Попробовал Слабачок второй раз. Попробовал. Стал ждать. И вот вздрогнула башня. Это камень на самой верхушке пристроился. Тогда подлез Слабачок под следующий камень, вышел с ним на ровное местечко, поприседал-поприседал да и оттолкнул от себя глыбу-гигантский камушек в небо. Ждать стал. Подождал. Подождал. И снова вздрогнула башня, снова очередной брошенный в небо камень стал вершиной башни.
Продолжила теперь так через подбрасывания расти башня, о своём увеличении очередным ударом возвещая. Так росла-росла и доросла до самого неба игрой Слабачка в кидалки глыб.
А на башне засевшие или спуститься или спрыгнуть успели, или удержаться не смогли, но смогли попадать в ветки и мох и ушибиться так, что плакали.
А по лесу уже слухи гуляют не только среди жучков и мотыльков, но и среди зверей-главарей, среди медведей, волков, кабанов, и даже змей ядовитых, что стали муравьи не только сильнее их, зверей всевластных, а сильными они стали, как чудища, перед которыми они, как муравьи сами.
И всем зверям и не зверям, лапы имеющим, а с ними и когти, пришло в голову со страхом вместе одно и то же: не надо больше ходить там, где муравьи строят жилища свои. И надо лучше смотреть себе под лапы, чтобы не наступить – не повредить дома их, а не то сверзнутся глыбы возмездия им на хребты, выи их и их звериные головы.
Но последние глыбы не поленился Слабачок и наверх сам доставлял, по нескольку дней спуститься и по нескольку дней подняться на один только камушек неимоверный не жалея.
И видели все, что их муравьишка всё ближе и ближе к самому светилу! А когда он, наконец, установил свой последний гигантский камень, его черный силуэтик слился с золотым, ослепительно светящим блинчиком – с солнцем!
У наших муравьишек зрение, как у телескопов, а слух, как у радио:
– Ну, как и что ты там видишь? – кричали Слабачку.
– Я вижу, так, как и ожидал, так, как не видел раньше.
– И это как?
– Как?
– Широко! – восклицал в ответ Слабачок.
– А раньше?
– А раньше?
– Только вокруг носа! Как все вы сейчас.
– Ура!
– Ура!
– А ещё что, ещё?!
– А ещё я вижу там то, чего не видел никогда тут…
– Это что?
– Я вижу весь мир!
– Весь мир?
– Как весь мир?!
– Какой мир?
– А так, как я видел самое малое вокруг себя там внизу, где вы, то теперь я вижу так в целом всё то, огромное, которое вокруг меня здесь наверху; здесь, где вас пока нет: тут, где пока только я.
– Мы тоже хотим, чтобы весь мир был под нами!
– Но я этого не говорил и не хотел, – ошарашенный таким словами, тихо, и его никто не услышал, пробормотал Слабачок.
– Да, а мы были бы над ним!
– Чтоб видеть всё!
– Чтоб видеть всех!
– Чтоб все видели нас!
– Хотим! Хотим! – кричали все вокруг.
Обелиск и его камни
Не держась друг за друга,
Стояли камни друг на друге.
Уходили в никуда – вверх.
И туда, где никого.
Смотрят мечтательно глаза всех.
Уже давно никто не сомневался в силе желания муравьишки, сделавшей могучей силу его лапок.
Теперь, когда Слабачок построил башню, любознательные и любопытные спрашивали:
– А как эти камни держатся один на другом?
– Да, правда, как? Ведь они один на другом не держатся ни глиной, ни цементом, ни клеем – ничем?!
– И при этом не имеют никакой формы?!
– А многие соприкасаются острыми краями?!
– А многие и не соприкасаются!
– При этом башня достаёт до самого солнца?!
– И не ломается?!
– Да, и не ломается!
– А?.. Должна?!
– Да, всё, что тонкое и высокое, должно согнуться или сломаться!
– Да, высокое не ломается тогда, когда оно толстое, а не тонкое!
– А здесь (если посмотреть издалека), башня-вышка тонкая, как нитка, а возвышается до самого солнца (!)… И не переломилась?!
– И даже не качается?!
– А ведь всё, что высокое и тонкое, качается или гнётся-ломается!
– Оно не само качается, это Ветер качает!
– Так что же, эту башню Ветер не качает?
– Получается, что Ветер эту башню обходит стороной?
– Выходит – обходит.
– А почему тогда так?
– Может быть, наш Слабачок друг Ветра?
– Но тогда он может быть и другом Дождя?
– И другом самого Солнца!?
– Ох, если у нашего Слабачка такие друзья, то и нам с ним тоже обязательно надо дружить!
– Точно.
– Обязательно!
– Надо.
Но нашлись нехорошие летучие жуки (к счастью, не муравьишки), которые захотели сломать башню Слабачка. Эти плохие жуки подлетали и врезались в башню на всей своей жукучей скорости. Но ударяясь о эту невиданную башню, они ломали не саму башню, а свои могучие, как им казалось, рога и крылья, и падали вниз. А столб-башня-обелиск тонкой ниткой продолжала выситься до самого неба.
Муравьи смотрели снизу и радовались падению-поражению своих врагов (останки которых они при этом с радостью ещё и подбирали и утаскивали к себе на пропитание):
– Вы думаете, если мы меньше вас, значит, вы непобедимы? – говорили они, хватая части поверженных врагов.
– Посмотрите, и среди нас есть такие, которые великаны и для вас!
Благодарность удивлённых
Возжелали наградить
И тем, чтобы оградить
От всех и от него самого.
Чтобы был виден всем
Не в металле, а за металлом,
И не после смерти, а до.
Связь камней
И тогда некоторые стали всё больше задумываться:
– А что это за силы у нашего Слабачка?
– Ну, сначала сила желания, а потом сила лапок.
– Да.
– Но, получается, что он обладает и другими силами?!
– Помимо сил порождать желания: «стать, как он» и веру у других в силы их, – кто-то таинственно прошептал.
– Его же башня-столб-обелиск без клея и цемента стоит?!
– А не разваливается?!
– Что держит камни?
