– Алло! – произнесла она не своим, деревянным голосом. – Могу я поговорить с Константином?
– Вы мне и звоните, – раздался слегка раздраженный мужской голос. – И если вы мне звоните, то кого еще хотите застать? Я свою трубку никому не даю.
– Да, да, – пролепетала Леся. – В самом деле. Извините.
– Вы не волнуйтесь, девушка, – уже более миролюбиво произнес Константин. – Вам мой телефон кто дал?
– Ваша дочь, – бодро соврала Леся. – У вас ведь есть дочь?
– Сын и дочь. Сын Степка. А в чем дело?
– Дело в вашей дочери. Вы же сказали, что у вас есть дочь?
– Ольга?
– Нет, не ваша мать, а дочка.
Константин внезапно рассмеялся. Смех у него был обвораживающий. И Лесе стало отчасти понятно, почему на этого мужчину так дружно клевали девушки. В том числе и из семей, стоящих очень высоко на социальной лестнице.
– Ну да, мою дочь и назвали в честь ее бабушки – Олей.
– О, простите. Не знала.
– Так, а что вам от меня нужно?
– Понимаете, – принялась объяснять Леся, – нам бы хотелось ее разыскать.
– В каком смысле?
– В смысле, вашу дочь.
– И зачем?
Этот разговор Леся до конца не продумала. А потому брякнула первое, что ей пришло в голову:
– Мы ее родственники! Со стороны Ольги! То есть вашей матери.
Константин замолчал. Когда он заговорил, его голос был холоден как лед.
– Моя мать не хотела с вами общаться, – сказал он. – Никогда. Даже умирая…
– А она умерла?! – перебила его Леся в жутком разочаровании.
Константин выдержал паузу, за время которой Леся успела почувствовать себя законченной идиоткой.
– Не знаю точно, что там случилось между вашей родней и мамой. Но мама всегда говорила, что ей было нанесено страшное оскорбление. И она навсегда порвала со своей семьей.
Леся только мысленно присвистнула. Ай да артистка была эта Ольга! Сама натворила дел, а потом все свалила на родственников. Наверное, и сама поверила, что по отношению к ней все вели себя несправедливо.
– Поэтому я, честно говоря, удивлен, что вы вдруг принялись искать мою дочь.
– Но дети, а тем более внуки не ответственны за грехи родителей.
– Вы так думаете?
– Да.
– И теперь вы ищете мою дочь? Но минутку, вы же сказали, что это она дала вам мой телефон.
Магомет Али, который подслушивал этот разговор, молча закатил глаза. Леся страшно смутилась. Нет, все-таки вранье не является ее сильной стороной. Никогда не пыталась врать, и нечего было сейчас начинать.
– Так и есть, – принялась выкручиваться она. – Ваша дочь дала мне ваш номер, но вот ее телефон я потеряла.
– Девушка, – холодно перебил ее Константин. – Знаете, ваш рассказ не кажется мне убедительным. И вообще, я сейчас занят!
– Погодите! – взмолилась Леся. – Дело касается похищенных из тайника сокровищ рода Ольшанских. Вы про них слышали?
Судя по тяжелому взволнованному пыхтению, которое теперь доносилось из трубки, Константин был наслышан от своей матушки о сокровище.
– Да, – сдавленным голосом произнес он. – И что? Вы нашли их?
– Только одну вещь, – сказала Леся. – Браслет-брошь в виде виноградной лозы.
– Я помню, мама описывала мне его. По ее словам, это была ее любимая вещь.
– Так вот, у нас есть надежда, что, если нашлось что-то одно из коллекции, может быть, найдется и остальное?
– А что вам нужно от меня?
– Я так понимаю, ваша мать рассказывала вам об этих сокровищах?
– Да.
– А ваша дочь тоже была в курсе?
– Разумеется, – ответил Константин. – Они с моей матерью были очень близки. Просто не бабушка и внучка, а две подружки. Вечно шушукались о чем-то.
– Тогда вашей дочери может быть интересно принять участие в поисках этих сокровищ.
Константин молчал.
– Вот что, – произнес он наконец. – Я не знаю, правду ли вы говорите. Но давайте сделаем так. Вы дадите мне свой телефон, а я передам его Оле. Договорились?
Что же, это было лучше, чем ничего. Леся продиктовала ему свой номер. На всякий случай дала и номер телефона Киры. Магомет Али выразительно поднял большой палец, одобряя решение Леси.
Сама Кира вернулась лишь к вечеру. К этому времени Леся успела ловко испортить утюг, при починке которого Магомет Али получил удар током. Потом он несколько реабилитировал себя, починив кран в ванной и прибив все же злополучный карниз. Утюг он тоже починил. И, окончательно вымотанный добрыми делами, слопал приготовленные Лесей сырники с абрикосовым повидлом и удрал, замаскировав свое бегство под благовидным предлогом делового ужина.
– Если он теперь больше никогда тут не появится, не удивлюсь, – пробормотала Леся, когда знакомая машина скрылась за углом дома.
И неожиданно при этой мысли она ощутила грусть. У нее даже слезы на глаза навернулись. Как же она опростоволосилась! Нет, просто уму непостижимо. Чем она думала, когда отпускала Магомета Али? И о чем? И, дожидаясь Киру, Леся успела отругать себя по полной программе. Однако Кире было не до Лесиных переживаний. Она сама нуждалась в утешении. Ни в одном из приютов Фантика не оказалось.
– Что же вы в такую даль приехали! – всплеснула руками пожилая женщина, которая была владелицей последнего приюта. – Вряд ли животное могло пересечь город из одного конца в другой и остаться при этом живым. Знаете, сколько кошек ежедневно гибнет на дорогах, в лапах бродячих собак и от бомжей? Нечего даже и надеяться, что ваш кот еще жив.
Это замечание вконец добило Киру. И домой она вернулась в совершенно разобранном виде.
– Ничего не хочу слышать! – только и выдавила она из себя.
А когда перезвонил Пантелеймонов, она и ему сказала:
– Никого не хочу видеть. У меня траур.
Но Пантелеймонов не сдавался. И заявил, что все равно приедет. И они вместе еще раз обойдут квартиры соседей и попытаются опросить людей.
– Бесполезно, – вздохнула Кира. – Фантик – он же был жуткий хулиган. Его все в нашем доме знают. И если бы кто-то забрал его к себе, то я бы уже давно об этом знала.
– Тогда мы поищем ту белохвостую кошечку, за которой он удрал. Не исключено, что они свили себе любовное гнездышко и уже дожидаются прибавления семейства.
Представлять себе Фантика отцом многочисленного выводка котят было все же приятней, чем думать о нем в прошедшем времени. Пусть даже часть котят будет с белыми хвостиками. Пусть! Кира была готова смириться даже с этим их недостатком. Лишь бы ее ненаглядный Фантик остался жив!
