– Любишь ты себя! – с завистью покосившись на ее порцию, заметил Пантелеймонов.
– У меня стресс, – заявила ему Кира. – Всю ночь не спала. Мне надо успокоиться.
– Я тоже не спал! – неожиданно обиделся на нее Пантелеймонов. – Однако никому, похоже, и дела нет, чем я был занят!
Кира оторвалась от своей чашки и с интересом посмотрела на Пантелеймонова. Это уже что-то новенькое. Он хочет поделиться с ней тем, как он провел ночь! К чему бы это? И нужны ей такие откровения? Как говорится, меньше знаешь – дольше живешь. Но додумать эту мысль до конца у Киры не получилось. Как раз в этот момент в дверь раздался звонок. Это пришла Леся.
– Я видела, как ты болталась по двору и клеила объявления, – сказала она прямо с порога. – Что, Фантик не нашелся?
Кира молча покачала головой.
– Проходи, – предложила она подруге. – У меня как раз Пантелеймонов сидит.
– Так я некстати?
– Не валяй дурака!
И Леся, заручившись согласием подруги, потрусила следом за ней на кухню. Кира налила кофе и ей. А Пантелеймонов, переводя взгляд с одной подруги на другую, сказал:
– Вот вы тут из-за кота не спите, а я, между прочим, чуть ли не до самого утра проверял на причастность к убийству Петеросяна всех приглашенных на его свадьбу.
– Разве следствие не закрыто?
Пантелеймонов помялся.
– На клавиатуре компьютера в квартире Кати не было обнаружено ни одного отпечатка, – сказал он. – Кто-то тщательно протер и клавиатуру, и ручки дверей, и пепельницу, и бокал с остатками коктейля из шампанского и снотворного.
– Выглядит подозрительно, – кивнула Кира.
– Поэтому даже у Каверзы рука не поднялась закрыть это дело. Расследование продолжается.
– И что?
– Успехи есть?
– У многих людей имелся зуб на господина Петеросяна, – ответил Пантелеймонов. – Да и вообще, если быть до конца откровенным, то этот адвокат был паршивой овцой в стаде.
– Ага, – кивнула Кира, которая вовсе не торопилась показывать свою осведомленность.
– В молодости он своими руками продавал наркотики!
– Ага.
– От него даже родители по этой причине отказались!
– Угу.
– На свадьбе не было его сестры, хотя приглашение ей высылалось.
– Надо же.
– А что касается браслета, который он подарил Кате, то это вообще какая-то странная история!
– ??!
– Браслет этот старинный. Настя сказала, что немного разбирается в подобных вещах. И я ей верю.
– Ну и что?
– А то, что Петеросян, как я узнал, не покупал его ни в одном из антикварных магазинов города! Их не так много. Мы объехали все!
– Может быть, он купил его у кого-то из знакомых.
– Я это сейчас проверяю.
– А что тебе еще удалось узнать про браслет?
– Ювелиры, которым я показывал рисунок, в один голос утверждают, что если браслет старинный, то, скорей всего, это работа европейских мастеров. Середины XVII века. Скорей всего, Франция.
– Середина XVII века, – пробормотала Кира. – В то время во Франции правил Людовик XIII, а следом за ним Людовик XIV – его сын. Эпоху его правления еще называли «Золотым веком».
– А Людовик XV?
– Этот вышел на политическую сцену только в начале XVIII века. И тут же благополучно передоверил свою власть фавориткам – мадам Помпадур, Дюберри и им подобным.
– Значит, наш браслет относится ко времени правления Людовика XIV. Что же, вполне вероятно, если в эпоху его правления страна процветала, то и ремесла были на подъеме, – заметил Пантелеймонов. – И неудивительно, что такая потрясающе красивая вещица появилась именно там и тогда.
– Действительно, очень интересно.
– Каверза был у сестры Петеросяна, но версию с браслетом он серьезной не посчитал, – продолжал рассказывать Пантелеймонов. – Так что и рисунок ей не показали.
– Не переживай, мы ей его показали, – успокоила его Кира.
Пантелеймонова она ничуточки не стеснялась. И была уверена, что он нападать на них за вновь проявленную самодеятельность не станет. Во всяком случае, таких обидных слов, на которые был большим мастером Каверза, от Пантелеймонова они не услышат. Даже когда он разозлился на них из-за Магомета Али, он и то всего лишь грозил карами, которых, впрочем, так и не последовало.
И точно! Вместо того чтобы возмутиться, Пантелеймонов живо заинтересовался:
– И что она сказала?
– Она уверена, что браслет принадлежит их семье, – сказала Кира. – Вернее, принадлежал, этак годов до шестидесятых.
– Прошлого века?
Кира кивнула и продолжила:
– И не только один этот браслет. Там еще было много разных драгоценностей. Целая коллекция.
После этого они выложили Пантелеймонову историю, которую им рассказала Жанна.
– Очень интересно, – поскреб подбородок Пантелеймонов, была у него такая привычка, и наконец спросил: – А чего это вы к этой Жанне Альбертовне потащились? С какой такой радости?
Пришлось рассказать ему и о том разговоре между Петеросяном и женщиной, назвавшейся его сестрой, который слышала Малика в павильоне.
– Ну и дела! – восхищенно воскликнул Пантелеймонов. – Так вы и нас, профессионалов, за бортом оставите!
Кира с Лесей скромно промолчали.
– Тогда я вам тоже кое-что расскажу, – произнес Пантелеймонов. – Иначе будет несправедливо.
Подруги были уверены, что ему плевать на справедливость. На самом же деле ему не дает покоя обычное уязвленное мужское самолюбие. Как это две женщины обошли его – супермена? Но какие бы мотивы ни двигали Пантелеймоновым, на его красноречии это не сказалось.
– В общем, я вам могу порассказать кое-что о прошлом семьи Петеросяна, – сказал он. – Каверза жуткий зануда и при этом понтярщик. И весь разговор с Жанной Альбертовной он записал на свой новенький диктофон.
– Он ездит к свидетелям с диктофоном?
– Говорю же, любит понтовать. Любовница ему пару дней назад этот диктофон презентовала, вот он теперь всюду с ним и таскается, – со странным выражением, в котором подруги с удивлением заподозрили едва ли не зависть, произнес Пантелеймонов.
– Но нет худа без добра, – продолжил Пантелеймонов. – Благодаря этому я услышал всю их беседу от и до.
– И что, следователь сам лично ездил к Жанне Альбертовне, а потом дал тебе – оперу послушать запись?
– Во-первых, я старший оперуполномоченный, – рассердился Пантелеймонов на Лесю. – А во-вторых, у него дача там неподалеку. Он к жене ездил. Ну а заодно и к свидетельнице заглянул на огонек. Это же рядом. Зачем специально кому-то из нас тащиться, если Каверза все равно туда поедет?
