Когда все поняли, что победил он, то остановились, а точнее, попадали от усталости.
И, когда Скакунок остановился, то первое, о чём он подумал, было то, что та, которую он на себе возил, сейчас скажет ему не одно слово, а целых три: «Какой ты мо-ло-дец!».
Но, к его ужасу, он вдруг услышал: «Ну, посмотри, куда ты убежал?! Наверняка, все подумают, что тебя вообще на перегонялках не было. И самым лучшим назовут кого-нибудь другого! А, потом, я десять раз чуть не упала! Ты меня вёз, как кучу хвороста! Жаль, что вся твоя прыткость-резвость досталась только твоим ногам и совсем ничего не двигается в твоей голове!».
Но то, что Скакунок получил за все труды такие нехорошие слова – это совсем неудивительно, потому что он возил на себе не кого-нибудь, а Грубяшку.
У Грубяшки была самая красивая мордочка, самые стройные лапки и самая блестящая спинка. И поэтому Скакунок был очень рад, когда Грубяшка согласилась вскочить к нему на спинку. Но, видя красоту снаружи, он совсем забыл рассмотреть в ней то, отчего рождаются слова и поступки – её душу. Он совсем не хотел думать о том, что говорили все вокруг, а именно, как страшен у неё язык. Но вот теперь его собственные уши, а вслед за ними и его сердце, содрогнулись, поняв, какой длинный и колючий язык у его Грубяшки. А ведь, пока он её на себе вёз, она не проронила ни единого словечка. Наверно, боялась, что Скакунок обидится и сгоряча возьмет да и сбросит её с себя. А теперь, когда они стали первыми, Грубяшка стала смела, как голодная лиса. И почему-то она знает, что Скакунок, несмотря на всю её вредность, повезёт её снова. Знать, раскусила доброе и терпеливое сердце Скакунка.
«Глупые мы, муравьишки, – неожиданно для самого себя вслух стал размышлять Скакунок. – Мы смотрим на красоту мордашки. А вот муравьинки смотрят на сердце и душу через поведение и через слова. Поэтому муравьинки умнее нас и очень не умный я». Грубяшка, как ни продолжала злиться, но ничего не сказала.
А многие из муравьинок, несмотря на то, что их муравьишки пришли далеко не первыми, не только не бранились, но даже успокаивали своих везунов: «Не отчаивайся. Ты всё равно молодец! Потому что ты старался из последних сил!»
А муравьинки, которых сидело целых три на одной спинке, доказывали всем, что: «Только наш муравьишка заслуживает первого места, потому что это на его плечах была вынесена самая большая тяжесть догонялок-перегонялок. И эта тяжесть – мы!» – восклицали они.
Всегда можно найти повод для добрых или злых слов. А повод зависит от желания. Поэтому добрый всегда несёт добро, а злой – зло.
Наказание за наказание
Но в Грубяшке, как ведро в водопаде, новое неудовольствие накапливается. И не успевшего опомниться Скакунка она продолжила бранить с новой силой. И вот тут-то добрый Скакунок не выдержал и возьми да и произнеси:
– Ещё одно твоё недоброе слово и твой длинный колючий язык станет известен не только всем ушам, но ещё будет виден и всем глазам! Головку украсят рожки, а ровные лапки согнутся в дужки.
Грубяшка даже не обратила внимания на слова Скакунка, как и не услышала их, и продолжила его бранить. Неожиданно она замолчала, потому что почувствовала, что ей неудобно и больно стало говорить из-за появившегося у неё действительно длинного и колючего языка, который никак теперь не умещался у неё во рту.
Все увидели, вместе с её новым языком, ещё и появившиеся у неё рожки и лапки-дужки.
– Вот, когда подобреешь, вот тогда и похорошеешь. – решительно произнес Скакунок, но прогонять Грубяшку, которая уже проливала рекой слёзы, не стал.
Удивились все силе возмездия Скакунка, но никто его не осудил и никто Грубяшке не посочувствовал. Сама виновата, если довела-развила в нём силы возмездия такие. Пусть исправляется. И, вообще, перегонялки интересовали сейчас всех больше всех.
А споры о том, кто быстрее кого бежал и кто кого перегнал, не умолкали до самого вечера. И это несмотря на то, что и так ясно, что первым пришел Скакунок. А точнее, именно потому, что он пришел первым. Потому что он так быстро бежал, что почти никто и не видел, как он бежал, ибо убежал ото всех далеко-далеко вперед. «А может быть, он и вовсе не бежал?» «А кто прибежал вторым?» «А третьим?» Все так устали, что и об этом не узнали.
И вот решили, что на следующий день снова поиграют в догонялки-перегонялки. Каждый муравьишка втайне надеялся, что уж завтра он всем покажет! А каждая муравьинка была уверена, что уж завтра-то увидят все, кто тут самые-самые из всех!
Бразды правления
Уже вечером многие муравьишки готовились к победе следующего дня. Они стирали одежду, мылись, ели и, главное, ложились пораньше спать.
А каждая муравьинка весь вечер думала о том, как бы сделать так, чтобы именно её муравьишка был бы ближе всех к победе. «Чтобы бежать быстрее, – рассуждали они все порознь, – нужно не только быстро лапками двигать, но и лучше видеть, куда бежишь. А кому видно лучше? А лучше видно тем, кто находится выше, а значит и смотрит дальше. Поэтому мальчишка-муравьишка должен думать только о том, как бежать быстрее. А куда бежать – об этом теперь она – муравьинка позаботится.
Но, как указывать муравьишке-бегонесуну дорогу? Крики «Налево!» или «Направо!» он вообще может не услышать из-за топота, из-за ветра и из-за криков со всех сторон. И оборачиваться на неё, на муравьинку, глядя на её указующие лапки, муравьишка не должен. Тогда точно либо в ямку свалится, либо в столбик врежется.
Вот и подумала каждая, а потом с каждой и поделилась, что:
– Ха-ха-ха! А если надеть муравьишкам две верёвочки на голову или на шею, то это будет очень даже удобно.
– Да, наверно, очень удобно!
– И даже интересно!
– Уж точно будет весело!
– Только нашим муравьишкам надо будет объяснить, что, когда их будут дергать справа, значит нужно бежать правее, а когда начнут дёргать слева, значит бежать левее.
– А когда дернут за обе верёвочки, то, значит, хи-хи: «Стоять, приехали!»
Идея о том, как управлять муравьишками, понравилась всем муравьинкам без исключения.
Ликованья запряжённых
А муравьишки-мальчишки, хоть и согласились надеть на себя верёвочки, но и с сомнениями, и с неохотой, и не сразу, и не все.
Некоторым из тех, которых оседлали одних из первых, даже понравилось бегать с верёвочками. «Смотрите, – говорили они, катая на себе своих наездниц вокруг да около тех, с кем говорили, – я бегаю с закрытыми глазами и не обо что не ударяюсь. Я думаю только о том, как нести свою муравьинку быстрее всех, и ни о чем другом!»
«Вот то-то и оно, – выражались с возмущением и презрением другие в ответ, – что ты думаешь теперь только о том, как возить на себе муравьинку!». «А о чём же ещё думать?» – неожиданно возражали те, кого уже запрягли. При этом даже те, кто возмущался больше всех, с удивлением обнаруживали, что найти ответ на этот вопрос не могут.
