Ответом мне стало исчезновение ребенка. Вначале еще подумалось, что сбежала от ответственности, но нет, явилась с тазом и пучком травы, затем с кувшином, и так по порядку. Правда, на последних двух ходках, за полотенцем и новой сорочкой для пострадавшей, уже не исчезала, а уходила в дверь и возвращалась через нее же.
— Все? — Справившись с заданием, Зои застыла возле кровати, стараясь не смотреть на дело рук своих.
— Да, беги, пока не позову. И если Тимка с Торопом вернулись, пусть первый чай сделает, а второй сюда зайдет. — Произнесла я это тихо, четко выделяя каждое слово, старательно скрывая в голосе предательскую дрожь. Потому что я уже все из известного испробовала, чтобы вернуть свекрессу в реальность, а она… не просыпается. Бестолочь!
Вояку нашего долго ждать не пришлось. Поднялся в комнату, как был в верхней одежде и сапогах, принес запах мороза, леса и костра.
— Торика, что случилось..? — спросил он и застыл в дверях, с недоверием взирая отнюдь не на медам, а на меня. — Ты в платье? По какому поводу?
— К похоронам готовлюсь, — хмыкнула я и указала на свекрессу, — помоги, пожалуйста. Она не просыпается.
— А что не так? — Тороп даже не сдвинулся с места. — Лежит, молчит, вот и не трогай… К тому же чего ей просыпаться. Кто поганок зеленых поел, тот еще не один день трупом бесчувственным проваляется.
— Что? — От такой новости ошалела, убрала холодный компресс со лба страдалицы, приподняла ее веки. — Поганки? Да как она их…
— Самостоятельно приготовила и с удовольствием съела, — заверил наш вояка. — Она девчат до слез претензиями довела, так я их отпустил, а ей сказал, чтоб сама себя обслуживала. Вот она вчера редкий деликатес у лекаря взяла, всю ночь мариновала, а сегодня с утра их в винном соусе зажарила.
— И ты ее не остановил? — оторопела я.
— Детей остановил. А эта… пусть чем хочет, тем и травится!
— Значит, тебя не послушали и грибочки дурманом запили. — Вернее, как Зои сказала, чаем с парой-тройкой капель. Хотя, кто знает, может, малышка, как и Хран в свое время, перестраховалась. — И сколько дней она проспит?
Тороп цепким взглядом осмотрел комнату, подметив таз у кровати, остатки трав с красной перевязью, бутылочку с настоем и несколько расстроенным голосом констатировал:
— Пять суток… с сегодняшним днем.
— Фу-х, не я одна виновата, — раздалось у двери и затихло, стоило нашему охотнику повести рукой в направлении звука.
— Померещилось, — предположила я, покрывая счастливый вздох невидимой Зои.
— Сомневаюсь. Но так и быть, внимания не обращу. Н-да… не зря твой Хран привел ребенка в «Логово».
То, что он хранителя открыто определил как мужчину, я мимо ушей пропустила, заинтересовалась другим.
— Думаешь, ради охраны?
— Ради проверки. Сможет ли Зои существовать среди людей, не проявив истинного вида.
Сказал и вышел.
Дверь за ним закрылась, затем открылась и закрылась повторно. И я осталась тет-а-тет с бесчувственной Гаммирой. Белая холодная кожа, темные тени вокруг глаз, бледные губы и тихое-тихое прерывистое дыхание.
— Грибочки, значит. — Я взбила подушки, укрыла тарийку одеялом и с трудом разогнулась. — Чтоб вам было хорошо, свекресса! Вот от чистого сердца, чтоб хо-ро-шо было и этак долго и нудно.
— Да ей и так неплохо! — раздался надо мной голос с едва заметной хрипотцой, и Горный шагнул из темноты ближайшего угла. — Слушай, а Тороп твой голова!
— Йик!
— И ты молодец.
— Йик!
— Не напугала Зои, но в оборот взяла.
— Йик…
Глава 18
Через два часа, три чашки чая и двадцать извинений, принесенных в том или ином виде, Хран в образе тростиночки продолжал сидеть подле все еще икающей меня.
— Тора, я уже перестелил постель в комнате Гаммиры, переодел ее и убрал все после твоих процедур. Разобрался с мертвецами, кинжалу и даже постельному белью прежний вид вернул…
— Вы… йик-кинь, — попросила я, медленно выдохнув, — а лучше сожги.
— Сделано, — щелкнул он пальцами и опять взял мои руки в свои. — Я даже узнал, что жижа Бодуна ни при чем, вычислил заказчика и уже оформил уроду ответный подарок. Ну, хватит икать, это уже не смешно.
— Мне тоже.
— Завязывай с икотой!
— Хран… Йик! Иди ты… йик, куда шел.
— Тора! — прозвучало укоризненно, а взгляд все равно виноватый.
— Не-не смотри на меня, йик, не поможет.
— Знаю — качнула головой черноглазая красотка — просто пытаюсь понять, чем в прошлый раз тебя Инваго из этого состояния вывел.
Он, может, и не понял, а вот я вспомнила и как истинная хозяйка возмутилась:
— Только попробуй принести в мою спальню поднос с едой… и все это разложить на моей кровати!
— Да?! — наигранно удивилась тростиночка. — И что ты мне сделаешь? Таллу сдашь?
Хмыкнула.
— Нет, Инваго! Потому что он из нас главнее, и его приказы не обсуждаются. Особенно если они устраивают меня, — повторила я слова демона и торжественно заявила: — Вот и на тебя управа нашлась.
— Как и на твою икоту, — ответили мне и обрадовали: — Переодевайся в платье, мы возвращаемся!
— Стой!
— Ну что еще?
— Хран, я не выдержу повторного заплыва на той лодчонке! Лавовое море увижу и умру Нет! Раньше… Я скончаюсь, едва мы вновь попадем в подземные чертоги! Честно. — Красавица досадливо поморщилась, и я использовала козырь, полученный за время моей длительной икоты. — Ладно, я не буду настаивать на прежнем объеме каникул для Зои, — поняла, что заинтересовала Горного, и подкорректировала свое заявление, — но урезать оставшееся не позволю. Считай их бонусом за прилежное поведение.
— Она усыпила Гаммиру.
— Ради ее же спокойствия, — нашлась что ответить и мысленно похвалила себя. Прекрасная формулировка! — К тому же ты сам хотел свекрессу приструнить, помнится, даже при содействии Зои.
— Усыпила без моего на то разрешения, — напомнили мне. — Так что да, в распоряжении Зои осталось лишь три дня каникул. И не смотри так, в конце-то концов Бузю я не отобрал. Оставил. А вместе с ним и все подаренное оружие. И даже закрыл глаза на то, что она подслушивала, пока ты… кхм, врачевала.
— Ребенок беспокоился, — заступилась я, чтобы хоть как-то оттянуть возвращение назад.
— Ребенок, может, и беспокоился, но подслушивал из рук вон плохо. Зои своим восклицанием выдала себя!
Услышав в голосе тростиночки знакомые ворчливые ноты, я уже обрадовалась своей уловке, мысленно представила, как обосную якобы вынужденную ночевку в «Логове», но была поймана с поличным — на довольной улыбке. Хотя какая там улыбка, всего-то чуть-чуть приподняла уголки губ.
