— Спалились! — шептал Тимка.
— Не дрейфь, — возражали ему, — сейчас отмажем.
И из сугроба в пяти метрах от нас высунулась вначале белая меховая шапочка с красным помпоном, а затем и бледная мордашка с красным носиком. Малышка была чудо как хороша и ужас как самоуверенна. Вместо того, чтобы выбраться из снега, по форме отчитаться и покаяться, она, оставшись под защитой снежного укрытия, разыграла сущее удивление.
— О! Какая приятная встреча! Вы уже вернулись… А мы тут в снежный бой играем. Хотите с нами? — к концу бравады несколько заискивающе произнесла Зои, посмотрела на пышущую злобой тростиночку, запнулась, покраснела, но от задумки не отреклась: — Не хотите?
— Нет!
— Потому что замерзли? — продолжила она, но была оборвана на полуслове.
— Зои!
— Ну ладно, ладно. — И, обернувшись назад, крикнула в другой конец двора: — Тимка, вылазь, — и совсем тихо: — нас сейчас ругать будут.
Занятая высматриванием братца среди снежных завалов, я бы на эту оговорку внимания не обратила, а Горный прицепился. Сощурил красивые черные глазищи, изящно подался вперед и вопросил ехидно:
— С чего вдруг «нас»? Бузя только твой. И это ты его позвала.
— Я не звала! — запротестовала малышка, выбираясь из сугроба. — Он сам пришел… помочь.
— Что значит, помочь? — не своим голосом вопросила тростиночка. — И чего ради он нарушил мой приказ? — последнее слово дополнилось сердитым рыком.
— Мы не справлялись. — Зои потупилась, отряхнула курточку и нехотя призналась: — Совсем не справлялись.
— Страшно представить, с чем это вы сладить не могли. Со стройкой лабиринтов?
Малышка аккуратно поправила хвостики, шапочку, перчатки, затем медленно ковырнула ножкой снег и выдохнула:
— Со зверем.
— С каким?!
Будь я на месте крохи, я бы от такого ора всю свою подноготную выдала, а она лишь сбивчиво затараторила:
— Который сидел запертым в выгоревшей комнате, наверху. Нам клетка понадобилась, а там он, место занимает. Пришлось выпустить. Теперь вот ловим. Бузя загоняет, а мы в засаде ждем.
Меня в этот самый момент больше всего интересовал вопрос — что за зверь сидел в моем «Логове» и живы ли домочадцы, а демона тревожило иное. И хоть говорил он тихо и спокойно, даже вкрадчиво, я все равно ощущала нешуточную дрожь.
— И зачем вам потребовалась клетка?
— Затем, что вы своим договором мне руки связали. — Сердитый кивок в мою сторону и возмущенное: — Вреда не чинить, ошибок не делать, о поглощении забыть. Ну и как в таких условиях четырех мертвецов упокоить? — Я представила, что это мои девчата в другую жизнь ушли, и покачнулась, а Зои продолжила сердито: — Никак, если из них трое полуразложенцев и только один свежачок!
Вот тут ко мне подскочил взволнованный, розовощекий Тимка и, дергая за руку, прошептал:
— Тора! Тора, помнишь, месяц назад пристав на заставу приходил, искал моего дядьку? Так вот, я знаю, куда он делся! Он сегодня пришел.
— Вот! — Всплеснула ручками малышка. — У Тима со свежачком прослеживаются прямые родственные связи, а Тора сказала не трогать членов семьи и рода. Теперь понятно, почему запрет о вреде на мертвецов распространился, да?
— Да. — Тростиночка кивнула. — Но за зверя минус два дня, за Бузю минус три, за самонадеянность минус сутки…
— Но, дядя! — не ожидавшая расплаты, она обиженно притопнула. — Я же все объяснила!
— За возведенный городок столько же. Обычные дети с такой скоростью не строят. А за «дядю»… — нахмурилась красавица, с недобрым прищуром взирая на кроху.
— Хран, — попыталась я вступиться, но была оборвана веселым смешком братца.
— А что, тетя?! Да ну! Тороп сразу сказал, мужик, по повадкам видно. — Я удивленно посмотрела на Тимку. Малец никогда раньше так себя не вел: уверенно, свободно, чуточку нахально и легко, а теперь вот научился. И что этому поспособствовало? Влияние нелюдей или обстоятельств?
— По каким повадкам? — потребовал ответа Хран, уже не особо следя за голосом.
— При зевке рот прикрываешь кулаком, а не ладошкой. Оборачиваясь на зов, разворачиваешь корпус, не голову. И последнее, когда я свечу попросил передать, ты ею в меня кинул, а не передал, как это делают девчата и Тора.
— Ты стоял далеко.
— А ты целился в голову, — хмыкнул Тим, взял Зои за руку и со словами «Мы лучше пойдем» потянул ее в харчевню. И только благодаря очередному щелчку пальцев демона я услышала тихое напутствие братца для малышки: — А теперь быстро в кухню, пока он не понял уловки.
— Ага…
— Ты говорила, что твой дядя добрый, но что-то не очень похоже.
— Добрый, — запротестовала она, поправляя шапочку, сбившуюся от быстрой ходьбы. — А еще красивый!
— И сильный? — не вопрос, уточнение.
— Ага! Очень! Он того зверя одним мизинцем может…
— Хорошая новость. Вот пусть он его и треножит. Бузя уже гонит его сюда!
— А Тора? — с тревогой вопросила Зои. — Что ж, мы ее там оставим?
— Если заберем, она ворота увидит и нам, а не зверю уши надерет. А затем еще шею намылит за полуразложенцев.
— Почему?
— Потому что мы взяли ее простыни.
Дети скрылись из виду, в харчевне скрипнула и закрылась дверь, наступила тревожная тишина, и я поежилась от недоброго предчувствия.
— Окончательно спалились. Ты теперь ее совсем без каникул оставишь, — подвела итог и покосилась на тростиночку, а она в этот момент взирала на меня с ехидной улыбкой. — Что?
— А ты, оказывается, жуть какая страшная, Волчица. Шею готова намылить за белье.
— Оно белое! — всплеснула я руками и чуть не сбросила дарованную мне накидку. — А что, они много испачкали?
— Изорвали. По комплекту на каждого мертвяка.
— Чтоб тебя! — Я уже развернулась и сделала шаг по направлению к харчевне, когда Хран окликнул:
— Тора, погоди секунду. Пропустишь такое…
— Какое? — Я покосилась через плечо и обомлела.
На нас прямой наводкой неслось синее чудовище размером с упитанную лошадь. Перепончатокрылатое, жилистое, с жуткими наростами вокруг головы. Завидев меня, оно радостно оскалилось, облизнулось и ускорилось.
— Хран, — позвала я сипло. Но тростиночки рядом не оказалось. Стою одна! Вот же ушлый демоняка! — Чтоб тебя!
Я решительно стянула с плеч накидку и вытащила из ножен клинок. Не увернусь, так хоть ударю, осталось только ближе подпустить, а затем…
— Тора, не волнуйся, я тут. Просто заметь он меня, сбежал бы незамедлительно. И ищи его потом в снегах по лесам и степям, — раздался над ухом спокойный голос демона, и накидка вернулась на мои плечи. — Кстати, а где ты прячешь ножны?
