– Нет, – помотала головой Рябинина, разглядывая рисунок. – Я просто думала про Новый год и про ёлку, которая у нас будет…
– Ну, ты даёшь! – сказал Мерзлякин с искренним восхищением. – Ногами рисуешь! Знаешь, как это называется? Фигурное рисование… Больше на лёд не вставай, а то картину испортишь!
И снеговик помчался в деревню, чтобы другие тоже оценили творение Рябининой.
Минут через десять на берегу Урожайки собралась вся Дедморозовка. Когда пришел Дед Мороз, Мерзлякин уже расхаживал вдоль катка и объяснял рисунок как опытный экскурсовод:
– Видите, вот этот штрих? Хорошо, что я вовремя её остановил. А то бы она всю картину перечеркнула.
Все охали и ахали. Только Дед Мороз молчал и задумчиво чесал в бороде.
– А ты что, дедушка, скажешь?
– А что тут говорить? Я думаю, как этот шедевр для потомков сохранить. Если его вырезать, то в наш подвал он не влезет. А если не вырезать – растает…
– Его сфотографировать нужно, – подал мысль Пушок, который в последнее время увлекся фотографией, и побежал в избу за аппаратом.
– Да ты не переживай, дедушка, – сказала Рябинина. – Если надо, я ещё нарисую… То есть, попробую!
Дед Мороз обрадовался:
– А сможешь?
– Я постараюсь.
После того, как фигурную ёлочку сфотографировали, каток залили новым льдом. А на следующий день в присутствии всей деревни Рябинина нарисовала потрясающую Жар-птицу.
– Это я её вдохновил, – сказал Пушок, фотографировавший художницу.
– Чем это ты её вдохновил? – ревниво спросил Мерзлякин.
– Я перед началом сказал: «Внимание! Вылетает птичка!»
Остальные снеговички и даже некоторые снеговики тоже пробовали заняться фигурным рисованием. Но так хорошо, как у Рябининой, ни у кого не получалось.
– Тут особый талант нужен, – говорил Мерзлякин. – И обратите внимание, работает она в основном левой ногой!
На одном из собраний Олимпийского комитета капитан женской сборной Шапочкина сказала:
– Жаль, что в программе Олимпийских игр нет такой дисциплины. Художественная гимнастика есть. Фигурное катание есть. А художественного фигурного рисования нет. А то бы наша команда сразу первое место заняла.
– Это пока нет. Раньше и керлинга, и фристайла не было, а потом ввели! – уточнил Пушок. – Может быть, и фигурное рисование когда-нибудь появится!
– Верно мыслишь, – кивнул Дед Мороз и почесал кота за ухом.
ГОНКИ НА СОБАЧЬИХ УПРЯЖКАХ
Снеговичок Морковкин записался почти во все секции. Но результаты у него везде были средние: на лыжном кроссе – шестой, на коньках – пятый, а на санках – он ездил в паре с Варежкиным – третий. И это при том, что всего санных экипажей было четыре.
– Да не расстраивайся ты, – утешал приятеля Варежкин. – Что значит, почти хуже всех? Это, смотря с какой стороны посмотреть. Если от конца, то мы были вторыми!
Но Морковкину, с какой стороны ни смотри, это не нравилось.
«Эх, – думал он. – Был бы такой спорт, о котором никто бы не знал. И чтобы я был первым!»
Единственным существом, с кем он мог поделиться своими самыми сокровенными мыслями, был Пират. Выслушав снеговика, старый пёс посмотрел на него единственным глазом и сказал:
– Не знаю, как сейчас, а когда я был молодым, ненцы устраивали гонки на собачьих упряжках.
– Гонки на собачьих упряжках – это здорово! – обрадовался Морковкин. – Вот только их в Олимпийской программе нет.
– Это неважно. Важно, что тебе нравится. Да и собакам будет полезно. А то они без дела по деревне слоняются. Раньше зимой дед на северный полюс ездил. А когда вы появились, забросил.
– И санки у него есть? – спросил Морковкин.
– Есть, – кивнул Пират. – Нарты называются.
Снеговичок, недолго раздумывая, отправился к Деду Морозу. Деду идея понравилась.
– Гонки на собачьих упряжках – захватывающее зрелище, – сказал он. – Я когда-то получил статуэтку из рук ненецкого шамана. За второе место.
– А первое кто занял?
– Шаман.
В сарае у дедушки лежали и упряжи, и трое нарт. Одни, правда, были совсем старые.
– Но при желании их можно отремонтировать, – сказал Дед Мороз. – И вообще, хорошее дело – вспомнить старые северные традиции. Поговори с товарищами.
Обрадованный Морковкин побежал к товарищам. Однако товарищи его затеи не одобрили.
– Таких игр нет, – заявил капитан сборной Кроссовкин. – И нечего отвлекать спортсменов от тренировок!
– Но дедушка сказал, что это старинная традиция…
– У нас всё по программе, – поддержала Кроссовкина Шапочкина. – Мы рекорды должны ставить. И на медали нацеливаться. Думаю, коллектив тебя не поддержит!
– Программа… Коллектив… – обиженно бормотал Морковкин. – Вот, вообще, уйду из сборной, и ставьте свои рекорды без меня!
Слух об идее Морковкина быстро разнесся по деревне. Собаки то и дело подбегали к нему и интересовались: где состоятся гонки? И когда? И будут ли участникам давать свежую рыбу?
Дело в том, что раньше, перед поездкой на полюс, дед целую неделю откармливал лаек свежей рыбой для выносливости.
– Отстаньте, – отмахивался от них Морковкин. – У товарищей спрашивайте…
Мнения снеговиков относительно предложения Морковкина разделились: одни были – против, другие – за. Неожиданно снеговика поддержал спортивный обозреватель и фотокорреспондент Пушок:
– Мне нравится твоя идея, Муррковкин. Надо как следует погонять наших собак, а то обленились и даром консервы едят. Между прочим, собачьи гонки входили в обязательную программу на Первых зимних олимпийских играх. Я сейчас об этом заметку пишу.
Через день в стенгазете появилась статья «Как собаке пятая нога!», в которой говорилось, что «некоторые отсталые товарищи и некомпитентные бюракраты не хотят поддержать наши северные традиции»
Статья заканчивалась частушкой:
Кроссовкин хоть и лучший лыжник,
А вместо головы – булыжник!
– Некомпетентные… бюрократы… Ты откуда таких слов набрался? – удивился дед Мороз.
– Телевизор надо смотреть, – важно сказал Пушок.
– Только некомпетентные через «е» пишется, а бюрократы – через «о», – осадила кота Снегурочка.
В конце концов, Олимпийский комитет проголосовал за проведение гонок, а отсталый бюрократ Кроссовкин сдался и махнул рукой:
– Да делайте, что хотите! Хоть медведей запрягайте, хоть – пингвинов, хоть прыгайте вниз головой в сугроб!
