— Они это, они… Застрелены?
— Застрелены.
— Ствол мой нашли?
— Нет.
— Ничего, через картотеку пробьете.
— Ты стрелял?
Пахомов оттянул верхний край джемпера, расстегнул пуговицы на рубашке и обнажил грудь. Кручинин перегнулся через стол, чтобы разглядеть две совсем свежие, едва зажившие раны.
— В меня стреляли, — с горечью, но спокойно сказал Пахомов. — Но я выжил. А ребята нет. Я ушел, а они остались. И ствол мой остался. Думаю, из него потом стреляли. Чтобы на меня все свалить.
— Кто в тебя стрелял?
— Не видел, не могу сказать.
— А если ты стрелял? — спросил Тернов.
— Меня все равно ищут. Если найдут, убьют.
— Кто ищет?
— Люди. В камуфляже. И с карабинами. Ты не знаешь, чьи это люди? — спросил Пахомов, с едкой насмешкой глядя на Тернова.
— Разбираться надо.
— А из гостиницы кто меня погнал, когда я товарища следователя искал? — кивнув на Кручинина, спросил Пахомов. — По всем правилам науки брали: и парадный ход перекрыли, и запасной.
— Кто перекрыл?
— Патрульно-постовая служба, Илья Семенович. И ты все прекрасно знаешь.
— А зачем ты убегал? Разобрались бы, отпустили.
— Разобрались бы. Но не отпустили. Куплена ваша полиция. С потрохами куплена. Сказать, кем? Или сам знаешь?
— Кем?
— Вы не против? — спросил Пахомов, снимая с блюда последний кусок мяса.
— Странная история, — в растерянности пожал плечами Тернов.
Он взял со стола пачку «Мальборо», вынул из нее сигарету.
— Очень странная… — кивнул Пахомов. — Товарищ следователь знает, что я его искал?
Он смотрел на Тернова, но обращался к Кручинину.
— Не знал. Мне никто не говорил.
— А что говорили?
— Что вы пропали без вести. Ваша группа пропала. Группа подполковника Знаменовой. Мы вас искали. С вертолета.
— А вертолет откуда?
— Выделили.
— Кто? Чащин?
— Да, Чащин.
— А живете вы где? Почему я не могу вас найти?
— Чащин дом нам предоставил.
— И нам дом предоставили. В тайге. Сначала машину сломали, — пристально глядя на Тернова, жестко сказал Пахомов. — А потом в ловушку загнали… Илья Семенович, я так и не понял, что вы нам в машине из строя вывели? Разобраться не успели.
— Не выводил я ничего! — с растерянным видом качнул головой начальник уголовного розыска.
— Вам, наверное, пообещали, что все концы в воду, да?
— О чем это ты, майор?
— Я в твоих руках, Семеныч. Можешь своим позвонить, пусть приезжают. Вдруг на этот раз возьмете? Сам убить сможешь?
— Кого убить?
— Меня.
— Что ты такое говоришь? — скривился Тернов.
— Можешь звонить, — поднимаясь со своего места, сказал Пахомов. — Только за ствол хвататься не советую. Я подкован. И стрелять умею. Давай не будем пытать судьбу.
Пахомов отвел в сторону полу куртки, обращая внимание на пистолет, который торчал у него из-за пояса.
Он взял Кручинина под локоток, потянул на себя.
— Товарищ подполковник, на пару слов!
Игнат Игоревич растерянно глянул на Тернова, тот кивнул так, как будто у него спрашивали разрешения.
Наблюдая за Терновым, Пахомов отошел метров на десять от него, остановился за оградой кафе. Все это время он держал Кручинина за руку.
— Сейчас Тернов позвонит Чащину, и на меня спустят всех собак. Какое-то время им будет не до меня… Телефон есть?
— Да. Но связи нет.
— Почему?
— С утра нет. Нулевой уровень сигнала.
— Глушат?
— Зачем?
— Эх, подполковник, ты так и не понял, насколько все серьезно!..
Пахомов продолжал смотреть на Тернова, но это не помешало ему вложить Кручинину в руку клочок бумаги.
— Здесь координаты завода, на котором выплавляют незаконно добытое золото. Позвони в Москву, сообщи координаты, пусть высылают людей… Если ты не позвонишь, я позвоню сам. Найду способ.
— Я позвоню. И про завод скажу, — кивнул Кручинин. — И про то, что здесь творится.
— Черновицына и Духова убили люди Чащина. Клички — Джим, Демид, Карпуха. И в меня они стреляли…
— Разберемся.
— И Знаменову найти нужно. Чащин ее где-то держит… Давай, подполковник, действуй. От этого зависит и твоя жизнь. А Чащину не доверяй. И Тернову тоже.
Пахомов отпустил руку и, не спуская с Тернова глаз, скрылся за будкой билетной кассы. Только тогда начальник уголовного розыска сорвался с места и, на ходу вынимая пистолет, бросился за ним. Он забежал за будку, но, видимо, Пахомова и след простыл.
Кручинин медленно приходил в себя. Пахомов свалился как снег на голову — оглушил, охладил, засыпал за шиворот. Сначала трупы его людей нашли, потом появился он сам. Какой-то завод, какой-то Джим…
Пока Кручинин размышлял, к нему подошел Тернов.
— Звонить собрались, Игнат Игоревич? — с хищной усмешкой спросил он.
— Я обязан перед вами отчитываться? — с подозрением глянул на него следователь.
— В обычной обстановке нет, но когда положение обязывает — да.
— Я вас не понимаю.
— А я вам сейчас все объясню!
Тернов взял его под руку и повел за собой. Кручинин резко остановился, возмущенно глянул на него. Он что, кукла ходячая, чтобы его таскали туда-сюда? То один тащит, то другой.
— Игнат Игоревич, все очень серьезно! — сверкнул глазами Тернов.
И снова дернул его за руку. Кручинин пожал плечами, вырвал руку, но пошел следом.
Они вышли из парка, Тернов открыл дверь «Мураны». Машина у него не из дешевых, одно только это могло навеять подозрения. Он движением руки велел Кручинину обождать, сел в машину, взял трубку радиотелефона. А Игнат Игоревич глянул на дисплей своего телефона. Сигнал по-прежнему отсутствовал. Зато Тернов кому-то позвонил, поговорил, обещающе качая головой. А Кручинин тем временем посмотрел и запомнил координаты завода, которые дал ему Пахомов.
Тернов покинул свой внедорожник, распахнул перед Кручининым правую переднюю дверь.
— Извините, что нагрубил вам, Игнат Игоревич.
Кручинин выразительно промолчал. Тернов действительно нагрубил ему, но прощать он его пока не собирался. Пусть он сначала объяснится.
