— Впрочем, — улыбнулся этот… ушлый демоняка, — так как обладательница перстня предложила идею сама и даже настояла…
— На чем это я настояла? Как?
— Интонацией, — милостиво пояснил он. — Я могу все оформить и без окончательного заверения… — И взгляд такой, словно бы мне предлагают обоюдовыгодную сделку. То есть я ему разрешение, а Хран мне… И что попросить?
Мелькнула мысль, затем вторая, демон, внимательно наблюдающий за мной, понятливо кивнул, а я… Ой, с огнем играю, точно с огнем. И ведь у Эванжелины он не даст ничего спросить, и с его слов без сделки можно появление племянницы оформить. Но что же делать? И я замерла, прислушиваясь к себе. Неясных предчувствий нет, в груди не схватывает, значит, можно. Но…
— Клянись, что Зои никому вреда не причинит, ошибок не наделает, никого не поглотит… — на этих словах клятвы из древней легенды бровь ополовиненного жителя нижних чертогов медленно вздернулась, а затем так же медленно опустилась. — Будет подле тебя и ни к чему ни меня, ни мою семью… род, — быстро исправилась я, — не обяжет.
— Да будет так, клянусь, — кивнул он и щелкнул пальцами. В воздухе всплыл договор, сплошь состоящий из красного огня, поверх которого светились строчки, а рядом зависло белое перо с угольно-черным наконечником. — Распишись здесь и здесь, указал Хран когтистым пальцем и порадовал: — Ты принимаешь над малышкой временное опекунство, а чтобы не шалила слишком, я ее за Тимкой стражем поставлю.
— Что-то слишком много сложностей для почти завершенного дела, — заметила веско, так и не прикоснувшись к перу.
— Я клятву дал? Дал. Теперь твой черед исполнить часть сделки.
— Чтоб тебя! — не сдержала привычного ругательства и поджала губы.
— Да ладно, я уже приблизительно представляю, что ты попросишь, — с беспечностью протянул демон, и это стало последней каплей.
Сейчас ты у меня попляшешь! Я поставила два размашистых росчерка и, вернув перо на место, а именно воткнув его в воздух, обернулась к демоняке. Ужас черный и рогатый, весело насвистывая, скручивал договор, не забывая при этом хитро поглядывать на меня.
— Что попросишь: шубку как у Алиссии Тюри, путешествие по Эдейскому морю или караван с тканями из Дармаса? А может, шкатулку драгоценностей из моих чертогов? Нет? — на мгновение задумался, затем кивнул: — Совсем забыл, ты ж из этих… самоотверженных. Для себя ничего, все для других или же для дела. Хм, хочешь, чтобы Тим учился в военной академии или чтобы в твоем «Логове» за ночь появилось центральное отопление с котлом и водопровод под напором? Или чтобы Тороп больше не был один…
С каждым мгновением предложения его становились все более заманчивыми и притягательными, все более близкими мне. Но со всеми с ними я вполне могла справиться сама. Со временем.
— Нет, — движением руки прервала его и спросила о важном: — Что случилось с потеряшкой?
— Кем? — Я впервые за короткое знакомство увидела выражение крайней озадаченности на морде… лице демона и еще тверже повторила свое прошение.
— Подробно расскажи мне о том, что на самом деле произошло с Талликом Дори.
Несколько мгновений Хран взирал на меня, словно бы отрешившись от всего происходящего, а затем протянул укоризненно:
— Торика…
— Она самая, — откликнулась я и сбросила обувь. Затем залезла на кровать и села в изголовье, подложив одну подушку под спину. — Можешь начать с того самого момента, как стал исполняющим обязанности духа-хранителя. Уверена, ты не просто так ссылался на легенду в магически измененных письмах.
— Там подробно… — попытался он меня вразумить и откреститься от истины.
— Правду, — потребовала я, и он дрогнул.
Никогда ранее мне не доводилось созерцать подчинение клятве и, надеюсь, более никогда не придется, потому что демона всего перекорежило, на три страшные секунды он вспыхнул факелом и прорычал сквозь клыки:
— Ладно… Ладно. Я, Хран Горный, расскажу тебе правду! — и столько беззащитности и безнадежности в голосе, что я чуть не забрала свое требование назад. Но стоило ему заговорить, это желание само собой исчезло. — Я нарушил указ Адо, помог смертному… заложнику долга и сам оказался в цепях. Прогнозы были неутешительными. Могли лишить силы, а могли и горных угодий, коими я владею по праву рождения. Скажу прямо, для демона это суровое наказание. — Рогатый вернулся к окну, сел на полюбившийся подоконник и заверил строго: — Но лучше тебе не спрашивать, кому я помог.
— И не собиралась, — солгала я с самым искренним видом и подтвердила свое намерение словами: — К тому же сейчас начнется самое интересное, ведь по сюжету легенды сейчас рядом с заключенным демоном должен появиться дух…
— Не сейчас, а через три столетия моего пребывания в цепях, — хмыкнул Хран, покачав головой. — Вивьен как дух очень слабая, но удачливая, она появилась в момент моего отчаяния, и я согласился присмотреть за наследником рода Дори.
— Все-таки она, и все-таки Дори, — заметила шепотом и чуть не упустила переломный момент в рассказе.
— …стою я в окружении родственников, пью из горла за роженицу и младенца, и вдруг сквозь легкий дурман ко мне долетает слезливый голос Вивьен, причитающей над трупом сопляка.
Сказал это и с полуулыбкой на губах затих на добрую минуту.
— А дальше? — потревожила я погрузившегося в воспоминания Горного.
— Дальше? — Хран моргнул. — Были слезы, сопли, заверения в искренней ненависти, обещания расплаты, одним словом — баба, пусть и призрачная. Я с трудом дождался, когда она умолкнет, а затем вернул бесстрашного дурня… Дори на землю, а заодно и друзей его, чтоб не скучно было.
Скептически вздернула бровь. Однако интересно у него получилось скрыть свой промах. Будто бы и не он с потоком силы переборщил, а затем искал, куда ее направить, так, чтоб без последствий. Правда, совсем без последствий не обошлось, воскресшие друзья перестали быть людьми.
— В целом и общем, — между тем продолжил демон, — мы сделкой остались довольны. Я помог ей, она помогла мне. А затем эта… — он издал низкий рык, явно выражая свое мнение по поводу умственных способностей духа, — предложила Адо новую форму искупления для демона. И этот… — рык повторился, — дал свое согласие.
Я не сдержала усмешки, тихо хмыкнула:
— О да, бедняжечка, исполнять обязанности хранителя рода в режиме столетие через два — это страшная кара. Куда страшнее лишения всех сил или горных угодий, коими ты владеешь по праву рождения, — повторила я его слова с неприкрытой ехидцей. — И это за проступок, о котором мне лучше не знать.
— Ты не понимаешь! — взвился черный ужас и вскочил под потолок. — Я — Хран Горный, сильнейший из демонов, обитающих на поверхности. Я — Повелитель заповедных земель, Вершитель судеб и Жнец, собирающий долги, — вдруг оказался в услужении. И у кого? У семейки смертных!
— Рода, — поправила я.
