— Понятно, тогда еще вопрос. Если ты такой сильный, что ж ты по сугробам путешествуешь в зимнюю стужу?
— Так я в образе или как? — выдал он логически обоснованную мысль и посетовал: — Вивьен как дух совсем слабачка.
Паршивая новость, но спросить я хотела о другом.
— А как думаешь, ее силенок хватит на то, чтобы не только меня с Эванжелиной в столицу переправить, но и Гаммиру? — Он кивнул, и я поспешила уточнить: — Так ты можешь? Можешь забрать ее из «Логова», чтобы она моим домочадцам жизнь не травила?
— Могу, — обрадовал Горный и тут же огорошил: — Но не буду. Мне понравилось, как Тороп ее осадил. Авось, через пару-тройку недель мегера утихнет. А нет, так я ей запросто несчастный случай устрою или Зои попрошу.
— Это противоречит нашему договору.
— Нисколько, если лазейку найти, — просиял улыбкой демоняка. — А будешь себя хорошо вести, — незначительная пауза показала, что в слове «хорошо» заключена без малого сотня требований, — я соглашусь переправлять тебя в «Логово» по первой просьбе.
— А может, по первому требованию, — с невинным взглядом указала на кольцо и прищурилась, ожидая бурной реакции.
— И с кого требовать будешь? — вопросил Хран, взирая на меня с наигранной вселенской скорбью, даже его рога чуток потухли. — Эх, Тора, Тора, реликвия рода действует исключительно на хранителя, но никак не на демона. И со мной тебе лучше дружить.
Я кивнула, затем еще раз и еще, понимая и принимая информацию к сведению, таким же проникновенным тоном, как красавица, произнесла:
— Надеюсь, это не требование о каждодневной порции коньяка, иначе я разочаруюсь.
Рога Горного загорелись, аж полыхнуло.
Кажется, я только что раскусила его уловку.
— Тьфу на тебя! Я к ней со всей душой, а она…
И тут я расхохоталась, и сквозь смех заметила, что мужики есть мужики, с рогами или без, земные или подземные, а помыслы у них одни и те же.
Хран, сопящий точь-в-точь, как Зои, раздраженно поджал губы.
— Мы разные. И хватит уже, собирайся.
В тот день мы не уехали, я попросила Эванжелину сжалиться и дать мне возможность приготовить все к отъезду. Иными словами, нужное закрыть, ненужное открыть, чтоб Гаммире было что поругать и чем заняться, а еще проинструктировать девчат и предупредить, что «Логово» — не тюрьма, свекресса — не надсмотрщик, и они легко и спокойно могут разойтись по домам до моего возвращения. Далее требовалось пронаблюдать за взаимодействием Тимки и Зои и встретить Торопа с охоты. Уж слишком поспешно он с утра сбежал, подозрительно. И еще подозрительнее то, что, вернувшись, он ни слова против моего отъезда не сказал, поддержал идею и очень удивился тому, что я буду наведываться в «Логово».
— А Хран что, будет нас навещать? — спросила невесть откуда взявшаяся Зои. И ведь только что малышка в прихожей была, одевалась для похода на улицу. А теперь стоит рядом и сердито блестит черными глазенками. — Так он будет?
— Да.
— Лживый Угумус! Лучше бы бросил на первом задании. — Она топнула ножкой и, схватив за рукав заглянувшего к нам братца, потащила его на задний двор, снежную крепость строить.
А на следующий день моему отъезду, как ни странно, радовались все. Все, кроме Гаммиры, что было еще большей странностью.
— Не ударь в грязь лицом, — дала она строгое напутствие, не забывая при этом смотреть сверху вниз, чуть-чуть брезгливо и надменно. — Веди себя с достоинством, помни об этикете за столом и правилах ведения бесед, если ты их, конечно, знаешь. — Заминка и невероятное: — И не смей молчать, если тебя оскорбляют. Ты законная жена Таллика Дори, это многое значит.
— Ровным счетом ничего, — не согласилась я, памятуя о слезах Эванжелины. И, пожелав свекрессе всего наилучшего, посоветовала: — Отдыхайте побольше.
Глава 14
И вот теперь, впервые за три года находясь за пределами «Логова», я без страха встречала сумерки и наслаждалась безветренной погодой. Снег шел крупными хлопьями, нарушая умиротворяющую тишь мягким шорохом падающих на наст снежинок. В такие мгновения время останавливается, замирают звуки, застывают движения, горизонт скрывается от глаз, и ты остаешься тет-а-тет со снегопадом.
Когда я была маленькой, мама в такую пору не раз говорила, что это снежная кумушка лиса крадется за солнечным зайчиком, шаги ее не слышны, дыхание не ощущается и лишь снег, слетающий со шкуры хищницы, сообщает о том, что она вышла на охоту. Во времена моей юности легенда о снегопаде несла уже несколько другой характер, будто бы это снежная девица спешит на свидание к солнечному витязю. Нервничает, немного злится на себя за сердечную привязанность к непостоянному красавцу, но все равно бежит. И если снег, опавший с ее шубы, в тот же день растает, значит, их встреча завершилась обоюдным признанием в любви, а если нет, то солнечный был съеден… вернее, послан на все четыре стороны.
Вспоминать о том, как я в такой же снегопад простилась с женихом, а затем столкнулась в таверне отца с Дарушем Темным, не хотелось, но память нет-нет да подбрасывала картины моего персонального ада. Слишком яркие, кроваво-красные, живые в своей боли, словно бы не прошло более трех лет, сотен километров и тысяч ситуаций с тех пор, когда я освободилась из плена и под наблюдением бывшего вояки перерезала себе вены. Не смерти ради, а для освобождения. На тот случай, если Урос выживет, как раньше выживал, и активирует заклинание поиска. Помню, как в промозглой тьме медленно ускользающего сознания я уловила миг, когда ненавистная брачная руна соскользнула с моего предплечья и вояка Лорвил грубо выругался. Руна не таяла, а я уже теряла жизнь.
Как Тороп потом рассказывал, он нашего уговора не нарушил, дал мне еще минуту, за которую сам чуть было не поседел. Дождался, когда подтает золото руны и только потом перевязал мне руки и влил в рот восстанавливающий настой. Без сознания я провалялась в его потайном подвале три недели. А он за это время успел найти покупателей на свой дом, приобрести лошадей, одежду и кожаные сумки для дальнего пути, а еще успел вылить золотой воск вновь затвердевшей руны в Даяку. Так называлась ближайшая к поселению горная река, что срывалась со скалы в подземный грот и поднималась на поверхность уже где-то на территории туманного королевства Ариваски. Все это время меня искали. Лорд Урос не верил в смерть «любимой» жены, посылал к реке магов и охотников-следопытов, требовал от них остановить течение и спуститься в грот. Кажется, кто-то из отправленных там даже утонул.
Забыть! Не вспоминать, не бередить!
Поежилась, обхватила себя руками и заставила смотреть на снег и видеть снег, а не кровавые картины прошлого, пожар, побег.
— Пора бы их уже вычеркнуть, — приказала сама себе и сделала то, о чем с девичества не вспоминала, от всей душа пожелала зимней красавице счастья: — Счастливо встретиться! Пусть тебе повезет!
И голос мой разнесся далеко-далеко, оглашая округу, наполняя мгновение магией слова.
