Закончив свою обличительную речь, я уселась прямо на горячий камень и принялась растирать подвернувшуюся ногу.
— Но все же обычно заканчивалось хорошо, — возразила оптимистично настроенная Юля. — Я уверена, что все эти трупы — не более как простая случайность.
— В мире ничего случайного не бывает, — мрачно предрекла я. — Вот увидишь, раз тут Мариша, то спокойной жизни нам не видать.
В ответ Юлька только рассмеялась. Что, конечно, говорило о ее веселом нраве, но никак не об ее умственных способностях.
— Говорю тебе, давай выставим ее с острова, пока не поздно, — сказала я, сама не веря в возможность избавления.
Юлька весело прыснула и резвой козочкой побежала вниз по оставшимся ступеням. Что мне оставалось делать? Я сняла с себя проклятые туфли, которые в данную минуту казались мне воплощением всех моих бед, сунула их в сумку и поплелась следом за подругой.
Довольно скоро мы очутились на пляже, с явно привезенным откуда-то белым мелким песочком. Но теперь ни ласковое теплое море, ни чистый песок, ни бар с прохладительными напитками и мороженым, который стоял тут же на пляже, меня не радовали. Я лежала под жарким солнцем и размышляла, как бы нейтрализовать вредное Маришино влияние на окружающий мир.
— Ты пойми, — твердила я Юльке, — я же беспокоюсь не за себя. Мне лично опасность быть зарезанной, задушенной или утопленной не угрожает.
В ответ Юлька отодвинулась подальше и начала закапываться с головой в мягкий песочек. Когда я обернулась, чтобы посмотреть на Юлькину реакцию, то вместо моей подруги увидела небольшой холмик песочка и Юлькины вещи, сложенные аккуратной кучкой.
Решив, что Юлька удрала от моего занудства купаться в море, я завертела головой в поисках подруги. Но вместо Юльки я внезапно увидела Маришу, приближающуюся ко мне бодрыми шагами. Разумеется, подойдя на достаточно близкое расстояние, Мариша наступила именно на тот самый холмик.
Внезапно песок у нее под ногами ожил. И из него появились различные очень энергично шевелящиеся человеческие части тела. А следом за ними из-под кучки с Юлькиной одеждой, издавая приглушенное набившимся в рот песком рычание, показалась и сама Юлькина голова. Когда у Мариши из-под ног внезапно начал уходить песок, она охнула и села.
— Вы что тут, совсем с ума посходили?! — завопила Юлька, когда ей удалось отплеваться от песка. — Вы чего по живым людям ходите? Другого места не нашлось?
Выяснилось, что, устав слушать мои стенания, Юлька решила подшутить надо мной. Но в результате своей шутки она получила лишь приличную вмятину на животе, куда угодила нога Мариши. После этого случая Юлька явно пересмотрела свое отношение к моим предостережениям. И я не раз ловила ее внимательный взгляд, устремленный на Маришу. Но сама Мариша резвилась словно малолетний слон.
— Девочки, вы не представляете, как я соскучилась по вам в Вене! — вопила она, плюхаясь рядом с нами на песок.
После того как мы откопали Юльку, привели в порядок ее чувства, Мариша наконец смогла приступить к рассказу о своих страданиях в Вене.
— Это такой кошмар — целый день ничем не заниматься, кроме домашнего хозяйства, — вещала она.
Зная, как обычно ведет домашнее хозяйство Мариша, мы с Юлькой только захихикали в ответ.
— Чего вы ржете? — обиделась Мариша. — Говорю вам, Карл жуткий чистюля. Придет с работы и все чего-то чистит, чистит, чистит! Ковер по сто раз пылесосит. Кастрюли надраивает так, что они блестят.
— Ну, конечно, а тебя бы больше устроило, если бы на них был слой жира толщиной в палец? — все еще хихикая, спросила у нее Юлька.
— Между прочим, — подняла кверху палец Мариша, — я читала в одном журнале, что у китайских поваров сковорода и вообще посуда для приготовления пищи передается из поколения в поколение. Она считается для китайских поваров и их наследников самой великой ценностью. Потому что новая посуда несет в себе запах металла, который безнадежно губит вкус приготовляемого блюда. То же самое касается и посуды, отмытой до состояния новой. Так что я борюсь за лучшие китайские традиции.
— Ни за что не поверю, что китайцы никогда не моют свою посуду, — сказала Юлька.
— Ну, наверное, они ее как-то чистят, — сказала Мариша. — Например, протирают тряпочкой или пучком сухой травы.
Но это я так сказала. А вообще мы с Карлом совершенно разные люди. Он меня подавляет.
— Ни за что не поверю, что нашелся такой мужчина, которому это под силу, — не поверила я.
— Хотите верьте, хотите — нет, а подавляет! — воскликнула Мариша. — Сама не понимаю, как это у него получается.
Только стоит нам о чем-то поспорить, как он умудряется сделать так, что я чувствую себя кругом виноватой, не правой, и очень глупой. И это невыносимо.
— А еще что не так?
— А еще он мне ничего не рассказывает о своей работе! — возмущенно заявила Мариша. — Его перевели в другой отдел, а я об этом узнала чисто случайно. Просто потому что позвонила ему на работу не по его номеру, а по номеру его приятеля Франца. И тот мне заявил, что Карл уже больше трех месяцев не работает у них, а перешел в другой отдел. Вместе со своим старым номером телефона.
— Ив какой отдел он перешел? — с интересом спросила я.
— Не знаю! — почти в отчаянии ответила Мариша. — Представляете, как мне тяжело? Я из родного мужа даже не могу вытянуть, где он теперь работает. Я пыталась ему звонить в разное время, но либо он сам берет трубку, либо никто не берет.
— О! — воскликнула Юлька. — Значит, у него отдельный кабинет! Может быть, его повысили?
— Если бы повысили, то Франц, когда мы с ним разговаривали, мне бы об этом сказал, — пожала плечами Мариша. — А так он просто сказал, что Карла перевели. Но куда, он не знал.
И про повышение Карла тоже не заикнулся.
— А может быть, Карл специально попросил его не говорить, что его повысили, — предположила я.
— Но зачем? — удивилась Мариша.
— Как зачем? — тоже удивилась в ответ я. — Ты, похоже, в своей Вене совсем расслабилась. Если его повысили, значит, и заработная плата у него повысилась. Так?
— Так, — кивнула Мариша, кажется, начиная прозревать.
— И он просто не хочет, чтобы ты знала, что он стал больше получать, — озвучила нашу общую догадку Юлька. — Боится, что ты все его денежки потратишь на свои прихоти.
— Да! Точно! — воскликнула Мариша. — Так и есть, боится. И это еще одно, что мне в нем не нравится. Я и раньше не знала, сколько он зарабатывает. И теперь не знаю. Конечно, он мне называл какую-то сумму, но кто же мужикам в таком важном вопросе на слово верит! А деньги он получает на кредитную карточку. И никакой ясности в этом вопросе от него не добиться.
Впрочем, как и во всех других.
