— Хм, — пробормотала Мариша. — Кое-какие слухи доходили.
— Говорят, что девушка ночью попала в морозильную камеру и не смогла выбраться, — сказала Кати. — Так и замерзла насмерть, бедняжка.
— Хм, — второй раз выдавила из себя Мариша.
— Вот тут бы пригодилась помощь Карла, не правда ли? — пришла я на помощь Марише. — Он бы в два счета распутал это дело.
Кати с Густавом как-то странно отреагировали на мои слова. Кажется, идея о том, что сюда прибудет Карл и возьмет расследование в свои руки, им чем-то здорово не понравилась. Но долго размышлять на эту тему у нас не было времени, потому что появился Грек и велел нам троим следовать за ним.
— С вами хотят побеседовать полицейские, — сказал он нам. — Кто-нибудь из вас владеет итальянским языком в совершенстве?
— В совершенстве? — пробормотала Юлька. — Что ты подразумеваешь под этим словом?
— Понятно, — не стал дальше слушать Грек. — Тогда я буду вашим переводчиком. Вот еще дел на мою голову навалилось!
— Ты бы лучше думал, когда такие опасные маршруты в свои синенькие папочки распихивал! — ответила я. — Там же в ваших горах сам черт ногу сломит. Меня лично только удивляет, что это у вас на острове первый несчастный случай такого рода.
Да у вас половина отдыхающих вполне могла оказаться в пропасти. Просто чудо, что этого не произошло!
— В горах совершенно безопасно! — возмутился Грек. — Только нужно соблюдать элементарные меры безопасности.
И конечно, ходить в горы по одному и ночью я в инструкциях не рекомендовал. Это вы врете!
Говоря это, он впихнул нас в комнату, где сидели двое полицейских, и что-то сказал им по-итальянски. Полицейские при виде трех таких очаровательных и на любой вкус девушек, какими являлись мы, мигом оживились, начали причесываться и одергивать форму. Честно сказать, привлекательности в наших глазах им это не добавило. Полицейские были оба в возрасте и, что называется, в теле. К тому же сальные железы работали у них вовсю, так что сальность просачивалась даже в глаза.
После стандартной процедуры знакомства, когда итальянские полицейские совершенно точно так же, как и наши отечественные, не задумываясь, присвоили себе наши с подругами паспорта, они приступили к настоящему допросу.
— Это вы нашли мертвую девушку? — перевел нам Грек их вопрос.
— Да, — кивнула Мариша. — Но сначала она не была мертвой. Так, сотрясение мозга. Хотя, может быть, у нее от него все мозги основательно перемешались. Потому что иначе чего бы ей тащиться в горы. Одной и ночью?
Грек напрасно кичился своим совершенным знанием иностранного языка. Маришина тирада поставила его в тупик минуты на полторы. Когда он наконец с грехом пополам справился с переводом, настал черед встать в тупик полицейским. Они о чем-то посовещались между собой и Греком, и наконец Грек сказал:
— Говорите только о последнем случае. Про первый полицейские слушать не хотят.
— Это еще почему? — воинственно спросила Мариша. — Ксюта с равным успехом могла сломать себе шею и когда поскользнулась на камнях в первый раз. Просто тогда этого не произошло. В тот раз ей повезло, она осталась жива. И поэтому ее убийце и потребовалось выманивать свою жертву из ее комнаты еще раз. Отсюда и клочки записки в руке умершей.
И Мариша, невзирая на слабеющие протесты Грека, подробнейшим образом описала все, что касалось первого покушения на жизнь Ксюты. И то, как мы нашли ее бесчувственное и готовое к отправке, как выразилась Мариша, тело в моторной лодке.
Полицейские слушали перевод Грека молча. Так как он был существенно короче по времени, то я заподозрила, что мерзавец многое опустил из Маришиного рассказа. Что же, ему же хуже!
Если в отеле произойдет еще одно убийство, то репутация отеля погибнет безвозвратно. Для него же, подлеца, стараемся, а он, вместо того чтобы оказать хоть какую-то посильную помощь (много ведь от него никто и не требует!), наоборот, нам вредит.
Но все же нам удалось довести до сведения полицейских про пропавшее оливковое масло, и один из них ушел на кухню — разбираться теперь уже с пропажей масла. Воспользовавшись тем, что оставшийся полицейский углубился в какие-то бумаги, Мариша прошептала, обращаясь к Греку:
— Ты что делаешь? Ты что, не соображаешь, если убийцу не найдут, то он может совершить еще одно преступление? Или даже и не одно, а несколько! Как тебе такая перспектива?
Грек пожал плечами и уверенно ответил:
— Не совершит. Лично я вообще не уверен, что имело место преступление. Просто…
— Заткнись ты, ради бога! — не выдержала Мариша. — И младенцу понятно, что женщина, только что получившая сотрясение мозга и другие травмы, не попрется ночью на прогулку по незнакомой местности, если только ее к этому что-то или кто-то не вынудит. И остатки записки у нее в руке — лучшее тому свидетельство.
— Какой записки? — поинтересовался Грек. — Вам что-то известно?
— Вот эта записка, — со вздохом ответила Мариша и протянула Греку найденную ею вчера улику, аккуратно завернутую в целлофановый пакетик. — Только написана она печатными буквами. Так что почерк писавшего вам по этому обрывку определить все равно не удастся. Так что и не знаю, пригодится ли она вам вообще.
— Но мы можем найти автора этой записки с помощью поисковой собаки, — предложила Юля. — Вернее, полиция сможет. Нужно выстроить всех посетителей отеля и вообще всех обитателей острова в холле, дать собаке понюхать этот клочок бумаги, а потом по очереди пусть понюхает каждого человека.
— Я такое тоже в каком-то фильме видела. Там собака помогла обезвредить опасного преступника, — поддержала я Юлькину идею.
Грек скрипнул зубами, но записку полицейскому передал и наше предложение, судя по всему, тоже. Потому что уже через час всем обитателям острова было предложено собраться в холле отеля. Вообще-то постояльцы отеля и так тая собрались бы, потому что наступило время обеда. Но после объявления по громкой связи сбежались абсолютно все обитатели острова.
Тата специально проверила по списку. После чего они с Греком тоже встали в длинную шеренгу рядом со мной и Юлькой. Мариша разыскивала Артема, поэтому они пришли последними и встали в самый конец шеренги.
— Девочки, вы не знаете, в чем дело? — спросил у нас Артем. — Нашли они тело Ксюты?
Мы молча покачали головами.
— Они говорят, чтобы обыскать весь остров, потребуется не один день и не одна собака, — сказала Юлька.
— Бедная моя Ксюточка! — воскликнул Артем. — Лежит сейчас где-нибудь под камнями или на дне морском. А я даже не могу оплакать ее и похоронить.
И по его щеке потекла скупая мужская слеза. Мы с Юлькой переглянулись. Жизнь давно приучила нас не доверять мужским словам. Но вот слезы — это было что-то новенькое. Мы растерялись и не знали, как себя вести и что сказать Артему. На наше счастье, в этот момент в холл вошел полицейский с ищейкой на поводке. И собака начала поочередно тыкаться своим огромным влажным носом в руки стоящих людей.
