– А ребенок знал, что там лежит?
– Конечно, – кивнул профессор. – Первые петарды мы испробовали уже на Новый год. А Вовочка как раз гостил у меня в декабре. Так что про петарды он уже все знал. Я не умею долго хранить секреты.
– А что было потом?
– Потом в этом углу раздался шум, словно что-то упало. Но когда я пришел, то уже все было в порядке. А Вовочка сидел в уголке и играл вязким металлом. Вон он тут лежит. Видите?
И профессор показал на какой-то клубок, который на ощупь и в самом деле напоминал металл, но только был странно мягким.
– Сидел и плел из него всякие штуки, – заломил руки профессор. – Я еще тогда подумал, какой у меня замечательный внук. Уселся в уголке и не мешает взрослым разговаривать. А он, паршивец, мало того, что стащил у меня несколько петард, так еще и коробки поменял местами.
И профессор возмущенно засопел носом. Но внезапно он замолчал.
– Постойте-ка! – воскликнул он. – Но ведь это получается, что я продал Снайперу вместо взрывчатки петарды, которые сделал для моего Вовочки.
– Что? – удивился Ручкин. – Вы не ошибаетесь? Что-то я вас не понимаю.
– Молодой человек, я рассеян, но свои ошибки готов признать. Я дал Снайперу товар из той коробки, где лежали петарды, полагая, что даю ему взрывчатку.
Ручкин с недоумением посмотрел на совершенно одинаковые обертки, в которые были завернуты петарды и трубочки настоящей взрывчатки, и спросил:
– Но почему вы завернули их в одинаковые обертки? Это же опасно! Можно легко перепутать.
– Какие обертки мне принесли, в те и завернул, – сердито ответил профессор. – В тот момент я не придал этому большого значения. Видите ли, у меня все стоит по порядку. В лаборатории я работаю один. И всегда помню, что и где у меня находится. Слева взрывчатка, справа стоял такой же ящик, где хранились петарды. Откуда мне было знать, что Вовочка поменяет местами эти коробки?
– Но разве вы со Снайпером не проводили проверку товара? – спросил Ручкин.
– Конечно, нет! – возмутился профессор. – Мое имя достаточно известно. Никто не сомневается в том, что я могу подсунуть некачественный товар.
– Тогда я ничего не понимаю, – вздохнул Ручкин.
– Скажите, а можно нам поговорить с вашим внуком? – спросил Борода.
– Сделайте одолжение, – кивнул профессор. – Мне и самому не терпится с ним побеседовать. Сейчас приведу негодника.
Он направился к выходу, но на половине дороги остановился. И, обернувшись к Ручкину и Бороде, сказал в некотором замешательстве:
– Но только, молодые люди, я вас умоляю, ничего тут не переставляйте и вообще не трогайте. В некоторых колбах от сотрясения может выпасть осадок, который приведет к губительным последствиям для всего эксперимента. Да и вообще к губительным последствиям.
Напуганные следователь и Борода тихо простояли на одном месте, опасаясь шевельнуться, пока не послышались два голоса. Через несколько секунд в лаборатории появился внук профессора. Кинув один взгляд на рыжую веснушчатую физиономию, Ручкин понял, что этот шкет был способен и не на такие подвиги, как поменять местами в лаборатории дедушки взрывчатку с петардами.
Через пять минут жесткого прессинга юный шкодник не выдержал и сознался в содеянном. Да, он стащил у дедушки несколько петард. Ему не терпелось их опробовать, а до Нового года было еще так далеко! Но когда он вытаскивал петарды, то случайно впопыхах уронил ящик. К счастью, он успел его подхватить, но тут услышал, что дедушка с его гостем идут к нему, и запаниковал. А запаниковав, сунул ящик на ближайшее свободное место, а вовсе не туда, где он должен был стоять. И промолчал, когда дедушка отсчитал своему гостю из коробки три фантика, в которых были завернуты вполне безобидные петарды.
– Откуда я знал, что ему нужна взрывчатка, – косясь в сторону, ныл Вовочка. – Может быть, он своим детям решил подарок сделать?
В ответ он получил от дедушки подзатыльник и обещание оттаскать его за уши, если будет еще хулиганить.
– С одной стороны, мне все ясно, – пробормотал следователь. – Взрывчатки Снайпер не купил, а купил вместо нее петарды. Но с другой стороны, теперь я совсем ничего не понимаю. Почему же тогда взорвался самолет, на котором летел Карен? И зачем Снайпер в это время тоже ездил в Европу? И главное, что же он там все-таки делал на протяжении двух дней? Встречался со своей любовницей?
И стоило ему произнесли эту фразу, как следователь вдруг почувствовал настойчивое желание побеседовать со вдовой погибшего в авиакатастрофе музыканта.
Тем временем подруги уже стояли на пороге квартиры Луизы. Вдова Карена открыла им сразу же, едва раздался звонок. Но на этот раз женщина вместо кокетливого пеньюара была одета в какие-то мрачные траурные одеяния. Лицо без косметики смотрелось старше. Да и сама она как-то подурнела. Впрочем, распухший нос, красные глаза и воспаленная от соленых слез кожа еще ни одну женщину не красили. Факт, с которым подруги уже недавно сталкивались.
– Вы снова к нам? – без тени восторга спросила у подруг Луиза. – Вы что-то забыли в прошлый раз уточнить для своей работы?
Подруги согласно кивнули.
– Что ж, проходите, – вздохнула Луиза, явно продолжая считать подруг журналистками. – Свекровь сейчас в больнице, так что мы можем поговорить совершенно спокойно.
– А что с ней?
– Да все Марат, – махнула рукой Луиза и для верности пояснила: – Это брат Карена. Скажу вам откровенно, но только, конечно, не для печати. Марат хороший парень, но заядлый игрок. И вечно проигрывает больше, чем выигрывает. А мать с удивительным постоянством находит средства и выплачивает его долги. Карен даже в страховке указал, чтобы матери не выплачивали всю ее целиком, а только проценты или небольшими частями. Знал, что иначе Марат вытянет из нее все и сразу. А вчера Марат появился у нас дома. О чем-то долго советовался со свекровью. А сегодня она вдруг заявила мне, что едет в больницу.
– А Марат?
– Он ушел еще раньше, – со вздохом сказала Луиза. – Забрал свои вещи, которые у нас оставлял, и ушел. А свекровь помчалась следом. Уверена, что продаст еще что-то из своих украшений или возьмет деньги из банка, если они у нее еще, конечно, остались.
– А кому достанутся деньги, если мать Карена вдруг скоропостижно скончается еще до того, как успеет отдать Марату все свои деньги? – спросила Мариша.
– Мне, но только в том случае, если я до конца останусь верной памяти Карена, не выйду во второй раз замуж и буду жить в одной квартире с его матерью и ухаживать за ней, – тихо ответила Луиза.
Подруги переглянулись. Что ж, теперь по крайней мере стала ясна причина нежелания Луизы съехать на отдельную квартиру и зажить в конце концов своей собственной жизнью. Видимо, они со Снайпером решили, что старуха долго не протянет. Или же …
