Разумеется, этого я очень хотела. Особенно я хотела, чтобы нашли того типа, который стрелял в меня. И я принялась с удвоенной энергией искать в номере что-нибудь подозрительное.
Увы, ничего такого в номере не находилось.
— А где чемодан Густава? — вдруг спросила Мариша. — Помнишь, Густав приехал с таким огромным коричневым чемоданом? И сумка Кати? Даша, они пропали!
— Ой! — воскликнула я. — Это же я ночью перетащила их в наш номер.
— Зачем? — удивилась Мариша.
— Мне нужно было дать Кати какую-нибудь вещь Густава, — сказала я. — Иначе она не засыпала.
— Так иди за ними! — велела Мариша. — Еще новости!
Я смоталась за чемоданом и сумкой и вернулась обратно.
— А откуда у тебя был ключ от номера? — спросила Мариша.
— Кати дала, — пожала я плечами.
— Вот так, — скептически заметила Мариша, — кому-то все прямо на голову падает, а кому-то холодные трупы приходится обыскивать, чтобы добыть необходимое.
— Никто тебя не заставлял, — заметила я.
В общем, в чемодане Густава мы нашли обычный набор вещей, необходимых для двухнедельного отдыха на берегу теплого моря. Единственное, чему я не могла найти объяснения, была стопка тонких белых листов бумаги, которые лежали в чемодане у Густава на самом дне.
Листы были совершенно чистыми. И я терялась в догадках, зачем Густав тащил их с собой в такую даль. Если бы он был писателем, тогда еще хоть как-то можно было объяснить наличие бумаги у него в чемодане. Но он не был писателем, да и, честно говоря, не верю я, чтобы кто-то из писателей таскал с собой на отдых бумагу, когда теперь в продаже есть отличные компактные ноутбуки. Так и не решив, зачем Густаву понадобилась бумага, я показала находку Марише.
— Отлично, — нахмурила брови моя подруга. — Я тоже не могу объяснить, зачем Густаву нужна была эта бумага. По его словам, он по образованию архитектор. И работал в одном проектном бюро. Делал по желанию заказчиков проекты их будущих домов. Так, ватмана и кульмана у него с собой нет, а есть только эти листочки. Ладно, берем их с собой.
— А что удалось найти тебе? — спросила я.
— Только зажигалку в форме пистолета, — ответила Мариша. — Думаю, что она нам пригодится.
— В каком качестве? — поинтересовалась я, но Мариша не ответила.
Она добралась до вещей Кати. Тут уж я взбунтовалась.
— Одно дело рыться в вещах покойного, которому они никогда не понадобятся больше, а совсем другое копаться в вещах своей подруги, — сказала я.
— Кати мне не подруга, — отрезала Мариша. — Я ее видела всего несколько раз. Если бы не Густав, я бы вообще с ней общаться не стала. Очень слащавая особа, липла к Густаву словно пиявка. И все время ругает Россию.
— Такое не прощается, — согласилась я.
В общем, в вещах Кати мы нашли лишь один предмет, который нас насторожил. Это был сотовый телефон марки Simens.
Телефон был отключен и лежал у Кати на самом дне ее сумки.
Конечно, мы бы не стали брать чужую вещь, но тут в дверь просунулась Юлькина голова и зашипела:
— Сматывайтесь, она уже входит в отель.
Мы заметались. Мариша запихивала сумку Кати обратно в шкаф и совала себе за пояс брюк листы, найденные в чемодане Густава. К счастью, на Марише в этот день было надето нечто большое и бесформенное, напоминающее парус. Под этим самым одеянием можно было спрятать не только жалкую стопочку бумаги, а и целую энциклопедию в твердом переплете.
Я поспешно застелила покрывала на кроватях, а потом мы пулей вылетели из номера. И стоило нам захлопнуть за собой дверь, как в конце коридора показалась Кати.
— Девочки, — сказала она, увидев нас. — Мне так грустно.
Можно я побуду с вами?
— Конечно, — с готовностью согласилась Юлька.
И, обняв Кати, она провела ее в наш с подругами номер.
— Могли бы и не торопиться, — сказала Мариша, провожая их взглядом.
— Больше я ничего обыскивать не буду до тех пор, пока ты не объяснишь, что все это значит, — сказала я.
— Ладно, — смирилась Мариша. — Но только я и сама мало что знаю. Так, обрывки телефонного разговора моего мужа, которые мне удалось подслушать.
И, усевшись на диван в прохладном и пустынном в этот час холле, Мариша приступила к рассказу о том, что заставило ее тайком пригласить с собой на Кьянти Густава и его подругу.
— Понимаешь, я уже рассказывала вам с Юлькой, что мне покою не давала мысль, что я не целиком в курсе дел моего мужа, — объясняла Мариша. — Я буквально лопалась от желания узнать о них побольше. Но Карл, как назло, ни во что меня не посвящал.
Но однажды Марише повезло. Она оказалась дома, когда зазвонил рабочий телефон мужа. Нужно сказать, что, как только муж перешел на новую должность, у них в доме сразу же появился еще один телефонный аппарат. Серого цвета. Поставили его в кабинете Карла, так он называл комнату, куда прятался от Мариши, когда она его слишком уж доставала. И Мариша знала, что если звонят по серому аппарату, то этот звонок обязательно адресован мужу.
— Он сам мне объяснил, что ему часто будут звонить по служебным делам. И чтобы всегда иметь свободный доступ к связи, ему выделили дополнительную линию и второй телефонный аппарат.
— А почему было не воспользоваться просто сотовым телефоном? — удивилась я.
— Потому что мужу по его серому телефону звонили без конца, — сказала Мариша. — Бывало, он часами обсуждал что-то с кем-то. С сотовой связью он бы разорился или разорил бы свою контору.
— А с кем он говорил?
— Не знаю, — почти простонала Мариша. — Через двери комнаты, где стоял этот проклятый телефон, было совершенно невозможно услышать что-то внятное. Бу-бу-бу, бу-бу-бу, бубу-бу. И все. Ничего не удавалось услышать. И в отсутствие Карла этот телефон никогда не звонил.
С самого начала Карл объяснил супруге, что это его служебный телефон, звонить по нему нельзя, снимать трубку, если он звонит, тоже нельзя. И вообще, трогать его не рекомендуется.
Разумеется, эти предосторожности еще больше разогрели любопытство Мариши.
— И вот недели через две или три, как этот телефон у нас появился, я вошла в дом, вернувшись из магазина, и услышала, как он звонит.
— А как ты прямо с порога определила, что это именно телефон Карла звонит? — удивилась я.
— Ой, — махнула рукой Мариша, — это самое простое.
У него звонок как сирена. Как завоет, так на весь дом. Ошибиться невозможно.
Первым побуждением Мариши, когда она услышала, звонок, было кинуться к телефону. Чисто рефлекторно. Но потом она вспомнила предостережения мужа и к телефону не подошла.
