– Те, у кого нет чести и совести, такие же калеки, как и те, у кого нет руки или ноги.
– Он обзывается! – возмутился Камнелобый.
– У нас есть и руки, и ноги?! – обидчиво и вопросительно посмотрел на своих дружков Мешкотелый.
– У вас нет ещё и головы! – бросил Слабачок с презрением.
– У нас есть голова! Много голов! У каждого своя, а не одна на всех! – верещал Склизкий.
– Лучше бы у вас была одна голова на всех, но не пустая! – заключил Слабачок.
– Он издевается! – глядя на всех, заключил Склизкий.
– Нет, он говорит, что одна не пустая голова на всех – лучше, чем ничего! – крикливо разъяснил Длинно-Тонкий.
– Ой, хи-хи-хя! – Склизкий.
– Только он прав! – Длинно-Тонкий.
– Ой, хи-хи-хя!
– И кто же из всех должен иметь эту голову одну на всех? – держа себя за шею и голову, испуганно спросил Склизкий.
– Да никто тебя без головы не оставит! – успокоил Длинно-Тонкий.
– Правда? – обрадовался со страхом в глазах Склизкий.
– Если что, нас Длинно-Тонкий, направит, – оборвал Мешкотелый.
– Куда? – переспросил Склизкий.
– Куда надо, – разъяснил Мешкотелый.
– Налетай, а не болтай! – завопил вдруг Камнелобый и, взяв попавшиеся палки в две передние лапки, побежал на Слабачка и Кукляшку.
– Кукляшка, держись крепче и зажмурь глаза, – прошептал Слабачок.
Взлёты и падения негодёвика. Напасти на злодея
Камнелобый-каменнопузый подбежал к нашим муравьишкам, встал на задние лапки во весь свой средне-мизерный рост и замахнулся сразу двумя палками.
В один миг Слабачок с Кукляшкой на спине быстро подхватил Камнелобого за его пузо и… подбросил вверх, да так быстро, что Камнелобый не успел ничего заметить, а не то, что ударить хотя бы одной из палок. Когда он приземлился-плюхнулся, Слабачок его тотчас подхватил снова и подбросил ещё выше. Бедняга сначала долго летел вверх. А потом так же долго летел вниз, а когда упал, то вздрогнула земля, и бедняге показалось, что он переломал себе все-все большие и малые косточки. Но и на этом муки злодея не закончились. Слабачок подхватил его в третий раз и под крики: «Не надо! Я больше не буду!» подбросил вновь, да так, что Камнелобый с удаляющимся свистом сначала превратился в синеве неба в точку, а потом и вовсе растворился в облаках. Его приятели недоумённо переглянулись. Потом сверху снова послышался, но уже приближающийся, свист. Что-то, появившись в небе, камнем падало на землю. Негодяи испугались, что это «что-то» упадёт им на головы. И скорее всего – это будет Камнелобый. В страхе мерзаёвики с воплями «Аааааааа!» побежали в разные стороны.
Сотворение бездны
Свист резко усилился, а падающий врезался ракетой в большую лужу. Грязные брызги облили всех: и друзей-негодяев, и Слабачка с Кукляшкой. Когда все обтереть с мордочек смогли грязь, то на месте лужи увидели большую и глубокую яму, уходящую в тьму земли. Длинно-Тонкий подошел и заглянул в неё. Там веяло холодом и совсем ничего не было видно. Тогда он лег и сунул в яму, как можно глубже, голову. Два приятеля-злодея стали держать его за длинные задние лапки. Если они устанут и вдруг его отпустят, то Длинно-Тонкий полетит туда же, куда угодил Камнелобый – в бездну.
– Эй, тупая башкаа! Где ты там пря-чешься? – позвал Длинно-Тонкий Камнелобого. – Эй! Ээй! Вылезаай – в прятки не играай!
– А я и не пря-a-a-a-чусь! – откуда-то из глубокого далёка, многократно отражаясь, донесся голос Камнелобого.
– А что ты там де-лаешь?
– Или сижу-у или стою-ю!
– А почему не вылеза-ешь? Тебе там нра-вится?
– Не вылезаю, потому что не вы-лезти! У-мники, не поня-тно?
– Но-но! Вот уйдё-м, там и оста-нешься!
– Коне-чно, звание подлецо-в вы и на мн-е – подлеце-э подтверди-ть гото-вы!
Длинно-Тонкий вытащил голову, отполз от ямы так, чтобы в неё уже не провалиться, и спросил:
– А как же мы его поднимем?
– Да, как? У нас ни травинок, ни хворостинок, – озадачился Склизкий.
– А вдруг его по кусочкам подбирать и поднимать? – проглупил Мешкотелый.
– Судя по тому, как он там артачится, по кусочкам не придётся.
– А может, нам Слабачок поможет? – предположение от Склизкого.
– Он же наш самый главный враг?! – опять отличился умом Мешкотелый.
– Да почему же? – уязвлённо сросил Склизкий.
– Да потому же! На него нападаем сами – раз?!
– Ну? А два-с?
– А два-с – то, что он непобедимый! Но… сам на нас не нападает! – Мешкотелый удивил.
– Вот! значит, мы ему враги, а нам он не враг! – логично заключил Склизкий.
– Точно, а раз он нам не враг, значит, он нам поможет! – поддержал Длинно-Тонкий.
– Не поможет. – упёрся справедливо Мешкотелый.
– И почему же? – Склизкий – опять двадцать пять.
– А разве можно помогать врагам? – опять двадцать пять – Мешкотелый.
– Тем более, что он его сам туда, того… – поддержал вдруг логичность Длинно-Тонкий.
– А мы притворимся, что мы ему больше не враги, – выкрутился Склизкий.
– Да, тем более, что он нам не враг, – солгал Длинно-Тонкий.
– Да, и что мы его врагами никогда и не были, – солгал солидарно Склизкий.
Потом, пошептавшись, они пошли к Слабачку.
– Слабачок, а ты нам не поможешь? – промяукал Склизкий.
– Спасать мне того, кто меня хотел побить? Спасать врага?
– Спаси дурака! – прокричала Кукляшка.
– Я спасу, а вы снова за гадости возьмётесь?
– Не бу-дем! – твердо-протяжно пообещали Длинно-Тонкий и Мешкотелый.
– Клянё-мся! – заверил, улыбаясь противно-сладко, Склизкий.
Избавление из дна
Слабачок был не злопамятным. Он и сам хотел спасти этого плоховьёвика. Он считал, что все плохие только потому плохие, что глупые. А глупые потому, что думают, что всех победят и что им всё можно. Поэтому плохие станут сразу хорошими, когда их кто-то победит. Тогда они поймут, что им можно не всё, а значит, поумнеют. И сейчас, Слабачок очень надеялся, что вся эта компания хотя бы немного, но уже поумнела.
– Ну, раз вы все клянётесь, то от слов не отречётесь.
– Не отречёомся! – протяжно-улыбчиво заверили негодёвики.
Тогда Слабачок подошел к яме. Походил по её краю в одну сторону, потом в другую, и обратно. А потом… сделал в яму шаг. Все глаза закрыли, потому что думали, что канет он в неё камнем вниз. Но Слабачок после первого шага сделал по воздуху над ямой второй шаг, третий, четвёртый и оказался на её середине. Потом он, как на батуте, подпрыгнул раз, подрыгнул два, подскочил ещё и… вот тут-то и канул камнем в тёмную бездну ямы.
