Он говорил так сердечно, словно и не подозревал, как я его ненавижу.
– Что ты хотел сказать мне, Регал? – спросил я без всякого выражения.
– Почему ты не отошлешь Баррича? – спросил он снова.
– Я не настолько глуп.
– С этим можно поспорить, ну да ладно. Тогда я должен отослать его, надо полагать.
Пар и шум воды скрыли приближение чьюрда. Он был выше Баррича, и его дубина уже двигалась, когда Баррич повернулся. Если бы он не поддерживал меня, то успел бы увернуться. Баррич хотел отвести голову, но дубина ударила его по черепу с ужасным звуком, какой издает топор, вонзающийся в дерево. Баррич рухнул навзничь, и я вместе с ним. Упав, я очутился наполовину в одной из маленьких ванн. Вода почти кипела. Я умудрился выкатиться из бассейна, но не смог встать на ноги. Они не повиновались мне. Баррич подле меня лежал очень тихо. Я протянул к нему руку, но не смог коснуться его.
Регал встал и сделал знак чьюрда.
– Мертв?
Чьюрда, пнув Баррича ногой, коротко кивнул.
– Хорошо. – Регал был очень доволен. – Оттащи его назад, за этот глубокий водоем в углу. Потом можешь идти. – Мне он сказал: – Вряд ли кто-нибудь придет сюда до конца церемонии. Они слишком заняты поисками удобных мест. А там, в том углу… Что ж, я сомневаюсь, что его найдут раньше тебя.
Я не мог ничего ответить. Чьюрда нагнулся и схватил Баррича за лодыжки. Когда он тащил его, темная щетка волос Баррича оставляла на плитах кровавый след. Головокружительная смесь ненависти и отчаяния с ядом клубилась в моей крови. Холодная решимость поднялась и утвердилась во мне. Теперь я не мог надеяться выжить, но это не казалось важным. Важно было предупредить Верити. И отомстить за Баррича. У меня не было планов, не было оружия, не было возможностей. Значит, тяни время, – таков был бы совет Чейда. Чем больше времени ты выиграешь для себя, тем выше шанс, что что-нибудь произойдет. Задержать его. Может быть, кто-нибудь придет, чтобы посмотреть, почему принц не одевается к свадьбе. Может быть, кто-нибудь еще захочет воспользоваться парильней до церемонии. Надо занять его.
– Принцесса… – начал я.
– Это не проблема, – закончил Регал за меня. – Принцесса не прощала Баррича. Только тебя. То, что я сделал с ним, было вполне законно. Он предатель. Он должен был заплатить. А человек, убивший его, очень любил принца Руриска. У него не было никаких возражений по этому поводу.
Чьюрда покинул парильни, ни разу не оглянувшись. Мои руки слабо скребли по гладкому каменному полу, но ничего не находили. Все это время Регал деловито вытирался. Когда чьюрда скрылся, он подошел и встал надо мной.
– Разве ты не собираешься звать на помощь? – спросил он весело.
Я набрал в грудь воздуха и отогнал страх. Собрав все презрение, которое было у меня к Регалу, я выплюнул:
– Зачем? Кто услышит меня сквозь шум воды?
– Значит, ты бережешь силы. Разумно. Бесцельно, но разумно.
– Думаете, Кетриккен не узнает, что случилось?
– Она узнает, что ты пошел в парильни, – это было неразумно в твоем состоянии. Ты поскользнулся над горячей, горячей ванной. Какая жалость!
– Регал, это безумие. Сколько трупов, по-твоему, ты можешь оставить за собой? Как ты объяснишь смерть Баррича?
– Что касается твоего первого вопроса, то очень много, пока речь идет о людях незначительных. – он наклонился и схватил меня за воротник. Он тащил меня, а я слабо сопротивлялся – рыба, вытащенная из воды. – Что же до второго, то ответ будет такой же. Как ты думаешь, кто будет волноваться из-за мертвого конюшего? Ты так озабочен этим плебейским сознанием собственной значимости, что распространяешь это и на своих слуг.
Он небрежно швырнул меня на неостывшее тело Баррича, распростертое ничком на полу. Кровь растекалась по плитам вокруг его головы и все еще текла из носа. Кровавый пузырь медленно образовался на его губах и лопнул от слабого дыхания. Баррич был еще жив. Я подвинулся, чтобы скрыть это от Регала. Если я выживу, у Баррича тоже будет шанс.
Регал ничего не заметил. Он стащил с меня сапоги и поставил в сторону.
– Видишь, бастард, – сказал он, остановившись, чтобы перевести дыхание, – жестокость создает собственные правила. Так меня учила мать. Человек, который действует, не задумываясь о последствиях, может запугать кого угодно. Веди себя так, словно к тебе нельзя прикоснуться, и никто не посмеет сделать это. Смотри шире. Твоя смерть рассердит некоторых людей, да. Но так ли сильно они осерчают, чтобы предпринять действия, которые поставят под угрозу безопасность Шести Герцогств? Думаю, нет. Кроме того, твою смерть затмят другие события. Я был бы глупцом, не использовав эти обстоятельства для того, чтобы убрать тебя.
Регал был дьявольски спокоен и высокомерен. Я боролся с ним, но он был на удивление силен для той праздной жизни, которую вел. Я чувствовал себя котенком, когда он вытряс меня из рубашки. Он аккуратно сложил мою одежду и положил ее в сторону.
– Это сработает. Если бы я предпринял слишком большие усилия, чтобы выглядеть невиновным, люди могли бы подумать, что я озабочен. Тогда они могли бы сами начать присматриваться ко мне. Поэтому я просто не буду ничего знать. Мой человек видел, как вы с Барричем входили сюда, после того как я ушел. А я теперь пойду пожаловаться Августу, что ты так и не удосужился поговорить со мной, чтобы я смог простить тебя, как и обещал принцессе Кетриккен. Я устрою суровую выволочку Августу за то, что он не привел тебя лично. – Регал огляделся. – Посмотрим. Хорошенький, глубокий да погорячее. Вот здесь.
Я схватил его за горло, когда он подтащил меня к краю бассейна, но он легко стряхнул меня.
– Прощай, бастард, – сказал он спокойно. – Прости, но мне некогда, ты сильно задержал меня. А я должен спешить, чтобы одеться. Иначе я опоздаю на свадьбу.
И он бросил меня в воду.
Пруд был глубже моего роста, сделанный так, чтобы вода доходила до шеи высокому чьюрда. Моему неподготовленному телу вода показалась до боли горячей. Это вытеснило воздух из легких, и я пошел ко дну. Я слабо оттолкнулся и умудрился подняться над водой.
– Баррич!
Но я лишь напрасно истратил дыхание, взывая к тому, кто не мог помочь мне. Вода снова сомкнулась над моей головой. Руки и ноги не хотели работать вместе. Я натолкнулся на стену и ушел в глубину, не успев достигнуть поверхности и набрать хоть немного воздуха. Горячая вода ослабляла мои и без того вялые мышцы. Наверное, я все равно утонул бы, даже если бы воды было всего по колено. Я потерял счет попыткам выплыть к поверхности, чтобы глотнуть воздуха. Гладкая каменная поверхность стен не позволяла мне ни за что ухватиться, а ребра пронзала боль каждый раз, когда мне удавалось сделать глубокий вдох. Силы оставляли меня, и апатия занимала их место. Так горячо, так глубоко! «Утоплен, как щенок», – подумал я и почувствовал, как тьма смыкается.
Мальчик? – спросил кто-то, но все потемнело.
