– Я вам завидовать. Вам можно есть мороженое, сколько хотеть и не заболеть, – сказала Милла. – А нам раз в неделя давать…
– Нам тоже, – сочувственно вздохнул Варежкин.
Потом шел концерт. Гномы исполнили любимую песню Санты «Веселые колокольчики», под которую олени устроили настоящий кордебалетный номер. Пэр Ноэль показывал фокусы, доставая из своей шляпы то бесконечную ленту серпантина, то живого кролика, то целую елочку с игрушками. Закончилось это неожиданно: вместо обещанного медвежонка фокусник вытащил маленького гномика, неизвестно как туда попавшего – наверное, малыш забрался в шляпу за игрушками. Под дружный хохот мать унесла шустрого младенца домой.
Выступление снеговиков тоже прошло не так, как планировалось. Снегурочка решила, что школьный хор исполнит для Санты русские народные песни «Ой, мороз, мороз» и «В лесу родилась елочка».
Начали хорошо. Но когда дошли до слов: «Я приду-у-у домой…» артистам стали подвывать собаки. Снеговики петь не бросили, и следующая строчка была исполнена нормально. Однако заслышав:
собаки завыли с такой силой, что «напою-у-у коня» уже не было слышно.
– Дедушка, – растерялась Снегурочка. – А, может быть, лучше мы споем «Лесного оленя»?
Она взмахнула руками, и хор запел: «Осенью, в дождливый серый день». Мелодия была очень красивая, и снеговики старались изо всех сил. Но в припеве собаки снова не выдержали и заголосили:
Умчи меня, олень, по моему хотенью-у-у,
Умчи меня, олень, в свою страну оленью-у-у…
На этом выступление закончилось. Смеялись все – хозяева, гости… Половина гномов от смеха попадали со скамеек, а громче всех хохотали Санта и дед Мороз. Не смеялись только снеговики и собаки.
– Все русские песни грустные и немножко заунывные, – сказал дед Мороз. – В следующий раз подготовим для вас что-нибудь повеселее.
– И так было весело, – Санта-Клаус громко захлопал. Дружно аплодировали артистам и остальные.
– Здорово у вас получилось, – шепнула Морковкину Милла. – Я никогда не видеть, чтобы Санта так смеяться…
Больше всех выступление понравилось собакам. К снеговикам подбежали две хаски и попросили записать слова.
А потом были танцы. Плясал дед Мороз с Моури, Пэр Ноэль вытащил из-за стола Снегурочку, Юлениссе пригласил Бефану. Но задорней всех плясали гномы: молодые просто выкидывали коленца, а старые при этом размахивали бородами.
В Лапландии стояла полярная ночь. Однако в деревне было светло как днем: всюду ярко горели разноцветные фонари, а над горой Корватунтури висело северное сияние.
Ночевали снеговики в трейлере, на откидных сиденьях. Они долго не могли уснуть, обсуждая увиденное:
– Видели ветряки? – говорил Чайников. – Если мы такие поставим, у нас в Дедморозовке тоже будет электричество…
– А зачем нам электричество? – спросил кто-то.
– Затем, что от электричества работают компьютеры. У гномов в школе есть целый компьютерный класс.
– Европа, – сказал Старометелкин.
– А мы что, хуже?! – возмутился Пряжкин. – Сами можем себе фонарей навешать…
– А знаете, как переводится «Корватунтури»? – спросила Сорокина. – Треухая сопка. Один из гномов мне сказал, что там внутри есть секретная пещера, в которой они сидят, слышат и записывает желания всех детей. Поэтому Санта всегда знает, что происходит в мире, и чего хотят дети.
– У деда Мороза два уха. Он, если захочет, и без сопки все узнает…
– Что, не спится? – в трейлер заглянул дед Мороз. – Ложитесь, завтра будет еще интереснее.
День второй
Программа второго дня началась с новогодних праздничных гонок. Участвовали в гонках сам Санта-Клаус на оленьей упряжке и дед Мороз на тройке. Великие зимние волшебники должны были сделать круг вокруг горы Корватунтури: но не по воздуху, а по снегу. Волшебную силу надо беречь, объяснили свое решение гонщики.
Дед Мороз заменил у лошадей волшебные подковы на обычные. А Санта выбрал малые легкие сани, в которые были запряжены четверо лучших оленей.
– В Рождество у него в повозке бывает 6 или 8 олень, – сказала Милла.
Понятно, что болельщики разделились.
– Санта! Санта! Санта-Клаус! – кричали гномы.
– Дед Мо-роз! Дед Мо-роз! – старались снеговики.
В результате получалось то ли ДЕД МОКЛАУС, то ли САМОРОЗ!
Наконец, Юлениссе, выбранный судьей, дунул в свисток… И был по уши засыпан снегом, вылетевшим из-под четырнадцати пар копыт.
По снежной равнине пронеслись два вихря и исчезли за одной из сопок.
– Интересно, а есть на санях у Санты спидометр, – спросил Котелков у одного из гномов. Некоторые старые гномы неплохо говорили по-русски.
– Много был. Но все ломаться, – объяснил гном. – Потому что зашкаливать…
– Понятно, – кивнул Котелков. Он хотел спросить еще что-то, но не успел. Потому что вихри уже неслись обратно.
Юлениссе, махнувший флажком, не успел вовремя отбежать и был снова засыпан снегом. А зрители заспорили…
Кто-то заметил, что олени Санты на голову обошли лошадей деда Мороза. Но другой видел, что лошади на полкрупа были впереди второй пары оленей. А третий сказал, что Санта и дед Мороз пересекли финишную черту голова в голову…
– Все очень просто, – объяснил Чайников. – Это потому, что у оленей и лошадей разная длина. Лошадь длиннее одного оленя, но короче двух. Поэтому с головы олени обошли лошадей, а с хвоста отстали…
– Очень умный снеговик, – засмеялся Санта.
– Еще какой, – кивнул дед Мороз. – Он еще в первом классе орбиту земли высчитал.
– Гонщики пришли голова в голова, – объявил результат выбравшийся из сугроба Юлениссе.
Но зрители не могли успокоиться. Кто-то стал высчитывать: сколько лошадиных сил в одном олене, и наоборот…
– Сильнее всех лошадей и оленей ослик дедушки Кербобы, – сказал дед Мороз. Санта кивнул:
– Если заупрямится, его тягачом не сдвинешь!
Все с интересом посмотрели на ослика, которого Березкина кормила пучком листьев салата.
– Не может быть, – крикнул кто-то из гномов.
– А вы проверьте, – усмехнулся Санта. – Если Кербобо и Иаков не возражают.
Иаковом звали ослика.
Желающих проверить оказалось множество. Двадцать два гнома и одиннадцать снеговиков пыхтели – кто тянул за уздечку, кто толкал сзади – но так и не смогли сдвинуть маленького серого ослика.
– Вся его сила в упрямстве, – сказал дедушка Кербобо. – Пока ему не скажешь волшебное слово, он с места не сойдет.
