— Что «ну и»?
— Ну и как дела? Мы с ребятами заключили пари, выйдет у тебя что-нибудь или нет. Послушай, говорят, она держит тебя за грязного оборванца, поэтому оплачивает все накладные расходы. Генри сказал, что она заплатила даже за бензин.
— Скажи этому болтуну Генри, что я еще надеру ему уши, когда вернусь домой!
Джон был вне себя от гнева. Он повесил трубку и решил про себя, что даром эта болтовня кое-кому не пройдет.
— Мне жаль, что тебе пришлось все это выслушивать. — Сочувственный голос Кристины долетел до Джона из раздевалки, которая располагалась на берегу небольшого озера.
Молодые люди переодевались в купальники, которые Лили хранила специально для гостей.
— Не бери в голову. — Джону гораздо больше было жаль саму Кристину, которая стала мишенью для бесчисленных и колких замечаний своих родных.
Это случилось, когда они поднимались по лестнице, чтобы забрать продукты, приготовленные для пикника. Разговор между родственниками Кристины шел на повышенных тонах, и в выражениях, а особенно эпитетах, которыми награждали Джона, никто не стеснялся.
Большинство язвительных комментариев касалось поведения мистера Сильверсмита прошлым вечером, хотя Кристине тоже изрядно доставалось. О себе Джон не беспокоился. Но когда начали нападать на мисс Эрменталь, он чуть не ворвался в комнату, подобно урагану. Однако ради Кристининого блага предпочел удержаться от решительных действий.
— Нет, я не могу не обращать на это внимания, — вздохнула Кристина. — Я даже не могу подобрать слов, чтобы извиниться перед тобой. Я слышала их грубости и колкости не одну сотню раз и все равно не могу к этому привыкнуть. А ты совершенно новый человек.
— Не огорчайся. Здесь же нет твоей вины. — В комнате, соседней с раздевалкой Кристины, Джон расстегнул ремень и вытащил из-под него заправленную в джинсы футболку, потом стянул ее через голову и повесил на крючок. — Честно говоря, то, что они сказали про меня, показалось мне даже в некоторой степени забавным. Особенно, что говорила Роза… ну, помнишь, как она выразилась?
— Ох, мне кажется, она назвала тебя плотоядным животным, поедающим крупный рогатый скот. — Кристина фыркнула. — В любом случае, тот факт, что ты работаешь бригадиром на скотоводческом ранчо, не дает ей право так отзываться о тебе.
— Конечно, — рассмеялся Джон, — но разве не этого мы добивались? Они должны возненавидеть меня.
— Ты прав, — вздохнула Кристина, — но все равно такое отношение меня убивает. А если бы мы действительно были женаты?
— Не бойся, птенчик, — усмехнулся Джон, — не беспокойся за меня. Я это переживу. — Он был до глубины души тронут участием, которое проявляла к нему Кристина.
— Я знаю, но их грубость непростительна. Послушай, Джон…
Послышался звук расстегиваемой молнии, и это напомнило Джону, что скоро он увидит Кристину практически обнаженной, облаченной лишь в маленькие черные лоскутки, которые она достала из ящика. Эта мысль заставила сердце мужчины биться чаще. Кровь прилила к голове. Он быстро стащил с себя мятые джинсы и повесил их за шлевку рядом с футболкой.
— Да? — Джон взял со скамейки плавки цвета морской волны, которые он выбрал для себя, и принялся их натягивать.
— Что касается меня, то я вовсе не считаю, что ты для меня неподходящая пара.
Джон застыл, балансируя на одной ноге, а другой пытаясь попасть в плавки.
— На самом деле, я была бы счастлива, — Кристине наконец удалось застегнуть купальник, — быть твоей женой.
— О! — произнес мужчина с некоторым удивлением, прочистив горло. Кристина была бы счастлива стать его женой. Эти слова ошеломили мистера Сильверсмита, и он был вынужден прислониться к стене, чтобы не упасть, потеряв равновесие.
— При других обстоятельствах, естественно, — поспешно произнесла Кристина после неловкого молчания.
— Ох! — Это был вздох разочарования.
— Понятно, что ты оказался здесь не по своей воле, и мог бы провести выходные дни гораздо более интересно…
— Я… — Джон уже приготовился сказать своей собеседнице, как много значат для него эти несколько дней, проведенные вместе с ней.
Но девушка, смущенная затянувшейся паузой, прервала его.
— И должна сказать тебе, что очень ценю это. Представляю себе, что значит изображать чувства и эмоции, которых ты на самом деле не испытываешь. Я тебе очень благодарна за то, что ты согласился мне помочь. Так и знай. И выполняешь ты свою миссию прекрасно.
— Я рад…
Мистер Сильверсмит сполз по стене на скамейку. Ноги не держали его. Кристина была бы счастлива стать его женой? Но при других обстоятельствах? Что она имела в виду? Какие обстоятельства? И что имела в виду мисс Эрменталь, когда говорила о необходимости изображать чувства и эмоции, которых не испытываешь? Относится это к Карлу… или к нему? Тысячи мыслей пронеслись в мозгу мистера Сильверсмита. Он чувствовал себя одновременно очень сильным и невероятно беспомощным.
Нервный смех Кристины, нарушивший тишину, вдруг заставил Джона подумать, что девушка просто пытается загладить перед ним вину за нанесенную ее семьей обиду.
Закрыв глаза, Джон пытался убедить себя, что мисс Эрменталь устала от бесконечных запретов и ищет возможности вырваться на свободу. О замужестве она и не помышляет. И ее нельзя винить за это. Понятно, почему человек, выросший в такой семье, не хочет заводить свою собственную.
Как дать ей понять, что бывают и другие семьи?
За последние два месяца Джон провел довольно много времени в обществе Кристины в закусочной Теда, однако этого еще не достаточно для развития отношений между ними в нужном русле. То, что он давно влюблен по уши, не означает, что Кристина тоже испытывает к нему нежные чувства. Да, это так. Но мистер Сильверсмит приложит все усилия, чтобы заставить эту девушку полюбить себя. И в самое ближайшее время.
Послышался щелчок отодвигаемой задвижки, дверь, за которой переодевалась Кристина, открылась, и девушка вышла к пруду, одетая в купальник.
Джон тоже отодвинул задвижку на своей двери, открыл ее и застыл на пороге.
В лучах солнца Кристина походила на богиню, собиравшуюся искупаться. Кожа ее, казалось, светилась изнутри, а в волосах вспыхивали сотни маленьких огоньков.
— Черт! — Ругательство сорвалось с губ мистера Сильверсмита совершенно непроизвольно, и он быстро закусил губу. При взгляде на девушку у Джона перехватило дыхание, а сердце застучало как сумасшедшее. Она была великолепна. Восхитительна.
Трусики от купального костюма были глубоко вырезаны снизу, открывая взгляду великолепные ноги Кристины, а глубокий вырез бюстгальтера позволял любоваться ее совершенной грудью. Черная ткань подчеркивала матовую белизну кожи девушки. Джон был изумлен. Он с трудом удерживался от того, чтобы в два прыжка преодолеть разделявшее их расстояние, заключить мисс Эрменталь в свои объятия и покрыть поцелуями ее восхитительное тело.
