— Да нет, — покачала головой Кира. — Даже если в доме и есть зачинщик, кто подговорил Фёклу на кражу младенца, то он не сумел бы вывезти женщину и ребенка отсюда на машине.
В самом деле, гараж хоть и находился в отдалении от дома и выходил прямо на дорогу, но все равно шум двигателя должны были услышать все обитатели. Незаметно уехать на машине, да еще поздно вечером из этого уединенного дома было решительно невозможно.
— Выходит, она в самом деле ушла пешком, — пробормотала Кира. — Очень странно. И как это она не побоялась заблудиться? Да и вообще?
Но подумать об этом у подруг не хватило времени. Потому что как раз в этот самый момент неподалеку от них раздался громкий женский крик. Подруги вздрогнули и кинулись туда. События последних дней как-то приучили их к оперативности.
Глава одиннадцатая
Кричала Виолетта Викторовна. Верней, сейчас она уже не кричала, а полулежала на руках у явно смущенного этим обстоятельством Коли.
— Вы уже вернулись? — воскликнула Кира. — Нашли его, да?
— А что с ней-то случилось? — указывая на слабо стонущую Виолетту Викторовну, спросила Леся.
— Не знаю я, — откровенно признался Коля. — Слушайте, да возьмет у меня кто-нибудь старушку?
Этот вопрос был обращен, само собой, не к подругам. А к подоспевшим Тимофею и Виктору.
Им Коля и передал пожилую женщину, так сказать, с рук на руки. И после этого с явным облегчением вздохнул.
— Не знаю я, чего она так разволновалась, — произнес он уже громче. — Ну, сказал я ей, что нашли мы того уголовника не в лучшем виде. Так чего ей так убиваться? Не родня он ей, чай.
— Погоди, погоди! — остановила его Кира. — Что это значит, не в лучшем виде?
— А то и значит! — хмуро произнес Коля. — Повесился он!
— Как? — ахнули подруги от очередной трагедии. — Как повесился?
— На суку, — прояснил им Коля. — В лесу.
— Насмерть? — пискнула Леся.
— Естественно, насмерть!
— А веревку где взял? — машинально ляпнула Кира и тут же прикусила язык.
Но против ожидания Коля на нее не разозлился.
— Он на своей рубашке повесился, — сказал он. — Не на веревке.
И Кира очень пожалела, что вылезла со своим вопросом. От представившейся картины ее слегка замутило.
— А вообще-то вы, девушки, правы, что интересуетесь, — с задумчивым видом произнес Коля, не обращая внимания на побледневшие веснушки на носу у Киры. — Имелась у него в хозяйстве веревка. И совсем неплохая.
И покачав головой, Коля добавил:
— В самом деле как-то странно, что он ею не воспользовался.
— В каком еще хозяйстве? — окончательно оторопели все от его слов. — Он же беглый был! Беглый преступник!
— Так он сбежал уж месяц назад, — сказал Коля. — И видимо, все это время тут под боком у сестры скрывался. Она ему, я уверен, эту заброшенную избушку и присмотрела. А он ее в порядок привел. У него, чтобы вы знали, там в лесу целое логово было. И вещи имелись, которые по хозяйству нужны.
— Какая еще избушка? — в отчаянии пропищала Леся. — Кто это ему построил?
— Избушка там в лесу давно заброшенной стояла, — объяснил Коля. — Кстати, она совсем неподалеку находится от того ивняка, где вы его сестру нашли. Так что факт, это к нему она шла. В смысле, когда преступник на нее напал и ножом в спину ударил. Хотя теперь уж и не знаю, кто это такой был.
— Как это так? — заволновались подруги. — Она же сама сказала, что брат это был. Вова!
— Может быть, действительно сам Пасечник ее ножом и пырнул, — ответил им Коля. — Тем более что дополнительные факты выяснились. Но все равно для полной ясности надо ждать, когда потерпевшая в себя придет.
Но сейчас подруг больше интересовало все, что было связано со смертью Пасечника.
— Так ты что, думаешь, он от угрызений совести повесился? — спросила у опера Кира.
— Ясное дело, — вздохнул тот.
— А что за дополнительные факты?
— Так он и письмо предсмертное оставил на березе, — ответил Коля.
Леся тихо ахнула. А перед мысленным взором Киры предстала такая картинка. Могучая старая береза, на ней, запутавшись в собственной рубашке, висит Пасечник, а рядом с ним на сучок наколото письмо. В конверте и с маркой. Все как полагается. Киру замутило еще сильней.
Но на самом деле все оказалось не так. Письмо было просто вырезано Пасечником на стволе березы. Брат обращался к своей сестре.
— Он написал так: «Прости меня, Светик!» Десять раз подряд.
— Почему десять? — оторопела Леся.
— Не знаю, — пожал плечами Коля. — Наверное, чтобы точно заметили.
Оксана громко фыркнула.
— Он небось подумал, а вдруг его вовремя не найдут! Представляете, через пару летних месяцев он превратился бы в неопознанный болтающийся объект.
Коля не отреагировал. А вот Лесю с Кирой передернуло.
— Б-р-р! — вздрогнули они.
— Я, пожалуй, пойду прилягу, — пролепетала Кира, чувствуя, что ноги не хотят ее слушаться.
Но пойти она никуда не пошла. Плюхнулась на травку прямо тут же.
— Вот и я говорю! — кивнула головой Оксана, не обращая внимания на состояние Киры. — Нет, вы как хотите, а этот Пасечник какой-то идиот! Мог бы выбрать себе смерть покрасивей. Хоть бы ножом зарезался. Был у него в домике нож?
Вопрос относился к Коле. И тот утвердительно кивнул в ответ.
— Был нож, — сказал он. — И топор был. И веревка. И даже охотничье ружье, которое от старого лесничего осталось, он в порядок привел. И оно у него стреляло. И патроны были.
И почесав в затылке, Коля повторил:
— И очень странно, почему же он в таком случае получше повешения на собственных рукавах ничего придумать не мог?
Однако у прибывшего на место суицида следователя не возникло никаких сомнений. Почему-то приехал не Кушаков, которому полагалось бы вести и это дело, а другой, по фамилии Щипкин.
Новый следователь был молод, самоуверен, и ему не терпелось вернуться обратно в город. Наспех ознакомившись с обстоятельствами смерти, он заявил, что лично ему все ясно.
— Конечно, предсмертное письмо весьма оригинальное, — сказал он. — В первый раз вижу, чтобы самоубийцы писали на березовой коре. Но не важно. Признание у нас есть? Есть! А это главное! Надеюсь, вы его сфотографировали?
Вопрос относился к фотографу. Тот заверил, что сделал кучу фотографий злополучного дерева в самых разных ракурсах. С надписью, с самим повешенным и вместе.
— Вот и отлично! — похвалил следователь. — Значит, мне тут больше делать нечего. Преступник не выдержал угрызений совести и покончил с собой. Дело ясное, тем более что и его собственное признание у нас имеется.
