Девушек передернуло. Но Михалычу, кажется, не показалось, что его угощению чего-то не хватает. Он вовсю наслаждался жизнью. Глаза его заблестели. И он разговорился.
— Хорошо! — протянул он. — Спасибо вам, девчата! Уважили.
И выпив второй стаканчик, сказал:
— Уж я вам про того мужика как есть все расскажу!
Подруги даже шеи вытянули от нетерпения и принялись слушать. Рассказ Михалыча в целом сводился к следующему. Около двух недель назад по улице Горелихи промчалась шикарная машина. Михалыч, который сидел на лавочке и мучился хроническим безденежьем, которое в то утро усугублялось жестоким похмельем, с невольным интересом посмотрел ей вслед.
Таких машин в их поселке ни у кого отродясь не было. И быть не могло. Все имеющиеся в распоряжении соседей машины Михалыч мог пересчитать по пальцам. Это однозначно был кто-то приезжий. И Михалыч своим исстрадавшимся нутром почуял, что здесь можно будет разжиться денежками. И точно! Машина остановилась и медленно сдала назад, к Михалычу.
По утрам в Горелихе на улицах бывало безлюдно. Бабы возились в огородах или со скотиной. А мужики — кто работал на небольшом лесоперерабатывающем комбинате, который был практически единственным источником живых денег в Горелихе, а кто отсыпался после вчерашнего. Так что Михалыч сидел на улице один. И без труда смекнул, что водитель машины направляется к нему.
— Иди сюда! — раздался из машины голос, и Михалыч со стоном поднялся со своей лавочки.
В другой раз он бы ни за что не встал. Но тут он чуял деньги. А деньги в его представлении быстро менялись на водочную бутылку. Или на худой конец, на портвейн.
В машине на водительском сиденье сидел тот самый трясущийся бледный тип, очень похожий на описанного сегодня в магазине подругами. Вид у него был какой-то взъерошенный, а может, и сильно взволнованный.
— Трясло его прям так, что машина дрожала! — откровенно сообщил подругам Михалыч. — А уж машина у него — зверь! Огромная, темно-серая. Чтобы мне к нему забраться, на подножку вставать пришлось. Высоченная!
И подумав, добавил:
— По нашим-то дорогам в самый раз такая будет. Коли деньги у человека есть, чего не купить? Чай, не баловство. В любую распутицу проехать можно. Не машина, а танк!
Дальше началось совсем уж странное. Тип хотел, чтобы Михалыч показал ему дорогу. Причем точного места, куда ему ехать, он не знал и сам.
— Мне надо на излучину реки выехать! — заявил он Михалычу. — И оттуда еще десять километров.
Михалыч призадумался. В том направлении находился небольшой лесной заказник. Туда по осени частенько приезжали охотиться на зверя и птицу охотники. Встречались среди них и богатые, на хороших машинах. Но вот чтобы в начале лета… Не сезон ведь?
— Вам в лесное хозяйство? — рискнул спросить Михалыч.
Но тот тип так побледнел и затрясся, что Михалыч понял: вопрос он задал зря. Трясся странный мужик на этот раз, похоже, от злости.
— Не твое дело! — прошипел больной. — Говори, излучину показать можешь?
Это Михалыч мог. Но с какой стати ему тащиться в такую даль? А кто повезет его обратно?
— Плачу тысячу! — небрежно бросил хозяин машины.
По местным меркам, тысяча рублей за пустяковую, в общем-то, услугу составляла астрономическую сумму. Это Михалыч понял даже своим похмельным умом. И немедленно согласился. К тому же он знал короткую дорожку через лес от излучины их речушки до самой Горелихи. На машине там было, конечно, не проехать. Даже на такой крутой, как эта. А вот пешочком за полчаса можно и обратно зашагать. Да с тысячей в кармане! Пить на неделю хватит!
Особенно если водку не в магазине покупать. А самогон у соседской вдовушки. А вдовушка-то в самом соку баба. И скучает без мужской ласки. Потому и ходят к ней мужики со всей Горелихи, что дешево продает. А бабы злятся себе втихомолку. Да пусть их. Сходить и втихаря ведь можно!
Все эти мысли промелькнули в голове Михалыча в одну минуту. И он согласился. Проводил приезжего до излучины. И внимательно посмотрел, в какую сторону тот поехал.
— И что? — спросила Кира. — В сторону лесничества?
Михалыч покачал головой.
— Ошибся я, — сказал он. — В другую сторону отправился.
— А жилье там есть?
— Кто его знает? — пожал плечами Михалыч. — Сейчас богатеи частенько в лесу себе хаты ставят. Может быть, и там чего построили. Мост в той стороне есть. Так что материалы через него могли подвозить. Наши местные и не ведали ничего.
— Так чего же тот мужик через тот мост не поехал?
— А его тремя днями ранее смыло, — простодушно пояснил Михалыч. — Дожди прошли. Река вздулась, да старый мост и смыло.
И Михалыч снова потянулся за своей водкой. Подруги переглянулись.
— Слушай, а ты не покажешь нам дорогу до этой излучины? — спросила у мужика Кира. — Конечно, тысячу рублей мы тебе отдать не сможем. У самих всего три осталось. А еще обратно до Питера добираться. Но рублей пятьсот дадим.
— И то дело! — оживился Михалыч. — Провожу, чего не проводить хороших людей?
И всю дорогу до реки он твердил, мол, какие милые и нежадные девушки встречаются порой. И как приятно их проводить, прямо одно удовольствие.
— Вот туда он поехал, — кивнул мужик в сторону порядком заросшей старой просеки, на которой тем не менее виднелись отчетливые следы шин. — И вам туда надо. Вы поспешите. У нас темнеет рано. Не то что у вас в Питере. Круглые сутки, говорят, летом светло бывает.
И девушки отправились по просеке. Местами она заросла кустарником. Но было видно, что не так давно тут кто-то проезжал на машине. И не один раз. Кусты были во многих местах поломаны. Да и следы машины в подсохшей грязи были хорошо видны.
— Десять километров! — пропыхтела Леся. — Это сколько же нам еще идти?
— Если быстрым шагом, то часа два, — ответила Кира. — А если так, как мы плетемся, то и все четыре!
— Это ведь уже ночь будет! — ужаснулась Леся. — Куда мы вообще идем?
Но в этот момент позади них раздался шум мотора. Подруги замерли. Услышать подобный звук в такой глуши было подобно чуду. Они выскочили на середину просеки и принялись ждать. И точно, через несколько минут из-за стволов деревьев вывернула огромная темно-серая машина. Похоже, та самая, о которой поведал подругам Михалыч.
— Он! — прошептала Кира. — Бледный трясущийся тип! Родственник нашего младенца!
Девушки отчаянно замахали руками и даже запрыгали на месте, привлекая к себе внимание водителя. Машина остановилась. Но за рулем вместо бледного трясущегося мужика сидела цветущего вида деваха в простом сарафане. Подруги опешили.
— Вы кто? — спросила у девушки за рулем Кира.
— А вы кто такие? — весело отозвалась та. — Чего сюда забрели?
