– Ой, а и вправду! Точно – это его, его, неведомая нам, сила!
– Но, тогда столб-башня-обелиск будет стоять только до тех пор, пока есть наш Слабачок?!
– Вот-вот!
– И мы о том же!
– А не будет Слабачка?
– Ой!
– Получается, вместе с ним исчезнет и связь камней?
– Ой!
– И, что, башня-обелиск разрушится?
– Ой, разрушится!
– И камни попадают!
– На всех на нас!
– Тогда нас раздавит!
– Раздавит!
– А может, не всех?
– Ой, опять будем видеть не дальше своего носа, – пропищал кто-то жалобно и со страхом.
– Тогда мы не сможем наблюдать сразу за всеми! – ужаснулся кто-то из главнёвиков.
– Тем, кто вокруг нас, ничто не будет говорить о нас! – пропищал кто-то среди главных из самых не главных.
Жизнь всех лучше, пока есть чья-то жизнь
– А разве это правильно, что жизнь стала лучше благодаря чьей-то одной жизни?
– Тогда жизнь будет лучше столько, сколько будет эта чья-то одна жизнь!
– Вот именно! Если жизнь стала лучше, то должна быть не хуже всегда!
– И неважно, есть ли её созидатель или был?
– А может, на месте ушедшего созидателя должен появиться новый?
– Должен! Должен! – много голосов.
– А не появится?
– Тогда лучше несколько новых!
– Или пусть сразу будут!
– Всегда!
– Тогда всегда кто-то будет!
– А может, и не лучше?!
– А может, не лучше.
– Если каждый свою лучшую жизнь начнёт создавать?!
Предложения возблагодарения
Вдруг кто-то выкрикнул предложение:
– А разве нам не надо отблагодарить Слабачка?!
– Отблагодарить, отблагодарить! – закричали многие.
– И его жизнь надо охранять!
– Его в первую очередь!
– Она для нас бесценна!
– Ради нашей!
– Да!
– Да!
– Бесценна!
– И его и наша!
– Охранять!
– Охранять!
– Ну, а как?
– А как?
– Как? – заволновались многие.
– Надо приставить к нему охрану!
– Охрану!
– Правильно!
– И жить он должен в очень почетном и защищённом месте, правильно?
– Правильно!
– Это место должно быть не похоже ни на какое другое?!
– Конечно, конечно!
– Нам ничего не жалко для Слабачка!
– Да!
– А разве он не создал себе сам самое большое и защищённое место? Домик-то у него самый большой и крепкий?! – слабое возражение.
Но речь этого слабенького голоска прервал грозный властный почти рык (который не свойственен муравьям).
– Кто не пожалеет самое-самое для Слабачка?
– Да, кто? – заволновались-запищали в толпе.
– Кто? Кто? – стало возмущённо-грозно слышаться со всех сторон.
– Я!
– Я!
– И я!
– Мы все!
– Все!
– Так чем мы его вознаградим и защитим?!
– А если содержать его в золотой клетке, которая будет висеть на какой-нибудь ветке? – внес предложение кто-то немного согбенный.
– Точно! Так к нему никто не подступится!
– Золотая клетка – это очень почётно!
– И очень дорого!
– А нам не жалко!
– Для него!
– Не жалко!
– И так к нему все могут приходить и на него смотреть!
– И на него любоваться!
– А может, кто и поговорить с ним захочет!
– Поблагодарить, пожалуйста!
– А кто сможет на него и помолиться.
– Правильно, правильно, в клетку его, в клетку от благодарных!
– В клетку и Благодарных!
– Ну, это потом.
– А с этим…
– Как только слезет!
Но тут опять появились-выпозли у некоторых сомнения:
– Но мы же по-прежнему не знаем, на чём держатся камни?
– И что из этого?
– А вдруг, когда муравьишка окажется под охраной в Клетке Благодарных, эти булыжники все распадутся?
– С чего это вдруг?
– А с того, что рядом с ними не будет нашего Слабачка?
– А мы клетку поближе к камням придвинем.
– А всё равно ведь – клетка!
– Клетка? Пожалуй… Пожалуй…
– Так может пусть он на свободе… и без охраны побудет?
– И без почётной клетки!
– Глядишь, и еще камней накидает.
– И никому не во вред, а только забавно, а то, глядишь, и впрок.
– Тем более, что это на счет смотровой, в смысле вышки-столба, он это хорошо придумал. – сказал кто-то из совсем уже больших главнёвиков.
– И сделал!
– Ну, и пусть тогда ещё погуляет… поработает…
– Ура, пусть работает! Согласны! Ура! – опять единодушно закричало большинство.
Вот так! Из-за того, что никто не знал, как камни держатся ни на чем, то и награждение Слабачка – проживание в золотой клетке под охраной отложили на потом (скорее всего, до поры, пока не узнают – на чём).
Не возвышаясь, крылья не обретёшь
Поклонники уходящей в небо
Уже тогда, когда Слабачок строил башню свою, уже тогда пытались многие полазить по ней. Правда, тогда только, пока Слабачок, на самый верх взбираясь, не мог этих ползунов видеть. И странно то, что это были не только муравьишки-детишки, а уже и муравьи взрослые и даже очень. Многие, в ожидании взобраться, приходили тайком вечерами и ночами к башне и рассматривали её. Каждый думал, что если он сможет взобраться на самый верх, то увидит всё и всех, но, главное, станет выше всех и на все времена!
И никто на этот верх больше взобраться не должен! Поэтому того, у кого, всё-таки, так же будет получаться взобраться, то того обязательно надо будет столкнуть, иначе тот, которого ты не столкнёшь, тебя столкнёт обязательно. А если тебя столкнут, то ты никогда не будешь выше всех и на все времена. Тогда выше всех и на все времена будет тот, кто столкнёт тебя и всех! Хотя… могут и его… Вопрос: когда? Но уже точно, что потом.
