— Мы обязательно должны тоже быть там!
— И посмотреть на реакцию родных Геры!
Приняв решение, подруги наконец смогли расслабиться. Давненько им не случалось гулять на всю катушку. День рождения Аньки, где они планировали оторваться, оказался смят и смазан из-за гибели Геры. А потом на подруг навалились с разных сторон дела и проблемы. Конечно, они и сейчас никуда не делись. Но все же существенно отдалились. И так уж подругам захотелось немного отдохнуть и забыться, что они не смогли отказать себе в этом маленьком желании.
Наутро подруги обнаружили себя в квартире Мариши. Их кавалеров и след простыл. О том, что они вообще были, свидетельствовала лишь краткая записка, прилепленная скотчем в изголовье огромной Маришиной кровати из резного дуба. Кровать была тонирована в светло-кремовый цвет и была совсем новенькая. Стоила она целое состояние. И поэтому скотч Мариша отрывала со стоном протеста.
Инна дрыхла, свернувшись калачиком, рядом с кроватью на коврике из тибетской овчинки. К счастью, ворс на нем был очень густой и пышный, так что снизу простудиться Инна при всем желании просто не могла.
— Инна, — позвала подругу Мариша. — Что ты там делаешь?
Не открывая глаз, Инна промычала:
— Холодно.
И поежилась. Сверху ее обдувало сквознячком из приоткрытой форточки.
— Бедняжка! — расстроилась Мариша, набрасывая на подругу теплое покрывало из мягкой верблюжки.
А сама осталась в позе лотоса, вспоминать отдельные эпизоды вчерашнего вечера. Они охотно вспоминались. Но целой картины сложить из них никак не получалось. Например, вот как они с Инной оказались дома, Мариша не помнила совершенно. И принялась читать записку. А прочитав, машинально взглянула на часы и завопила:
— Инна! Вставай! Мы опаздываем на похороны Геры!
Инна подскочила. Очумело оглядевшись по сторонам, она спросила:
— А почему я на полу?
— Думаю, у тебя уже не было сил добраться до кровати. Вот ты и заночевала на первом подходящем уютном кусочке.
— Какой позор! — простонала Инна. — Докатилась. Сплю на дерюге.
— Это не дерюга! Это руно.
— Ах, какая разница. Где моя сумочка?
Сумочка хотя и с трудом, но все же обнаружилась в прихожей. Инна принялась шарить в ней. И вскоре побледнела.
— Мариша, я потеряла свой мобильник! А у меня там все номера телефонов!
— Не может быть, поищи получше!
— Где? — взвилась Инна. — Я обыскала всю сумку! Нет его в ней!
Мобильник обнаружился, когда Инна окончательно смирилась с его утратой. И даже начала прикидывать, какую бы новую модель ей прикупить. И вдруг услышала:
— Инна, а это что тут лежит? Не твой телефон случайно?
Инна примчалась на голос подруги. И в самом деле обнаружила свою трубку, мирно лежащую на кухонном столике и подзаряжающуюся от розетки. Видимо, вчера ночью Инна заботливо пристроила ее тут, а наутро сама забыла. Но не успели подруги порадоваться найденному мобильнику, как Мариша отправилась умываться в ванну и вернулась оттуда мрачно-сосредоточенным лицом.
— Инна, мне это неприятно говорить, но кто-то украл мой дневной крем.
— Да ты что! — ахнула Инна.
— И так как тут были только ты, я и наши кавалеры, то я считаю, что это кто-то из мужчин его взял.
— Почему?
— Потому что я его не брала, а ты тем более. Мы с тобой вне подозрений. Остаются они.
Инну порадовало, что подруга такого высокого мнения о нее нравственности. И поспешила обелить Надира и его приятеля.
— Погоди, не торопись их обвинять. Может быть, ты его тоже куда-то сунула?
— Точно тебе говорю, никуда я его не совала. Он стоял на раковине, а теперь его нет. И главное, он был совсем новый. Еще в упаковке! Я только сегодня собиралась его испробовать.
— В упаковке, говоришь? Кажется, я что-то такое припоминаю.
И Инна залезла под ванну, где долго копалась. Но когда выбралась наружу, то в руке сжимала небольшую картонную коробочку нераспечатанного еще крема.
— Он?
— Он!
— Это я его вчера вечером под ванну смахнула, — похвасталась Инна. — Только сейчас вспомнила. И кстати, ты не знаешь, где мои кольца?
Мариша, которая уже успела намазать кожу вновь обретенным кремом и теперь с интересом наблюдала за происходящими метаморфозами с лицом. Она лишь недоуменно покосилась в сторону подруги.
— У тебя вчера была еще цепочка на шее и серьги, — озабоченно произнесла она.
— Верно! И еще браслет!
Инна схватилась за запястье. Но браслета, как ей и подсказывали глаза, там не было.
— Я на ночь снимаю все золото, — заметалась по квартире Инна. — И где оно теперь? Какой кошмар, теперь я начинаю верить, что нас окружают одни воры и злодеи! Никому! Никому доверять нельзя.
Золото нашлось под ковриком, на котором провела ночь Инна. Видимо, она машинально стянула с себя все украшения и тут же заснула.
— Как мне стыдно, — простонала Инна. — Обвинила хороших людей в том, чего они не делали.
Но этот приступ раскаяния длился недолго. Он прошел, а после него подруги по очереди искали деньги, Маришин кошелек и, самое странное, пропавшую картину со стены в гостиной.
— Ну, уж ее-то я точно снимать бы не стала, — удивилась Мариша. — Она тяжеленная. И рама у нее такая, что одной и не поднимешь.
Инна согласилась. Она прекрасно помнила этот пейзаж, на котором была изображена какая-то среднерусская возвышенность, дорога, деревенька. И на первом плане одинокий домик со слегка покосившейся крышей. Ничего примечательного. Грубо говоря, Мариша нашла эту картину на свалке. Верней, они вместе с Аней наткнулись на бедняжку, проходя мимо. И именно Анька уговорила подругу, что нет ничего предосудительного, чтобы посмотреть на полотно, а потом и взять картину с собой.
— Все равно она явно ничья.
Там на свалке картина выглядела печально. Она стояла, прислонившись к какому-то картонному ящику в своей старой обшарпанной раме. Лак на картине потрескался и потемнел. Так что рассмотреть, что под ним, было почти невозможно.
Мариша, взяв картину, просто пожалела труд неизвестного художника, еще не подозревая, что под слоем грязи может обнаружиться что-то приличное. Мариша отчасти из любопытства, а отчасти вняв уговорам Аньки, отнесла полотно к реставратору. И когда картина под свежим слоем лака заиграла своими почти первозданными красками, Мариша оценила свое неожиданное приобретение.
Домик был такой славный! И вся деревушка выглядела такой уютной, несмотря на покосившиеся постройки. У смотревшего на картину на сердце становилось непривычно легко. Увы, место, где была подпись художника, было выскоблено почти до самого грунта. Так что имя его осталось неизвестным. Но сам пейзаж пришелся Марише по душе. Она купила для полотна новую подходящую раму и повесила его в гостиной. Где оно и висело до сегодняшнего дня.
