Муля замолчала.
– Говори, мамочка, – прошептала Зефирка, – мы очень внимательно слушаем тебя.
– Ей трудно, – сказала чихуахуа Антонина, – потому что сейчас надо сообщить правду про своего брата Эдгара.
Муля отвернулась к стене, где висела большая картина, на которой изображалась ваза с цветами.
Черчиль сел в кресло и подсунул себе под спину подушку.
– Лучше я. Много-много лет назад среди Хранителей нашелся предатель. Мопс Эдгар, находясь в мире людей, познакомился с Генрихом Барклаем и стал верно ему служить.
– Почему Эдгар так поступил? – ахнула Мафи. – Ой! Молчу.
– Хороший вопрос, дорогая, – неожиданно похвалил самого маленького члена семьи Черчиль. – Жаль, ответа на него нет. Сначала Эдгар стал делать гадости людям, которых должен был охранять. Он подливал им капли зла в еду и постепенно менялся сам. Со временем брат Мули перестал походить на мопса. Он вырос, укрупнился, у него появилась густая клокастая темная шерсть, глаза приобрели желтый цвет.
– Оборотень, – печально уточнила Антонина.
– Да, – согласился Черчиль, – Эдгар стал вольфом, одним из бессовестных, хищных существ, которые служат Генриху. Барклай обещал, что, придя к власти, он сделает Эдгара главным в Прекрасной Долине. А брат Мули очень тщеславен, он мечтает повелевать. Генрих приказал своему верному помощнику проникнуть в Прекрасную Долину и посеять там повсюду кусты Флорана. Эдгар проник к нам, и его никто не узнал. Он обманул всех, начал сажать в садах ядовитые кусты, которые отнимали у жителей Прекрасной Долины способность двигаться, превращали всех сначала в ленивые кучи, а потом в существ, которым ничего не надо. Большое счастье, что на Аду прекрасный, но ядовитый аромат Флорана не подействовал, она составила противоядие, облила им куст, около которого в анабиозе сидели мы с отцом, и в конечном итоге спасла и освободила нас от чар.
Черчиль вскинул голову.
– И вот тогда в этой прекрасной комнате, где мы сейчас находимся, собрался Совет Старейшин, на котором единогласно было принято решение не рассказывать маленьким детям о злом волшебнике Генрихе и предательстве Эдгара. Щенкам объявили, что кусты Флорана вызывают опасную сонную болезнь, поэтому их нужно немедленно уничтожить. Ада не покладая лап варила ведрами противоядие, и скоро от ужасных растений не осталось даже листочка.
– Почему, почему, почему, – заерзала Куки, – почему от детей скрыли правду?
Белка Матильда невоспитанно показала лапой на Феню:
– Вот она, случайно услышав не предназначенный для ее ушей разговор, узнала в детстве про колдуна. И что? Напугана на всю жизнь! Каждый день с ужасом ждет беды, лишний раз на улицу не высунется. Трясется, как молочное желе кондитерши Алины. Каждый вечер по сто раз проверит, как заперты окна-двери. Но самое неприятное иное. Фене уже много лет, но она никак не может собраться поменять тетю Луну, с которой в очередь хранит одну семью. Луна устала, хочет отдохнуть в Прекрасной Долине, просит каждый день: «Фенечка, тебе пора прибыть сюда щенком». Феня, что ты отвечаешь?
Мопсиха опустила голову на грудь.
– Мне страшно.
– И чего ты боишься? – не отставала Матильда.
– Злого Генриха и Эдгара, – пролепетала Феня. – Черчиль, пожалуйста, давай сделаем так, что я навсегда останусь в Прекрасной Долине.
– А кто сменит Луну? – сурово спросил главный библиотекарь.
Феня всхлипнула и затряслась.
– Не знаю. Меня тут-то паника охватывает, а в мире людей я сразу лишусь разума.
– Сумасшедшая собака не очень хороший Хранитель, – вздохнула Капа.
Матильда завернулась в свой роскошный хвост.
– Понимаете, да? Страх Фенечку почти съел, лишает ее разума. Почему так вышло? Фенюша была слишком мала, когда услышала про Барклая, отсюда и беда. Кое-что детям знать не стоит, подрастут и выяснят правду. Если ее сообщать младенцам, часть Хранителей превратится, как Феня, в бланманже, какой от них тогда толк?
– Что такое бланманже? – не поняла Мафи.
– Ну очень вкусная еда, – облизнулась Зефирка.
– Но подросткам необходимо знать правду, – топнула Марсия. – Очень обидно, когда тебя за младенца считают.
– Какую правду, сколько правды и когда детям следует узнать правду, решают взрослые, – отрезал Черчиль. – Тинейджеры разные, на некоторых из них правда действует как чистый яд. Вон полюбуйтесь на Феню, она даже спит со шваброй в лапах.
– Давайте перестанем ругать Фенюшу, – остановила хранителя библиотеки Муля, – не каждый способен на подвиг, не стоит требовать от любого мопса самозабвенной храбрости. Совет Старейшин решил так, как решил. Нет смысла обсуждать сделанное, надо восстановить Амулет Добра.
– Это что? – хором поинтересовались Марсия и Зефирка.
– Ох, зря мы связались с малолетками, – закатила глаза белка Матильда.
– Молчим! – одновременно сказали все щенки.
Капа откашлялась.
– Матильда, ты излишне сурова, они просто хотят понять. После освобождения Прекрасной Долины от злого колдовства Старейшины поручили отцу Черчиля, гениальному ученому, защитить нашу страну. Карл собрал лучших ученых: среди них дед Матильды, отец черепах Ге и Че, мать Мули, этот коллектив создал оберег. Если в Прекрасную Долину снова нагрянет враг, волшебный медальон надо принести в особое место, провести там некий обряд, и зло мигом исчезнет. Карл взял готовый Амулет и спрятал его. Где? Этого он всем не сказал. Но я, Капа и Феня знали: оберег хранит Муля.
– Да, – кивнула Мулечка, – он лежал в сейфе за картиной, ключ я всегда носила на шее. Но, на беду, сняла его, когда пошла в баню. Начала чесаться из-за кокосовой стружки в пироге. Мы с Матильдой пили кофе, и вдруг обе ощутили зуд, да такой сильный, что пришлось в баню бежать. У нас открылась аллергия. Мне стало так невыносимо, и я сделала то, чего никогда раньше не делала: оставила ключи без присмотра. Мою голову словно туман окутал. А Мафуня увидела связку и отнесла ее Эдгару.
– Я не знала, что нельзя, – зарыдала Мафи.
– Тебя никто не ругает, милая, – ласково заметила Муля, – ты стала жертвой Эдгара.
Феня прижала лапы к груди.
– Ужасно! Мы беззащитны, Прекрасная Долина погибнет.
– Никогда, – отрезал Черчиль, – наша задача заново сделать Амулет.
– Как? – хором спросили все.
– Все Старейшины сейчас отсутствуют, – всхлипнула Матильда, – рецепта создания Амулета нет. Вернее, он хранится в памяти тех, кто находится в мире людей. Мы ничего не сможем сделать!
