– Он уже прошёлся по всему, чему только можно.
Вдруг кто-то изумлённо спросил:
– А для чего он теперь несет камень?
– Правда, Слабачок, ты снова хочешь что-то построить?
– Он хочет построить себе второй домик! – злорадно улыбаясь, произнёс толстый муравей.
– Неправда! Слабачок хочет построить, что-то большее, чтобы полезно было для всех!
– Я хочу построить башню-обелиск – смотровую вышку-столб.
– Ого!
– Ха-ха-ха! Глупый муравьишка! Разве ты не знаешь, что прежде чем что-то делать, то надо знать для чего!
– Ха-ха! Умные-преумные муравьи, разве вы не знаете, что прежде чем высмеивать кого-либо за незнание, надо сначала узнать, чего этот кто-либо не знает. – ответил Слабачок ударом назидания.
– Да и так видно.
– Правильно, видно, что вы не знаете ещё и того, что высмеивать – это нехорошо.
– О, у него хватает сил бороться не только с весом камня, но и с прыгающими на него со всех сторон насмешками!
– Он делает, потому что это ему делать хочется.
– Да, а не потому, что знает, для чего так делает! – прокричал злой и насмешливый язык.
– Да, для своего желания и делает.
– А его желание взамен даёт ему силы!
– И порождает его дела!
– А появившиеся на свет дела усиливают и увеличивают его желание!
– Да, чем больше делает, тем больше хочется ему сделать ещё!
– Да, не было бы желания, не было бы и его дел!
– Неважно, что было первым: муравьиха-мать, потом яйца или яйца, а потом муравьиха-мать!
– Да. И ещё ему хочется сделать, чтобы доказать себе, что он может это сделать.
– Притом, что он может то, чего не может никто…
– Каждый сможет побывать на высоте и увидеть дальше и увидеть больше! – прервал болтовню всех Слабачок.
– Да любой из нас может залезть на любое дерево, любой высоты и оттуда увидеть всё, что захочет. – с пренебрежительным видом возразил один из муравьёв.
– И кто лазил? – молчание. – Чем выше, тем ветки не тоньше, а ветер не сильнее? А что дают разглядеть листья? Вот-вот упадёшь. Норовят съесть и жуки, и птицы! А никто не падал, не разбивался? – нападал Слабачок.
– Падали, падали!
– И не один!
– И разбивались!
– И поедались!
– И не разглядеть – и листва, и шатает-болтает!
– А на твоей башне ветер будет слабее? – спросил кто-то и захихикал.
– Да?! И птиц, и жуков не будет? – выкрикнули с усмешкой.
Но Слабачок не стал говорить о пустом.
– Больше видишь – больше знаешь.
– А зачем больше знать?
– Вы так мало знаете, что даже не знаете, зачем надо знать. Наверное, не знаете вы совсем ничего, ибо, если бы вы хоть что-нибудь знали, то вы бы хотя бы понимали, что знать нужно! И чем больше, тем лучше! Иэх! – молчание. – Знать нужно больше, чтобы больше уметь делать!
– Может, и для этого.
– Для этого!
– Правильно!
– Знать нужно больше, – продолжал Слабачок, – чтобы что-то уметь делать так, как никто никогда это что-то так ещё не делал, и чтобы создавать такое, чего ещё никто ничего такого не создавал.
– Ух, ты! – произнес кто-то восторженно, не поняв ни единого словечка, но подумав, что Слабачок сказал что-то такое же весомое, как и его камень.
– И чтоб меньше друг с дружкой драться, – поддержал Слабачка кто-то из самых щупленьких.
– И меньше проказничать! – поддакнула одна из муравьинок.
– Или вообще не проказничать!
– В том числе, – поддержал Слабачок.
– А откуда ты знаешь?
– А кто тебе это сказал? – не унимались наиболее вредные.
– Не всех и не всему обязательно учить. Некоторые могут понимать, – поддержали Слабачка понимающие.
– А мы что, не понимаем, да?
– Честно?
– Конечно! – согласились с лжедобродушием вредные.
– Вот и проявите честность и сами себе ответьте.
Никто не ответил или кто-то ответил, но только сам себе и про себя.
Тут в разговор вмешались подошедшие большие муравьи. И, наверное, самые главные. (А земля продолжала вздрагивать и проминаться, а гром греметь.)
– Эк, наш Слабачок с силами природы обходится. – отметил один из них, ёжась и вздрагивая от каждого содрогания земли и громыхания.
– Да, прям, играючись. – проговорил другой, очень задумчиво глядя внутрь себя.
– А ведь Слабачок прав. Чем с большей высоты мы и на самих себя, и внутрь себя будем смотреть, тем больше о самих себе мы будем знать.
– Слабачок говорил, но не об этом.
– Да, он прав, но не в этом.
– В этом прав не он.
– Ну, это не важно.
– Причем больше будем знать о каждом.
– Да: кто где.
– Кто работает лучше…
– А кто хуже.
– И кто не работает.
– Во-во. Кто там под какими кустиками прячется или спит, или на небо глядит.
– Или надсмехается над теми, кто не спит и кому на небо некогда смотреть – кто трудится!
– Да, причем и за тех, кто надсмехается.
– У, трутни!
– Правильно.
– А ещё, не только мы будем знать, что и кто вокруг нас, но и те, кто вокруг нас, узнают о нас.
– Да, по крайней мере, что мы такие есть и есть там, где есть это то, что назовётся «вышка – башня».
– Да!
– Да!
– Дерзай, Слабачок!
– Сделай то, что делаешь!
И так Слабачок шел-громыхал, и у него хватало сил и слушать, и разговаривать-доказывать, ну, и камень нести.
Идея-польза. Один для всех
– А куда это он идёт? – продолжали не униматься ротозеи.
– Не видишь, на самый высокий холмик.
– А кто ему позволил?
– Он решил сам.
– А почему не спросил нас – свой муравьерод? – кричали одни из толпы.
– А почему он должен кого-то спрашивать и тем более вас? – спрашивали в ответ другие из тех, кто спрашивал.
– Чтобы знать, что не будет никому плохо.
– Но тогда ведь хотя бы одному может же быть плохо.
– Если плохо меньшинству, то тогда пусть.
