Село для следующего ночлега было выбрано заранее, однако при проезде через уже какую по счёту деревушку, где путники решили докупить в дорогу сушёного мяса, им рассказали об одном ладном месте на возвышенности рядом с мельницей у реки, что протекала в девяти верстах к западу от села. Там на тракте стояла одинокая гостиница, которую, по словам местных, нахваливал каждый, кто когда-нибудь в ней останавливался. Поэтому они миновали село и приехали на ночлег уже затемно. На удивление, свободных комнат почти не осталось. По словам хозяина, в гостинице остановилось даже несколько мелких купцов из Тиринмина, но в основном – приезжие из южных и северных земель тиринминского округа, и почти никого с востока, не говоря уже о ком-нибудь из далёкого Аскафласа.
На третий день тарны зашагали медленнее, но причина тому была не в усталости и не в нагруженности: равнина медленно и почти незаметно стала подниматься в горку. По краям дороги всё чаще стали встречаться посадки плодовых деревьев, а вскоре и вовсе начались целые фруктовые рощи, состоящие сплошняком то из яблонь, то из слив, то из груш. Фрукты ещё не созрели, но ветви уже ломились под налитыми зелёными плодами. Деревень и сёл стало заметно меньше, как и встречных путников и крестьян.
К часам четырём-пяти небосвод ухватили искорёженные пальцы серых облаков, подул лёгкий прохладный ветерок. Солнце отчаянно сопротивлялось подкрадывающейся непогоде, то ныряя в бледный туман, неумолимо затягивающий уже привычную голубизну, то вырываясь наружу и пронзая яркими лучами края подступающихся туч. Но через часа полтора эта битва закончилась, и небо затянуло плотной свинцовой пеленой. По металлической перегородке на крыше фургона караванщика звонко ударили первые капли дождя. Ещё через полчаса небо нахмурилось сильнее и обрушило на путников косой ливень, подгоняя и подхлёстывая его боковым порывистым ветром. Шерсть на голове тарнов намокла, слиплась и болталась чёрными капающими сосульками. Всё это им явно не нравилось, и своё недовольство они выказывали тем, что поматывали головами и иногда делали резкий выдох, распыляя перед собой заливающие нос струйки дождя.
Местность стала резко меняться. Вместо привычных равнин там и сям земля загуляла холмами, утыканными крупными каменными глыбами, а дорога начала юлить между ними, заглядывая в низинки, будто стараясь отсрочить восхождение на нагорье.
Дождь лил, не переставая, больше часа, а затем стих также быстро, как и начался, хотя и продолжал покрапывать. Дорога отсырела и размокла. За фургонами потянулись длинные ленты плоских следов от широких железных ободьев. Тяжёлая размеренная поступь тарнов, а также толстая, покрытая трещинами кожа на их ступнях, не давали им поскользнуться, но иногда то передняя, то задняя нога всё-таки слегка соскальзывала, угодив в месиво на краю залитой дождём рытвины, из-за чего животное недовольно посапывало. Из-за дождливого неба стемнело совсем рано, но путники решили во что бы то ни стало добраться до ближайшего села, которое, согласно картам, находилось всего в часе езды до поворота на Нурдайн.
* * *
Переночевав, ранним утром они вновь выдвинулись в путь, но на этот раз с вынужденной остановкой в приозёрном городе. Небо слегка прояснилось, дождь прекратился полностью, но холодный порывистый ветер всё ещё давал о себе знать. Через час показалась боковая дорога на Нурдайн, о чём гласила чёрная едва различимая надпись на старом поседевшем от непогоды указательном столбе, стоявшем возле хилых, сколоченных на скорую руку торговых лотков. Прилавки были совершенно пусты, хотя по истоптанной траве и валявшемуся всюду мусору было ясно, что здесь не так уж давно шла торговля. Совсем уж долго ехать не пришлось: город находился всего в двух часах езды от тракта. В отличие от Тиринмина здесь не было никаких постов и застав, не было рвов, оборонительных сооружений и укреплений, не говоря уж о каменной стене, хотя сразу было видно, чем Нурдайн отличался от сёл и деревень. Почти все дома были двухэтажными, с высокими покатыми крышами и дымовыми трубами, притом первые, а иногда даже и вторые этажи были выложены крупным круглым камнем. Все дома стояли плотно друг к другу, хотя и не впритык, как в Тиринмине. Где-то там вдалеке плескалось громадное озеро, но из-за крыш и белой дымки насыщенного влагой воздуха воды не было видно.
Промокший городок был пуст, по крайней мере, так путникам казалось на въезде. Заперев изнутри передние люки и закрыв на замок входные двери, они оставили громоздкие фургоны на обочине в том месте, где тракт переходил в одну из улиц, которая должна была быть главной, но не очень-то на таковую походила. Людей встречалось действительно мало, и прохожие с удивлением посматривали на странную компанию чужаков.
– Интересно, есть ли здесь гильдии? – задался вопросом Руф.
– Я бы не рассчитывал. На улицах слишком мало людей. Как бы не оказалось, что половина домов вообще пустует. Хотя со вчера такое ненастье, что в столь ранний час никто, быть может, просто не хочет носа казать за порог, – ответил механик.
– И где же нам искать сопровождение? В Крубраде или Тиринмине я бы пошёл в военную гильдию, а тут куда?
– К лодочникам – мастерам вёсельного боя, – рассмеялся Кэлбен, чем привлёк внимание двух хмурых мужиков, что-то мастерящих у торца одного из каменных домов. – Идти с этим вопросом здесь некуда, толстяк, кроме как в мэрию.
– К градоначальнику? – опешил Руфрон, который старался избегать любого общения с представителями власти и по той же причине так и не занял в крубрадской торговой гильдии хоть сколь-нибудь высокой должности.
– Поверь, мне точно также не хочется туда идти, как и тебе, но наш вопрос, видимо, здесь может решить только он.
Они дошли до конца улицы, которая упиралась в ещё одну, идущую к ней под прямым углом, повернули, спустились вниз, где эта следующая улица делала резкий поворот и дальше рогатиной разветвлялась ещё на две: одна уходила вверх по склону, другая, напротив, убегала ещё ниже и вела к озеру. Пришлось спросить дорогу в хлебной лавке на углу, после чего путники зашагали вверх по крутой улице и вскоре оказались на просторной круглой площади, не в пример любой из тиринминских. Здесь уже все дома стояли, совсем плотно прижавшись друг к другу, а к площади выбегали ещё четыре улочки. Между двумя из них высилось красивое четырёхэтажное каменное здание с двумя большими квадратными башнями по центру. Они зажимали узенькую треугольную крышу, в которой круглился белый циферблат с чугунной часовой стрелой.
– Тиринминская работа, – показал рукой Омнус на часы. – Интересно, как давно они здесь? – задался он вопросом, который так и повис в воздухе.
Они пересекли площадь и подошли к резной деревянной двери с железным дверным молотком в виде рыбьей головы. На дверном барельефе угадывались сцены из повседневной жизни Нурдайна. Кэлбен резко и громко постучал. Спустя минуту дверь открыл сонный пожилой лакей.
– Что вам будет угодно, господа? – прожурчал он старческим голосом.
– Нужно поговорить с мэром, – ответил ему караванщик.
– Боюсь, не получится, мэр… – не договорил лакей и ойкнул, так как Кэлбен схватил его за грудки и подтянул к себе.
