— Не маленький… Я так понимаю, у вас есть ко мне вопросы?
— Хотелось бы прояснить ряд моментов.
— Тогда прошу в гости!
— Что ж, можно, — кивнула Знаменова, с интересом или даже завороженно глядя на него.
— Можно, — подтвердил Олег. — Но завтра.
— А если сегодня? — В голосе Чащина едва слышно звякнуло возмущение.
И еще он попытался надавить на Олега взглядом, но натолкнулся на твердую породу и ослабил нажим. И что-то гневное колыхнулось в его волчьих глазах.
— Завтра.
Пахомов хотел добавить, что у них был сегодня очень трудный день, но решил не оправдываться перед этим странным типом.
— Завтра вечером я приглашаю вас к себе в гости. Вас, товарищ подполковник, и вас, товарищ майор. — Чащин попытался улыбнуться от всей души, но вышла какая-то гримаса.
— Всего хорошего, — сквозь зубы пожелал ему Олег и, взяв Татьяну под локоток, увлек ее в машину.
От коньячных паров не осталось и следа — Пахомов сам сел за руль. А Чащин остался стоять возле своей машины. Олег поехал по прямой, рассчитывая свернуть в конце улицы, а он все стоял, пока не исчез из виду.
В конце улицы перед самым поворотом, в отдалении от соседних домов стоял выдающихся размеров особняк с двумя круглыми башнями. На нем и заканчивалась улица, дальше начинался лес, который огибала дорога.
Асфальт закончился, началась хорошо укатанная гравийка. Закручиваясь по спирали, она возвращала машину в город.
— Ты правильно сделал, что отказался. — Знаменова придала голосу фирменную твердость, но все-таки в нем угадывалась неуверенность и даже растерянность.
— Мутный тип.
— А если это он зарезал Грибова?
— Я тоже так почему-то подумал.
— Он сам похож на оборотня.
— Хотелось бы обойтись без мистики.
— Да, на вещи нужно смотреть реально, — кивнула она.
— Но почему Варнавину и Сайко убили в полнолуние?
— И почему Чащин так уверен, что Грибова убил оборотень?
Пахомов остановил машину, набрал полные легкие воздуха и резко выдохнул. Какую-то чушь они с Татьяной сейчас нагородили. Под впечатлением они, нужно успокоиться, а то завтра самим будет стыдно за себя.
— Что с тобой? — Знаменова встревоженно смотрела на него.
Она пыталась казаться «железной леди», но сейчас это у нее не очень хорошо получалось. Олег видел перед собой если не напуганную, то, уж во всяком случае, встревоженную женщину. И растерянную.
— У Чащина глаза желтые. Как у волка, — сказал Пахомов.
— И что это значит?
— Это игра света. Улица очень хорошо освещена. Элита на этой улице живет. А элита о себе заботится. И Чащин у нас элита. И дом с башнями — его дом. Особый дом. И сам он особый. Я не удивлюсь, если это он город под собой держит.
— Я бы тоже не удивилась, — сказала Татьяна.
Но вид у нее был слегка удивленный. И удивлялась она, возможно, самой себе. Похоже, она не могла понять, как повелась на Чащина, возможно, даже очаровалась им. Да и волк на крыше произвел сильное впечатление, а ведь она не слабонервная.
— Откуда у Чащина дом на Новой улице?
— Хотелось бы знать.
— Мазай для прикрытия, а Чащин у руля. И о его мафии никто ничего не знает. Какими силами он располагает, какими деньгами крутит. Не говоря уже о системе, по которой с завода уходит золото. А оно уходит — через улицу Новую.
— Надо разбираться.
— Этого Чащин и боится. Мы для него здесь как заноза. Как тромб, который может оборваться…
— Может, и не Чащин. Может, кто-то другой здесь главный.
— В любом случае он важное звено в этой системе, — кивнул Олег.
— А мы эту систему можем сломать.
— Потому он и валит все на оборотня.
— А совпадение по датам? Варнавину в полнолуние убили…
— А Калинкину нет… Калинкину могли убить отморозки Чащина. Или Мазая. Или кто там у них главный…
— А Грибова мог убить сам Чащин.
— Вот!
— Нужны доказательства. И Чащин боится, что мы взбаламутим его болото. А мы можем…
Пахомов кивнул. Костя Духов и Лева Черновицын — опера боевые, опытные, с ними не пропадешь. Да и сам он не промах.
— Варнавина работала на комбинате, и Сайко работал на комбинате, — продолжала Татьяна. — Она в бухгалтерии, он на карьере. Возможно, через них проходил канал утечки золота.
— Возможно.
— Если здесь собака зарыта, как ее откопать?
— Утро вечера мудренее, — сказал Пахомов, останавливая машину возле гостиницы.
— Да, конечно.
Он заглушил двигатель, помог Татьяне выйти из микроавтобуса, поставил его на сигнализацию.
Они вместе прошли мимо ресепшена. Миловидная девушка улыбнулась им. Олег подмигнул ей, а у самой лестницы обернулся и увидел, как администратор, глядя им вслед, снимает трубку телефона.
И кому это, интересно, она докладывает об их возвращении, уж не Чащину ли?.. Впрочем, Пахомов был готов к тому, что все в этом городе будет против них. Тот же Тернов мог повести себя как враг…
Олег проводил Татьяну до номера и собрался уходить.
— Ты знаешь… — с непривычным для нее чувством неловкости сказала она и запнулась.
Он остановился, повернулся к ней.
— Этот волк стоит у меня перед глазами.
— Страшно? — улыбнулся он.
— Да как-то не по себе…
Пахомов кивнул, открыл дверь, пропустил Татьяну вперед и зашел в номер вслед за ней. И дверь за собой закрыл. Если женщине страшно, мужчина должен ее успокоить. А процесс этот сложный и непредсказуемый. И, возможно, еще затяжной.
— Есть люди, которые волков вместо собак держат. Охотники, например.
— Волк тебя испугался, — сказала Знаменова без привычного металла в голосе. — Я видела.
— Чащина испугался.
— И Чащина тоже.
— Но я же не оборотень, — улыбнулся Олег.
— Да, но есть в тебе что-то волчье.
— Не знаю.
— Я знаю.
Они стояли близко друг к другу, лицом к лицу. Татьяна прикрыла глаза, потянулась к нему. Щекотливая ситуация, можно даже сказать, опасная. Вдруг у Олега есть женщина, которой он не мог изменить? Вдруг у него нет никакого желания крутить служебный роман? Если он не откликнется на призыв Татьяны, она не простит ему этого. Но у него не было женщины, и служебный роман — очень хорошо. Тем более этот роман мог перерасти в нечто большее.
