъятной груди полные руки, она возопила:
– Любящее сердце – вещун! Я сразу поняла, что отцу следует ждать беды от этой девицы!
– Скажите лучше правду. Вы сразу же испугались, что отец оставит свое имущество ей.
– Нет! Клянусь вам, нет! Тогда я про эту девицу еще ничего не знала.
– Так уж и ничего?
– Ну, то есть знала, что к отцу ходит какая-то медсестра из поликлиники. Делает ему уколы. Но мне и в голову не могло прийти, чтобы мой престарелый отец увлекся такой девицей. Да у него внучка старше!
– Мама! – воскликнула дочь с возмущением. – Что ты говоришь?!
– Молчи, несчастная. Какая теперь разница!
И, повернувшись к подругам, продолжила:
– Эта девчонка околдовала моего отца. А потом убила. Да! Да! Что бы там ни говорили врачи, будто бы отец скончался от инфаркта, я точно знаю: эта девица убила его!
– Не может быть! Вы же сами сказали, инфаркт!
– Будто бы мало есть специальных лекарственных средств, способных вызвать у человека сердечный приступ! Целая куча!
– Так уж и куча?
– По телевизору только и рассказывают, что про бедных стариков, которых отправляют на тот свет с помощью этих препаратов. А Света была медиком! Так что должна была знать все эти способы!
Подруги молчали. С одной стороны, им было ясно, что хитрая женщина просто старается перевести стрелки на покойницу. Мол, вот какая она была плохая, а мы-то все ее несчастные жертвы.
Но что бы ни думали подруги, они все же допускали мысль… даже не мысль, а так, десятую часть крохотной мыслишки, что их бывшая одноклассница Светочка в самом деле занималась чем-нибудь нехорошим.
– В конце концов, жила она явно не по средствам, – прошептала Леся на ухо Кире. – Какая там у медсестры зарплата?
– Ну, тысяч семь или десять.
– Какие десять. Скажи лучше пять!
– Ну, пять.
– Вот! А у Светки каждый месяц была новая пара обуви. И не с рынка. А сплошной Диор и Гуччи. Настоящий Гуччи!
– Брось! Врала!
– Танька говорит, что своими глазами видела, как Светка в бутике расплачивалась!
Последнее замечание заставило Киру поверить в то, что Светка в самом деле щеголяла в фирменных сапожках. Но и лишний раз насторожило в отношении Таньки.
– Что-то слишком часто Танька на нашу Светочку натыкалась. Тебе не кажется?
– Ну… Вообще-то да. И что? Простая случайность!
– Ой, боюсь, что никакая не случайность. Следила она за ней.
