– Ишь ты! А теперь, выходит, они в элиту среди алкоголиков выбились. Странно!
– Не то слово!
– Они тебе рассказали, где Витька работал?
– По их словам, у него завелся маленький, но весьма прибыльный бизнес. Что именно, они не знают. И, сдается мне, никогда этим не интересовались.
Кира кивнула. Этот рассказ вполне укладывался в рамки ее представлений о Витькиной семье. Они и прежде не больно-то интересовались проблемами сына. А уж после того как он вырос, наверное, и вовсе предоставили его самому себе.
Жаль, конечно, что Лесе ничего не удалось выведать у Витькиных родителей, но Кира никогда особо и не рассчитывала на них. У нее был свой план. И, отведя Лесю подальше от чужих любопытных ушей, она посвятила в него подругу.
Наступивший вечер не застал подруг врасплох. К тому времени, как стемнело, они уже успели основательно подготовиться к предстоящей экспедиции. И в первую очередь подруги избавились от ненужной им свидетельницы. От Таньки. Та по-прежнему жила с ними в одной комнате. И могла заметить, что подруг нет в их кроватях.
С целью нейтрализации Таньки ей был предложен фруктовый компот, где в числе многих ингредиентов имелась клубника. Да, всего-навсего безобидная клубничка. Но по какой-то загадочной причине Танькин организм реагировал на эту ягоду всегда одним и тем же образом. Годы шли, а ничего не менялось. Капля клубничного варенья, и Танька оставалась наедине с унитазом на несколько часов, а то и на целые сутки. Стоило ей съесть самую крохотную ягодку, как в животе раздавалось характерное бурчание. И Танька исчезала со сцены.
Все это касалось не только свежих ягод, но и клубничного мороженого, пирожных с клубничным кремом, клубничного джема и варенья. Так что поле для деятельности у подруг было самое широкое. Но когда девушки преподнесли Таньке большую кружку ледяного компотика с ловко замаскированным клубничным сиропом, они чувствовали себя настоящими отравительницами.
– Стыдно-то как! – прошептала Леся.
– Это для ее же пользы!
– В смысле, чтобы похудела?
– И это ей тоже не помешает.
Танька компот выпила с благодарностью.
– Вкусно? – поинтересовалась у нее Кира.
Танька молчала. Ее лицо приняло сосредоточенное выражение, словно она прислушивалась к глубинным изменениям внутри себя. Потом ее полное лицо исказилось. И она простонала:
– Девчонки! Вы что, туда клубнику положили? Мне же ее нельзя!
– Ах! Забыли! – фальшиво воскликнула Кира. – Прости! Прости!
Но Таньке было уже не до них.
– О-охо!
Отставив пустую кружку в сторону, Танька начала лихорадочно чесаться. А потом сорвалась со стула и понеслась в направлении туалетной комнаты. Больше в этот вечер подруги ее не видели и были твердо уверены, что когда Танька все же сумеет доплестись до их комнаты, то у нее совершенно не останется ни сил, ни желания будить подруг и беседовать с ними.
Но рано подруги радовались. Оказалось, что и у остальных гостей есть планы на их счет. Михаил, который остался в доме вместе с Клюшкой, решил в качестве благодарности просветить Киру насчет тонкостей выращивания крупных собачьих пород.
А в Лесю вцепилась влюбленная парочка – Олег и Ниночка. Эти двое упорно хотели узнать, какие санкции собирается применить к ним злой Бадякин. И почему-то сочли Лесю самым подходящим парламентером во вражеское гнездо.
– Не пойду я! – отказывалась Леся, краем глаза наблюдая за попытками Киры избавиться от занудливого Михаила.
Но тот твердо поставил себе цель потратить неожиданный отпуск на то, чтобы сделать Киру авторитетным специалистом в области собачьих болезней. Обе группы находились поблизости. И могли слышать реплики друг друга. В результате получалась настоящая словесная чехарда, в которой было так же мало смысла, как и пользы для плана подруг. Но разве их кто-нибудь спрашивал?
– Леся, на тебя вся надежда.
– При чем тут я? Не понимаю.
– Кирочка, вы меня совсем не слушаете!
– Слушаю.
– Леся, ты ему понравишься! Я знаю вкусы своего мужа.
– Итак, Кира, кишечных паразитов лучше всего выводить в два этапа. Первый занимает приблизительно…
– Такие аппетитные пухленькие блондинки как раз во вкусе Бадякина.
– А вот завтра мы с вами, Кирочка, немного попрактикуемся в извлечении кожных паразитов. Это тоже очень важная часть ухода за каждым животным. Вы мне поможете!
– Леся, мы же не можем прятаться от моего мужа всю жизнь! Помоги нам!
В конце концов ошалевшие подруги пообещали помочь. Всем! И в деле обезвреживания Бадякина. И в вычесывании клещей, блох и прочей живности из густой Клюшкиной шерсти. И их отпустили. Вернее, Лесю отпустили лишь после того, как Ниночка убедилась, что девушка прямиком и на приличной скорости двигается в направлении бадякинских хором.
На этот раз Кира пошла с подругой. Одно дело – отпустить ее на встречу с безобидными алкоголиками – родителями Витьки, и совсем другое – пустить ее одну в логово жуткого Бадякина, вооруженного к тому же автоматом.
– Может быть, мы к нему еще и не попадем, – утешали друг друга девушки.
Однако этой надежде не суждено было сбыться. Бадякин был дома. Мало того, он увидел подруг из окна. И сам вышел на улицу, чтобы пригласить их в дом. Как ни странно, сегодня он был настроен мирно.
– Извините меня за вчерашнее, – сказал он первым делом. – Вообще-то я человек мирный. Но как представлю, что Нинка мне рога в это время наставляет, прямо в глазах от ярости темнеет. Вот дрянь! Разве так дела делаются?
У подруг были самые смутные догадки, как следует делать такие дела. И они не постеснялись спросить у Бадякина его мнения.
– Предупредить надо, – объяснил он. – Развестись. А потом уж блядовать с разными посторонними кобелями!
– А вы бы ее отпустили?
– Я? Нинку? Да я ее сам готов был прогнать.
– Почему?
– Надоела! Вечно глаза на мокром месте. Харкнешь во дворе, бледнеет. Нос высморкаешь, платочек тут же тащит. В гостях десертную вилку со столовой перепутаешь, истерика на целую неделю! Дура, одним словом!
Сегодня Бадякин произвел на подруг совсем другое впечатление, нежели вчера. И как они могли его бояться? В принципе, ведь он несчастный мужик. И супружеская жизнь у него была несчастная.
Вот, к примеру, приходил он вечером домой после тяжелой нервной работы. А дома вместо жареной картошечки с лучком и свининки его поджидал ресторанный ужин. И оно ему было нужно? Если от устриц Бадякина мутило, омары вызывали изжогу, а сложные гарниры из отварной спаржи, приготовленной на пару моркови и цветной капусты навевали тоску по домашнему пюре с хорошим ломтем сливочного масла и мелко порубленным укропчиком.
