— Знать бы, та это пуговица или не та, — наконец изрекла Мариша.
После этого она с помощью камешка сделала попытку расковырять пуговицу, чтобы, по ее собственным словам, посмотреть, нет ли внутри мини-видеокамеры. Нам с Юлькой с величайшим трудом удалось убедить ее не делать этого.
— Поймите, я умираю от любопытства! — кричала Мариша.
— Но ты же все равно не сможешь ничего увидеть, пленка ведь совсем крохотная, — вопила в ответ Юлька.
На короткое время пуговица оказалась у нас с Юлькой, а потом снова у Мариши. И остановить ее нам удалось, лишь когда мы, окончательно запыхавшись, перестали вырывать пуговицу друг у друга.
— Ладно, — неожиданно согласилась с нами Мариша. — Действительно, мы бы могли что-нибудь в этой пуговице испортить. Там ведь все такое крохотное. Пошлем ее в детективное агентство, которое занималось слежкой за Ксютой, пусть они сами разбираются. И если это та пуговица, то пришлют запись последних часов жизни Ксюты.
Пока мы дрались из-за пуговицы, солнце стало клониться к закату. И сильно, очень даже сильно клониться.
— Через час стемнеет, — неожиданно сказала Юлька.
От ее слов мы с Маришей как-то протрезвели и сообразили, что мы, по сути, находимся одинешеньки на острове, на котором, вполне возможно, спрятан труп. То есть в громадной могиле.
— Будем искать тело Ксюты? — дрогнувшим голосом поинтересовалась я.
— Конечно, — бодро откликнулась Мариша. — Что за вопросы? А зачем еще мы сюда приплыли?
И мы начали искать следы Ксюты. За тот час, пока окончательно не стемнело, мы нашли много всякого разного добра. Я, например, нашла пустую пластиковую бутылку из-под кока-колы, картонку, в которой, видимо, хранились копченые сардинки, и кусок газетного листа. Юлька нашла сломанную вилку, почти целую стеклянную бутылку, этикетка с которой смылась, и еще какой-то хлам. Больше всех повезло Марише. Она нашла женский спортивный башмачок.
Как только мы увидели этот башмачок, нам всем троим стало ясно, что совсем недавно на острове побывала женщина.
Башмачок был совсем новенький, и на его подошве четко просматривались металлические шипы в виде полумесяца. На всякий случай Мариша поцарапала камень подошвой этого башмачка, и нам стало очевидно, что такие следы мы уже видели сегодня утром возле каменной арки на Кьянти.
— Ксюта была тут, — сказала Мариша. — Теперь в этом нет никаких сомнений. Этот башмачок принадлежит ей.
— А вдруг это совпадение? — промямлила Юлька. — Вдруг башмак потеряла другая туристка?
— Глупости! — решительно отказалась Мариша. — Таких совпадений не бывает. К тому же зачем туристке, если она жива и невредима, оставлять свой башмак тут, на острове? Между прочим, обувка не из дешевеньких. И лично я не в силах представить себе такую ситуацию, когда женщина, пробираясь по камням, теряет с ноги башмак и после этого спокойно продолжает ковылять в одном башмаке среди камней, оставив второй башмак валяться где-то позади.
Мы с Юлькой прикинули и поняли, что Мариша права.
— Пошли искать тело Ксюты, — со вздохом сказала Мариша. — Уже ясно, что того типа, который ее привез сюда, тут нет.
У него, должно быть, где-то была спрятана еще одна лодка, на которой он и смылся.
Но ничего больше мы искать не пошли, потому что случилось именно то, о чем нас предупреждал Игорь. Солнце село, и на остров опустилась тьма.
— У кого-нибудь есть спички? — спросила Мариша.
Ни спичек, ни зажигалки у нас с Юлькой не было. Мы сели на плоский камень, который еще хранил тепло южного солнца, и уставились на море.
— Я вот думаю, а как Игорь найдет нас? — неожиданно сказала Юлька. — В такой-то темноте?
Мы переглянулись. Действительно, на Кьянти был отель, чьи огни играли роль маяка, который позволял катеру и в темноте безошибочно находить причал. А на этом острове ни маяка, ни чего-нибудь подобного не было — Может быть, кто-нибудь из полицейских так хорошо знает местность, что решится поехать и в темноте? — предположила Юлька.
Еще через час бесплодного ожидания мы пришли к выводу, что таких смельчаков среди полицейских не оказалось.
— Они вообще что там себе думают? — негодовала Мариша.
— Наверное, ждут рассвета, — пожала плечами Юлька. — Лично я бы на их месте именно так и поступила.
— Но они могли бы поставить на свой катер прожектор и плыть к нам, — возразила Мариша.
— Ага, и еще сирену включить, чтобы переполошить всех окрестных жителей, — ехидно сказала Юлька. — Грек ни за что не пойдет на такое. Это ведь может нанести ущерб репутации его отеля.
Прошло еще два часа. Мы утратили всякую надежду. А камень, на котором мы сидели, растерял все свое тепло и теперь отнимал его уже у нас. Пришлось встать и ходить по берегу. Это тоже было не слишком удобно, потому что в темноте камни и прочие препятствия были не видны, и мы часто спотыкались и едва не падали.
— Какие же мы дуры! — воскликнула Мариша. — У нас же есть весельная лодка. Сядем в нее.
С трудом, но нам удалось найти место, где стояла лодка.
Пока мы до нее добирались, позади нас раздался какой-то всплеск. Словно что-то упало в воду. Мы с Юлькой завизжали что было сил.
— Не орите! — раздался голос Мариши. — Это я упала в воду.
Наконец мы добрались до лодки, забрались в нее и расселись.
— Черт, я промочила ноги, — пожаловалась Мариша.
— Нужно было снять босоножки, — сказала я ей. — Ноги бы быстро высохли, а босоножки остались бы сухими. Ты бы их надела и…
— Как это я сама не догадалась? — рассердилась Мариша. — Я так и сделала. Но когда вы поперлись к лодке, я поскользнулась на камнях и упала в воду. Так что босоножки тоже промокли.
— А ты сама? — спросила я.
— Потрогай, — предложила Мариша.
Я протянула руку и дотронулась до чего-то очень мокрого и холодного.
— С тебя же вода ручьем течет, — ахнула я.
— Угу, — мрачно кивнула Мариша. — И не сказала бы, что это очень приятно.
— Ты можешь простудиться, — испугалась я. — Снимай с себя мокрую одежду. А мы с Юлькой дадим тебе чего-нибудь из своего сухого белья.
У меня другая мысль, — сказала Мариша. — А что, если нам самим поплыть на Кьянти?
На некоторое время мы задумались.
— А что? — нерешительно сказала Юлька. — Идея хорошая. Мне кажется, что я вижу огни нашего отеля.
Это была, конечно, чушь. Но мы с Маришей купились.
— Если держать курс на эти огни, то часа через четыре мы будем дома, — продолжала Юлька.
— Я сяду на весла, — бодро сказала Мариша. — Буду грести и заодно согреюсь.
