— Ты давно стоишь у меня за спиной? Что из моих слов ты успела услышать? — потребовал он, грозно хмуря брови.
Каролина уставилась на него в полном изумлении.
— Не так много, — ответила она, пожимая плечами. — Всего лишь то, что твоему Уоллесу не следует приезжать в Австрию. Или что-то вроде этого.
Рудольф с облегчением вздохнул.
— Это хорошо, — пробормотал он, явно избегая встречи с ней взглядом.
Каролина покачала головой.
— А в чем дело? Ты не хочешь, чтобы я знакомилась с твоим другом? По словам Отто, он симпатичный и чрезвычайно богатый.
Рудольф вскинул голову, и она расхохоталась.
— Ты ревнуешь, Руди?
— Перестань говорить глупости!
Из разговора с Уоллесом он только что узнал, что опасность миновала: двух бандитов, разыскивавших Каролину, арестовали вчера вечером в аэропорту. Те намыливались лететь в Австрию. Аллесандро Бастиани благополучно передал золото страховой компании. Полицейские вместе с людьми Рудольфа не спускали глаз со всех, кто был задействован в махинации. Теперь оставалось лишь дождаться Олдриджа.
Рудольфу следовало радоваться: Каролина больше не нуждалась в его круглосуточной охране. Но, как ни странно, он не испытывал ничего похожего на радость.
— Я ведь просто хотела пошутить, — нарушила Каролина затянувшееся напряженное молчание. Она никак не могла понять, что превратило ее страстного любовника, который час назад был ласков и предупредителен, в мрачного молчуна, каким он являлся теперь.
— Шутки сейчас не к месту, — кратко и категорично заявил Рудольф. — Если бы ты только знала Уоллеса! Советую тебе вообще забыть его имя.
Расследование продолжалось, и чем меньшей информацией об этой темной истории владела бы Каролина, тем в любом случае было бы лучше для нее.
— Надеюсь, ты все поняла.
Она не поняла ничего. Несмотря на это, шагнула ближе к нему, положила свои маленькие ладони на его руки и поцеловала в шею.
— Я знаю только одно: что ты напряжен и пребываешь в плохом настроении. И что тебе следует расслабиться.
Она взглянула на него лучезарно и нежно, но он убрал ее руки и отошел в сторону.
— Не трать времени понапрасну — у нас закончились презервативы, — произнес он бесстрастным тоном. — Позднее я куплю их, на этот раз побольше.
Каролина чувствовала себя так, будто только что ее незаслуженно отхлестали по щекам. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и удивлялась его спокойствию, его способности при любых обстоятельствах оставаться практичным и трезвым.
Он считал, что, если она подошла к нему и посоветовала расслабиться, значит, речь непременно идет о сексе. Ничего другого ему от нее не было нужно, ни о чем другом они и не договаривались…
— Неужели же у такого, как ты, могли закончиться презервативы? — спросила она язвительно. — Я-то думала, у тебя их целый мешок.
Рудольф резко повернул голову.
— У такого, как я? — переспросил он. — Я забочусь о безопасности своей партнерши, а она еще и недовольна! Может, все твои предыдущие любовники не пользовались презервативами?
Каролина побагровела от ярости.
— Всех я даже не помню! У меня ведь их было видимо-невидимо!
Рудольф хмыкнул.
— Каролина, давай не будем затевать подобные нелепые разговоры. Когда мы занялись с тобой сексом впервые, ты была не девственницей. Мне все равно, со сколькими мужчинами ты спала до меня. Если ты принимаешь противозачаточные таблетки, я с удовольствием откажусь от презервативов. — Он великодушно улыбнулся, довольный собственным благородным жестом.
— Нет, таблеток я не принимаю, и до тебя у меня был всего лишь один любовник! — Каролина больше не могла слышать его упоминаний о «ее предыдущих любовниках».
— И кто же этот счастливец? — цинично осведомился Рудольф. — Боб Олдридж?
— Ты что, рехнулся? — крикнула Каролина. — Боб Олдридж — мой начальник. И у него семья. — Его слова больно жгли ей душу. Она не понимала, каким образом обсуждение его телефонного разговора с другом привело их к дискуссии о ее сексуальной жизни.
С сердца Рудольфа как будто упал тяжелый камень.
— Так кто же был твоим первым любовником? — поинтересовался он.
— Мой жених! — выпалила Каролина.
— Жених? — На лице Рудольфа отразилось неподдельное изумление. Ему и в голову не приходило, что Каролина могла быть с кем-то помолвлена. — И где он сейчас?
— Мы расстались довольно давно. Сразу после первой совместной ночи. Она была кошмарной. — Каролина отвела взгляд в сторону. — А помолвка наша длилась всего три дня.
Рудольф удивленно моргнул, а в следующее мгновение разразился смехом.
— Знаешь, сначала я подумал, что ты говоришь серьезно, — сказал он. — А это твоя очередная шутка.
Глаза Каролины гневно засверкали.
— Ха, ха, очень смешно! Но я, каким бы странным это тебе ни показалось, вовсе не шучу! Признаюсь, я уже подумывала, что фригидна. Но ты помог мне убедиться в обратном. Спасибо! Теперь, после расставания с тобой, я смогу заниматься сексом с любым здоровым мужчиной!
Рудольф торжествовал. Мысль о том, что именно он научил Каролину получать наслаждение от близости, льстила его мужскому самолюбию. Конечно, поверить в подобное было трудно — эта женщина поразила его своим темпераментом уже тогда, когда они занимались любовью впервые. Но что-то подсказывало ему, что она сейчас не солгала.
Он вспомнил ее последние слова, представил в постели с другим мужчиной. И твердо решил, что попытается сделать все возможное, чтобы ничего подобного не произошло.
— У нас крайне мало времени. Насколько ты помнишь, мы собирались в Зеефельд. Я не намерен опаздывать. — Он решительно направился к выходу. — Если желаешь, можешь остаться.
Каролина чуть не открыла рот от недоумения. За пять дней, которые они прожили здесь вдвоем, Рудольф не оставлял ее ни на минуту.
— Что ты сказал? — спросила она.
Он спокойно вышел в холл и, раскрыв парадную дверь, крикнул:
— Если ты все-таки едешь со мной, на сборы у тебя всего пять минут.
Они вернулись из Зеефельда к полудню. Сегодня Рудольф взбирался с друзьями на одну из самых опасных скал. Каролина большую часть времени была предоставлена сама себе. Глядя на альпинистов со смотровой площадки, она чувствовала, что ее сердце обливается кровью. Но пыталась не думать, что среди них — Рудольф.
Подобные сцены ей приходилось нередко наблюдать за последние несколько дней. Увидев это впервые, она зажмурила глаза и убежала в кафе, чтобы выпить там чего-нибудь расслабляющего. Вся ее сущность протестовала и бушевала.
