— Что же мне делать? — лихорадочно кусала маникюр Мариша, не замечая ущерба, который наносила своей внешности. — Где его искать?
Но в этот момент зашумели дверцы лифта. И из него вышла совсем юная женщина, почти девушка. Хрупкая, с пушистым облаком светло-золотистых коротко стриженных волос и веснушками на вздернутом носике. Она удивленно посмотрела на застывшую у дверей квартиры Маришу и спросила:
— Вы к Глебу Георгиевичу?
— Да, — обрадовалась Мариша. — А вы тоже к нему?
— Я его домработница, — объяснила ей девушка. — Убираю у него каждый день. А сегодня у меня по графику влажная уборка. А разве Глеб Георгиевич не на работе? У него ведь сегодня вечерний прием. Я специально пришла так, чтобы его дома не было. Он не любит, когда я убираюсь при нем.
— Он сказал в клинике, что болен, а сам не открывает, — произнесла Мариша, думая про себя, что девушка явно выбрала себе не ту работу.
Что это за профессия для молодой девушки? Почти уборщица. Конечно, лучше, чем стриптиз танцевать. Но все же…
— Ой! — встревожилась в это время домработница, услышав слова Мариши. — Так, может быть, ему плохо?
И она быстро извлекла из складок весьма потрепанного плащика несколько ключей, сноровисто открыла дверь в квартиру Глеба Георгиевича и прошла вперед. Мариша машинально отметила, что свою домработницу Глеб Георгиевич явно держит в «черном теле». Одета бедная девушка, несмотря на молодость и даже некоторую привлекательность, просто ужасно. Немодные застиранные джинсы, ветхие туфли, выцветший плащик. И в довершение портрета вместо кокетливой дамской сумочки — обычный пластиковый пакет с истертым на сгибах рисунком.
Впрочем, двигалась вперед девушка очень уверенно. Видимо, в самом деле часто бывала в доме холостого стоматолога, сроднившись с каждой натертой до блеска паркетиной. Девушка обошла всю квартиру, но никого не обнаружила.
— Видимо, он все же ушел куда-то, — растерянно сказала она. — Странно, куда он мог пойти больной. И с чего он вдруг заболел? Я вчера его видела после работы. Он был вполне здоров и очень оживленно готовился к свиданию.
— Да, — призналась Мариша. — Мне он тоже сказал, что был на свидании.
— Вероятно, он почувствовал себя плохо неожиданно, — предположила девушка. — И пошел в аптеку. Странно, мог бы меня попросить. Раз уж знал, что я все равно должна прийти. Мне же нетрудно было зайти за лекарствами.
По мнению Мариши, стоматолог ничем не хворал, разве что небольшим приступом лукавства. Она считала, что он просто удрал вместе со своей нежданно-негаданно обретенной возлюбленной. Тем временем домработница разделась и вопросительно посмотрела на Маришу.
— Вы останетесь тут? — вполне миролюбиво спросила она. — Хотите дождаться Глеба Георгиевича?
— Нет, — подумав, отказалась Мариша, — у меня есть и другие дела. Просто передайте Глебу Георгиевичу, что я приходила, потому что боюсь за него. У меня нехорошие предчувствия на его счет.
И, заметив, что домработница не сводит с нее испуганного взгляда широко распахнутых глаз, Мариша решила добавить накала.
— Мне кажется, — зловеще пробормотала она, — мне кажется, что Глебу Георгиевичу грозить опасность.
— Ох! — испуганно прижала к груди руки девушка.
— Предупредите его обязательно! — очень довольная произведенным эффектом, сказала Мариша.
Теперь она была уверена, что девушка все передаст Глебу Георгиевичу верно. И может статься, Маришино предупреждение спасет хорошему человеку жизнь. Однако на этот раз Мариша жестоко ошиблась. Что-то хваленая интуиция стала в последнее время слишком часто подводить Маришу. Но, выйдя на лестницу, она услышала, как за ее спиной закрылась дверь. И почти в ту же минуту из квартиры Глеба Георгиевича донесся пронзительный вопль. В нем слышался такой страх и даже ужас, что Мариша пулей метнулась обратно и заколотилась в закрытую дверь.
— Откройте! — кричала она. — Что с вами случилось? На вас напали?
Глупый вопрос, кто мог напасть на девушку в совершенно пустой квартире? Но внезапно дверь распахнулась. И Мариша увидела на пороге словно обезумевшую домработницу с искаженным от ужаса лицом.
— Там… Там… — бессвязно твердила она, тыча пальцем куда-то себе за спину. — В ванной! Он! Лежит! Голый!
Этого оказалось достаточно, чтобы Мариша отстранила девушку и кинулась обратно в квартиру стоматолога. Вбежав в его отделанную итальянским черным с серебристыми прожилками кафелем, она в ужасе остановилась и поспешно отступила назад. Мочить кроссовки ей не хотелось. А на темном полу плескалась водичка, вылившаяся из переполненной ванной. А в ней лежал совершенно голый Глеб Георгиевич и бессмысленно таращился мертвыми глазами в свой подвесной пластиковый, сделанный по последней моде, потолок.
Когда прошел первый шок, Мариша ощутила настоящий страх от увиденного. Еще один клиент ее брачного агентства, и он тоже мертв! Такой относительно молодой, холостой и перспективный, несмотря на наличие в его жизни старательной домработницы. А также весьма неожиданно появившейся возлюбленной, о которой он толковал сегодня утром Марише. Как бы они не перессорились между собой. Впрочем, последние два обстоятельства были уже не важны. Вряд ли этим женщинам захочется делить охладевшее тело бедного стоматолога.
— Кто же его так? — прошептала про себя Мариша, с содроганием разглядывая плавающего в переполненной ванне врача.
На вид он был совершенно целым и невредимым. Никаких ранений на его обнаженном торсе видно не было. Выражение лица тоже не наводило на мысль о насильственной кончине. И тем не менее мужчина был мертв. В этом Мариша убедилась, дотронувшись рукой до его запястья в поисках пульса. Его не было и в помине. А рука оказалась такой холодной, что Мариша невольно вздрогнула.
— Он лежит тут, наверное, с самого утра, — пробормотала она. — Вода совсем успела остыть. Да и он сам тоже.
Несмотря на то, что сказала она это не слишком громко, кое-кто ее все же услышал. Позади Мариши раздался грохот упавшего тела. И, обернувшись, она обнаружила, что упала молоденькая домработница Глеба Георгиевича. Лицо девушки было бледней мела. И Мариша даже ощутила нечто вроде сочувствия к этой бедняжке. Сколько ей пришлось пережить за сегодня. Опустившись рядом с ней, она попыталась привести девушку в чувство. Вскоре Марише это удалось. Девушка открыла глаза. И Мариша тут же горько пожалела о своем альтруизме.
— Это вы виноваты! — злобно сверкнув на нее глазами, заявила девица. — Вы угрожали Глебу смертью! И вот теперь он лежит! Мертвый! Вы его убили! Убийца!
И она зарыдала. Но Маришу ее слезы больше не растрогали. Она была слишком ошеломлена обвинением, которое выдвинула против нее девушка.
— Да ты спятила, крошка! — в гневе воскликнула Мариша. — Ты соображаешь, что говоришь?! Когда ты пришла, я как раз пыталась войти в квартиру. У меня ни ключей, ни отмычек при себе нет. Как бы я убила Глеба Георгиевича, если даже войти в квартиру не могла?
