На рассвете рано-рано
Конь выходит из тумана.
Конь тихонько бьёт копытом.
Значит, в Сказку дверь открыта.
Значит, Сказка впереди.
Не стесняйся, заходи.
И в ту же минуту чуть поодаль, возле самого забора, сгустилось какое-то туманное облако, и сперва послышалось цоканье конских копыт, а потом показался стройный красивый Конь, чем-то напоминавший того, что стоял у бабы Кати на буфете. Только не маленький и не глиняный, а настоящий живой конь. Очень странно, но ни Тим, ни Людмилка почему-то не испугались и даже не удивились. Их не удивило даже и то, что Конь с ними заговорил:
– Милости просим, – сказал Конь. – Заходите в Сказку.
Голос у Коня был басовитый. Но не грубый, можно сказать, такой какой-то бархатистый. Как только он заговорил, туман облачком поднялся вверх и поплыл куда-то над еловыми верхушками, а перед ребятами вдруг оказался домик с красной крышей, тремя окошками и резным крылечком в три ступеньки. Скрипнула дверь. И на крылечко вышла девушка в старинном расшитом сарафане. Людмилке показалось, что она когда-то с ней уже встречалась. Но где? Но когда?.. Девушка ласково улыбнулась и произнесла те же слова, что и Конь:
– Милости просим. Заходите к нам в Сказку.
Они было сделали шаг к крылечку, но тут Людмилка, спохватившись, дёрнула брата за руку.
– Постой. Кася что говорила, помнишь:
Уходя – не уходи.
Не найдёте среди дня:
Вот я здесь – и нет меня.
Помни, чтоб назад вернуться,
Надо трижды оглянуться.
Что всё это значит, непонятно, но ты не спеши, а то вдруг мы никогда не вернёмся обратно!
И они оба, как по команде, три раза поглядели на бабушкин зелёный домик. Бабы Кати не было видно. И Ронни с Касей тоже куда-то подевались.
– Заходите, заходите, заходите в дом, – снова пригласила их девушка, а стоявший возле крылечка Конь покивал головой.
Дверь сама собой открылась, как бы приглашая их внутрь. Они вошли в просторные сени. В сенях распахнулась ещё одна дверь – в комнату. В комнате было светло и уютно как-то по-сказочному, по-старинному. На столе – вышитая скатерть, на полу – разноцветные плетёные половики, на комоде – кружевная дорожка и большое зеркало в раме. По стенам стояли длинные деревянные лавки.
– Садитесь, садитесь, – пригласила девушка. – Мы с вами встречались. Только вы не знаете, как меня звать. Марфа я. Можно – Марфуша.
«Странно. Откуда же мы её знаем?» – подумала Людмилка.
– А я Людмилка, – сказала она вслух. – А это мой брат Тим.
– Да это мне известно, – улыбнулась Марфуша. – Вы из города приехали. Я вас видела с буфета.
Ребята аж застыли от удивления. С буфета? Ах вот почему у Марфуши такое знакомое лицо! Но как же так? Ведь у бабушки на буфете фарфоровая девушка. Статуэтка… Марфа засмеялась.
– Так бывает, – сказала она. – Я и здесь и там. Это там я статуэтка. Ну, а здесь Сказка. Здесь всё другое. Волшебное, одним словом. Здесь я такая, какая есть. Здесь я живу.
Она подала им по красивой глиняной кружечке. В кружках было молоко.
– Попейте с дороги, – сказала она.
– С дороги? – переспросил Тим. – Какая же это дорога? Мы же всё время были тут.
– Не скажи, – покачала головой Марфуша, – иногда дорога в Сказку оказывается очень даже длинной.
«Как странно», – подумал Тим, но ничего не сказал.
Молоко было холодное, густое. Очень вкусное. С первого же глотка вдруг стало как-то легко и весело. «Что ли молоко тут волшебное?» – подумала Людмилка.
– Марфуша, ты дома? – донеслось вдруг через окно. – Выйдешь?
Голос ребятам показался знакомым.
«Да ведь это вроде бы Ронни», – подумала Людмилка.
– По-моему, это Ронни, – удивлённо заметил Тим.
– Иду! – откликнулась Марфуша. – Пошли поглядим, – кивнула она ребятам.
Все вместе вышли на крылечко.
Что же это такое? Как же это может быть?
Не было высоких ёлок, дуба тоже не было, а землю вовсе и не покрывал твёрдолистый копытень. На крылечке сидели Кася и Ронни. А вокруг дома…
Дом окружал совсем незнакомый сад. От крыльца разбегались посыпанные песочком дорожки. Напротив крыльца располагалась клумба, вся покрытая крупными белоснежными ромашками. Оттуда доносилась тихая, приятная музыка. Удивлённые Людмилка и Тим прислушались.
– Что это такое слышится? – спросила Людмилка у Марфуши.
– А вы вслушайтесь хорошенько, – сказала Марфуша. – Это же Ромашки поют.
Они прислушались. Да, да, да! Ромашки пели!
Наступает утро в срок.
Дует лёгкий ветерок.
Темноту сдувает прочь,
Хочет солнышку помочь.
Тихо. Тихо. И светло.
Рассветает… Рассвело!
Здравствуй, утро золотое,
Ясным светом налитое,
Здравствуй, листик и сучок,
Здравствуй, мушка и жучок,
Здравствуй, кустик, здравствуй, пень.
С добрым утром, Новый День!
У Тима и Людмилки от всего этого чуть не закружилась голова.
– Интересно, как Ронни с Касей тут очутились? – вслух подумал Тим.
– Но мы же знаем волшебные стихи, ты что, забыл? – тут же отозвался Ронни.
Ах да. Ведь они и сами именно поэтому оказались здесь.
– Ты чего меня звал, Ронни? – поинтересовалась Марфуша.
И Ронни с Касей, перебивая друг друга, стали говорить, что они видели, как в Сказку вслед за ребятами проскользнула змея. Они всё обыскали, а змея где-то спряталась, и кто её знает, кто она такая. Может быть, злая, может быть, ядовитая.
– Да-а-а, – задумалась Марфуша. – Кто знает, может, придётся звать Охотника. Он-то уж разберётся. Но вы погодите. Не очень-то пугайтесь, да и народ не пугайте, не сейте панику. Вон, глядите, шагают муравьи, они делом заняты, молчите, не сбивайте их с панталыку.
