Эрин встал рядом с ним, встревоженно глядя на лежащую без сознания девушку.
— Она не слышит тебя, парень.
— Но когда я вошел, она что-то говорила, вернее, лепетала, совсем как ребенок.
— Да, скорее всего вспоминает прошлое. Я видел и раньше такой глубокий сон: это дьяволы населяют ум человека и забавляются, причиняя ему страдания.
Для некоторых это всего лишь забытье, для других — адские муки, от которых единственное избавление — смерть, и они зовут и приветствуют ее приход.
— Она не может умереть!
— Значит, ты любишь девушку, Гаррик?
— Любовь? Любовь для дураков! — рассерженно вскинулся викинг. — Никогда и никого не полюблю вновь!
— Тогда не все ли тебе равно, выживет девушка или умрет, если она для тебя всего-навсего еще одна рабыня? — мудро осведомился Эрин.
— Нет, не все равно, — выдавил Гаррик, внезапно обмякнув, словно ярость и гнев покинули его, оставив лишь опустошение и тоску. — Кроме того, она слишком упряма, чтобы умереть.
— Остается молиться, чтобы ты оказался прав, парень, — вздохнул Эрин. — Что же касается меня, думаю, Ярмилла нагло врет. Господь всегда помогает страждущим и невинным.
Бренна сидела на коленях у отца, стискивая крошечной ручкой новый меч, украшенный сверкающими драгоценными камнями.
— Я не забыла поблагодарить тебя, отец? О папа, огромное, огромное спасибо! Мой собственный меч, сделанный специально для меня! Лучшего подарка я не могла бы пожелать!
— Ни красивого платья, ни драгоценного украшения? А твоя мать любила такие вещи.
— Это хорошо для девчонок! — Бренна скорчила пренебрежительную гримаску. — Они глупые и вечно хнычут! Я никогда не плачу!
Элейн толкнула Бренну в дымящуюся лохань. Вода оказалась обжигающе горячей, пар наполнял комнату, превращаясь в белый туман.
— Что бы сказал твой отец, узнай он, как ты дерешься с деревенскими мальчишками, да еще в грязи?!
— Он гордился бы мной! Я ведь победила, не так ли? У Иана подбит глаз, а у Доила губа распухла.
— Они позволили тебе взять верх, потому что ты дочь лорда Энгуса.
— Я не его дочь! Нет! И честно выиграла бой! А теперь вытащи меня из этой лохани, пока я не сварилась!
— Вы должны быть чистой и красивой, леди Бренна.
— Но вода слишком горяча. Почему так жарко?
— Бренна, ты позоришь отца. — Лицо мачехи выплыло из клубящегося тумана. — Когда только научишься вести себя как настоящая леди?
— Я вовсе не обязана тебя слушаться! Ты не моя мать!
Элейн быстро разогнала пар и встала перед самой лоханью:
— Теперь она — ваша мать, леди Бренна.
— Нет, нет, Элейн, я ненавижу эту злобную ведьму-вдову и ее дочь тоже. Почему отец решил жениться на ней? Корделла всегда меня дразнит. А вдова — настоящая колдунья!
— Вы обязаны выказывать им уважение.
— Но почему? Они тоже ненавидят меня. Обе ревнуют к отцу.
— Может, в их сердцах и нет доброты, но вы должны быть великодушной и добиться того, чтобы они чувствовали себя здесь как дома.
Выслушав упреки, Бренна покорно наклонила голову:
— Если это так, постараюсь, но мне это не нравится.
…Неожиданно начал падать снег, густой, непроницаемой пеленой, окутывая землю ледяным покрывалом. Бренна бежала по замерзшему озеру, скользя и спотыкаясь. Она помахала рукой Корделле, стоявшей у дерева и завернутой в серебряную мантию; рыжие волосы пламенели огнем на снежной белизне.
— Постыдись, Бренна! Ты взрослая девушка, а ведешь себя как ребенок! Лед проломится, и ты утонешь!
Лед оглушительно-громко треснул, и Бренна упала в ледяную темную воду, как и предсказывала Корделла. Страшный озноб потряс тело, руки онемели от холода, и Бренна никак не могла выкарабкаться обратно, на безопасное место.
— Помоги, Корделла! Я замерзаю!
— Разве я не говорила, что ты упадешь?
— Делла, пожалуйста, протяни руку! Мне больно, ужасно больно!
— Будет больно и когда муж в первый раз возьмет тебя. Тогда узнаешь настоящие муки!
— Однажды в деревне я видела соитие мужчины и женщины. Это не выглядело так ужасающе, как ты рассказываешь, Делла!
— Погоди, сама увидишь. Скоро за тобой приедет жених. И тогда начнутся твои страдания!
— Я не выйду за викинга. И вообще ни за кого. Разве я не отвергла два десятка поклонников?
— Выйдешь, Бренна. Твой отец дал слово. Где-то вдалеке появилась Линнет и медленно выступила из темноты навстречу Бренне. Наконец она подошла совсем близко. Лицо тетки было усталым и печальным. Молча она вытащила девушку из холодной воды и начала заворачивать в одеяла, пока Бренна не почувствовала, что сейчас задохнется от неприятного тепла.
— Энгус мертв, Бренна.
— Нет!!! — в ужасе вскрикнула Бренна. — Отец не может умереть! Это ложь!
Обитатели деревни, не скрываясь, плакали, когда Энгуса опускали в могилу. Солнце еще не встало, но даже в такое раннее утро стояла невыносимая жара.
— Викинги пришли, леди Бренна.
— Уиндхем! Так вот, значит, как викинги являются за невестой! Жгут и убивают?! Элейн, нет! Ты не должна умирать! Я не могу помочь тебе, тетя Линнет! Он сломал мой меч! Я никому не в силах помочь! Но прикончу его за то, что он сделал с моими людьми! Клянусь!
— Я Элоиза, жена Ансельма. Тебя отдадут Гаррику, моему сыну.
— Никогда не стану рабыней!
— Неужели я нашел способ укротить тебя, девушка?
"Он возьмет меня силой! Боже, как мне перенести муки, о которых говорила Корделла? Но где же боль? Корделла солгала! Заставила меня без нужды выказать страх перед викингом. А ведь это было прекрасно. Он прекрасен! Такое великолепное тело, столько мощи и силы! Он заставляет меня забыть о ненависти к нему, лишает воли».
Откуда-то донесся смех. Это Корделла и Ярмилла потешаются над ней. И Ансельм с Хьюгом вместе с ними.
"Он — животное! И нисколько не думает обо мне!
Как он мог так унизить меня перед гостями? Теперь я свободна от него. Гаррик никогда не найдет меня. Я не могу больше оставаться с ним, его прикосновение превращает меня в воск… лишает сил…"
Звон мечей. Оглушающий шум, от которого болят уши, и Бренна кричит, не в состоянии вынести пытки.
— Не могу убить тебя, Гаррик, даже чтобы получить свободу. Не знаю почему, но мысль о твоей смерти ужасно ранит…
Бренна задрожала:
— Мне так холодно… Я больна, а он даже не знает об этом. Но пожалеет, когда найдет меня мертвой. Как он мог так поступить со мной, когда я спасла ему жизнь? Холодно… холодно… смертельно холодно… Ярмилла, закрой дверь, пока… пока…
