Еще одно письмо и еще одно открытие: «Родная, я все чаще ловлю себя на мысли, что вокруг происходит какая-то бесовщина. Мерещатся звуки, огоньки, смех и скрежет когтей. Сегодня мы поднялись на плато, каменное горное плато. Оно белое. И на нем есть лес… полный костей».
Я не поверила, перечитала строчки и начала опасаться за голову потеряшки. Он пересказывал легенду, очень древнюю и почти забытую. Чтобы удостовериться в своей правоте, я нашла в кладовой книгу, которую одни из первых постояльцев забыли в сданных им комнатах. Помнится, мне тогда, после стирки белого постельного белья, выть хотелось, а тут книга «Легенды Тарии», и в ней героям куда хуже, чем мне. После чтения настроение поднималось на раз, и особенно радовала повесть об одном предприимчивом духе. Коротко его история выглядела так: жил-был дух, призванный присматривать за одной семейкой воинов: за шалостями детишек, за верностью супругов, за семейным добром и родовым артефактом. И все было мирно и спокойно, пока не началась война и молодого паренька, еще не ставшего наследником рода, отправили на бойню. А духу хоть разорвись, сложно и за домашними смотреть и на новоявленного вояку поглядывать. Думал он, думал и заприметил в горах сильного, смелого демона Горного, в кандалы закованного. Расспросил о прегрешениях страдальца и, посчитав их никчемными, сделал рогатому обоюдовыгодное предложение. Пообещал на суде заступиться за Горного, если тот за молодым воякой проследит. Демон согласился и на радостях напился не хуже бога Кудеса, а парень бесстрашный, спасая красотку деву, в тот же вечер грудью поймал кинжал и умер.
И главное, где умер — в лесу на горном плато, сплошь покрытом костяной мукой… и собственно костьми.
Как дух мозги вправлял божьему заключенному и долго ли старался, в легенде не сказано ни слова, зато черным по белому написано, что провинившийся демон свой промах вознамерился исправить сполна. Силу в парня влил и вернул с того света да только переборщил слегка. Настолько «слегка», что в мальце мало чего человеческого осталось. Хранитель рода опять осерчал, а демон Горный нехотя признался, что силу забрать уже не может, разве что передать двоим, да так, что на третьего не хватит, а паре этой и без того перебор. Подумали и решили растратить излишки силы, подняв из мертвых самых близких для наследника людей. Вот и получилось, что ожили его друзья новоявленные: оборотень и вампир — существа из темного демонического мира. После окончания войны счастливый наследник рода вместе с друзьями вернулся домой, а расстроенный демон в кандалы. Когда пришел час суда и заключенного призвали к Адо, дух, как и обещал, за демона заступился и за прегрешения его предложил страшное возмездие — стать ему, духу, сменным напарником, то есть хранителем рода с режимом столетие через два.
И зачем Инваго через Суо меня сказаниями и легендами кормит? Или все же это письма Таллика, подготавливающие меня к неприятному открытию? Например, к тому, что потеряшка жив, но немного двинулся. Или история Таллика схожа с легендой, или что тот давний бесстрашный наследник рода и есть Талл. Посмотрела на время издания рукописи, подсчитала времена создания этих легенд и приуныла. У старшего Дори получается тысяча лет за плечами, а это хуже, чем потеряшка, мертвец или живой тариец. Это даже хуже, чем Даруш Темный, живущий благодаря магам вторую сотню лет.
Не думать, не вспоминать!
Задвинула книгу на полку в кладовой, сложила письмо и вернулась к своим прямым обязанностям, твердо решив, что пока от меня не требуют ничего сверх меры, я не буду пустыми размышлениями портить себе жизнь. И я ее себе не портила ровно до тех пор, пока в «Логове» не появился Гилт в сопровождении еще двоих клыкастых. Они вышли из вечерней дымки, казалось, прямо к порогу харчевни, стряхнули с плащей налипший снег и, громко стуча сапогами, прямо-таки ворвались в двери.
— Тора! — кровопийца налетел на меня как коршун, оторвал от развешивания занавесей, поцеловал в ухо, хотя метил в щеку. — Времени мало, поэтому говори быстро и без запинки. Сегодня четверг?
— Да… — Мысленно взмолилась: Иллирия, Кудес, Адо, кто-нибудь… Только не говорите мне, что по четвергам вампиры кровь человеческую смакуют!
— И на ужин будет шашлык из барашка? — с надеждой в голосе вопросил он, повторно вгоняя меня в смятение.
А если не барашек, Гилт нас с помощницами жить не оставит?
— Нет, утка, фаршированная райским яблоком и рисом. — При упоминании яблока брови кровопийцы выразительно устремились вверх. Пришлось пояснить: — Оранжевое такое… фрукт заморский, кожура в пупырышку, сердцевина в дольку. Все время забываю, как его называют.
— Утка с апельсинами! — возликовал негодник и заулыбался во все клыки. — Ради нее не грех и задержаться.
По плечу стукнула его, чтоб помощниц не пугал, а вампир вдруг зашипел, сверкнув глазами:
— Тшссса-а… Не трогай!
В испуге шарахнулась в сторону, но он удержал за локоть. Девушкам приказал ужин накрыть, своим спутникам — руки мыть, а меня потянул наверх. Довел до моих покоев, потом сказал «нет, обойдусь» и повернул обратно. Но тут уже я его не пустила.
— Ранен, да. — Не вопрос, утверждение, а потому он только кивнул и вошел в мою комнату.
— Показывай и не шипи.
Гилт разделся, а я замерла, борясь с тошнотой. Совсем забыла, что ранее он за помощью обращался, чтобы не путать людей быстротой своего восстановления. А сейчас будь рана маленькой, он бы не вспомнил о ней.
— А у тебя все уже отремонтировано, — заметил нелюдь, давая мне время прийти в себя и медленно выдохнуть. — Даже двери поставили, окно еще и застеклили… — И с усмешкой: — Асд говорил, что ты покои до весны закроешь, а ты уже здесь спишь.
— Сплю, — произнесла сквозь зубы, не зная, с чего начать латание клыкастой бестолочи. Со сбора раскрошившихся ребер или со стягивания распоротого брюха. — Чтоб тебя!..
— Тора, — укоризненно начал Гилт, явно определив степень моего испуга, — меня всего-то и надо тряпками обернуть…
— Ага, чтоб кишки и кости не посыпались!
— Но если тебе тяжело… — продолжил он и даже встал с кровати, потянулся за вещами — порванным в клочья жилетом и остатками рубашки, что от крови стала бордовой. Вот тут я разозлилась не на шутку, скрипнула зубами.
— Сел на место! И ни слова больше, иначе… клыки выбью.
— Ты не сможешь, — с кривой улыбкой пожурил вампир.
— Попрошу Асда, он мне должен!
Спустилась вниз, нашла все необходимое для перевязки и шитья, взяла коньяк. Если Гилт не захочет себя обезболить, пить буду я. Правда, раненый не отказался, ополовинил мои запасы и с усмешкой заметил, что вот теперь он точно может идти и ничего ему больше не нужно.
— Клыки! — строго напомнила я об угрозе и, стараясь дышать глубоко и спокойно, продолжила кровавое «рукоделие». А этот увалень вместо того, чтобы молча лежать, начал мою работу инспектировать.
— У-у-у какие стежки маленькие. Какое сосредоточенное лицо. А пальчики тоненькие… иголочка острая.
