— Доброе утро, — сказал он нейтральным голосом, не слишком подходившим для любовного приветствия.
Но они и не собирались становиться любовниками, напомнила она себе. Она отвернулась и откинулась на подушку. Ее прекрасные густые волосы рассыпались по плечам, прикрывая наготу.
Он сел рядом и, будто читая ее мысли, тщательно выговаривая слова, сказал:
— Я сожалею о том, что произошло прошлой ночью.
— О чем же именно? — холодно поинтересовалась она. — О том, что ты меня соблазнил? Или о том, что подозревал меня в чем-то незаслуженно?
— Обо всем сразу. Я не должен был винить тебя, потому что во всем виноват я один. Я должен был понять, что ты на самом деле так невинна, как кажешься, по крайней мере, в сексуальном плане. Но у меня была причина думать…
— Что я одна из девиц твоего отца, — закончила она.
Он остолбенел.
— Почему ты пришла к такому заключению?
— Ты говорил, что никак не допускал, будто я могу быть девственницей. Наверное, у тебя для этого были какие-то причины… А раньше ты упоминал о развратной жизни месье Мориса. Я вполне подхожу под описание девиц, годящихся ему в дочери.
Луи недоверчиво поднял брови.
— И это все? Не слишком убедительно.
— Ты несколько раз говорил со мной так, словно я знала твоего отца. А еще спрашивал, сколько раз я бывала в Шато дю Буа, как будто был убежден, что я действительно здесь бывала.
— А это не так?
— Конечно нет. В первый раз я вошла сюда за тобой следом в ночь перед Рождеством.
Взглянув на его лицо, она поняла, что он ей не верит.
— Но после вчерашней ночи ты же можешь быть уверен, что я не имела отношений с твоим отцом, — закричала она в отчаянии.
— Моя дорогая Мадлен, — холодно произнес он. — Я так никогда не думал. — Он пристально посмотрел на нее и добавил: — Твои дедуктивные методы не вполне верны.
— Тогда, что ты имел в виду, когда сказал, что у тебя были причины думать…
— Что я на самом деле имел в виду, я скажу, если ты дашь мне закончить. Я полагал, что ты имела интимные отношения со своим другом. Помнишь, ты сама говорила, что он настаивал, чтобы ты у него поселилась.
— Да, но…
— Твои слова создали у меня впечатление, что ты согласилась. Ты что, изменила потом свое решение?
— Да.
— Почему? Разве ты его не любила?
— Тогда я считала, что любила.
Луи видел, что она неохотно говорит на эту тему, и сам продолжил:
— Он ведь обещал тебе, что ты будешь единственной женщиной в его жизни?
— Да.
— Но ты не доверяла ему и боялась, что он не сдержит своего слова?
Она покачала головой.
— Я доверяла ему и рассматривала наши отношения только в перспективе брака.
— Так как же ты отреагировала, когда он предложил тебе вместе жить?
— Я сказала, что мне нужно время подумать.
— И как он это воспринял?
— Он протянул мне ключ и сказал, что устал от всех сложностей и дает мне время на переезд до полудня следующего дня. Я не спала всю ночь и думала, что делать. Потом решила, что, когда мы поселимся вместе, он будет так счастлив со мной, что наша связь никогда не кончится и однажды он изменит свой взгляд на брак. Я снимала квартиру, и вещей у меня было немного: в основном одежда, книги и рукописи, которые я уже начала собирать. Наскоро позавтракав и не дожидаясь полудня, я взяла самые необходимые вещи и поехала к нему на такси.
Даже теперь эти воспоминания давались ей нелегко. В волнении сжимая и разжимая пальцы, она поняла, что до сих пор не сняла кольца, в шутку вчера подаренного ей Луи.
Глубоко вздохнув, она продолжила:
— Я думала, что сделаю ему сюрприз, и представляла, как он обрадуется, увидев меня так рано. Но он… он оказался не один. Он занимался любовью с какой-то девицей с длинными темными волосами. Это единственное, что я успела заметить, прежде чем выбежала из его квартиры.
— Если то, что ты говоришь, правда, ты легко отделалась.
Они оба замолчали, думая каждый о своем.
— Когда все это случилось? — наконец спросил он.
— Около года назад. Как раз накануне моего возвращения в Безанвиль. Тогда же я открыла свой магазин.
Луи нахмурился.
— Значит, потом вы опять встретились?
— Нет.
— Но вы виделись время от времени?
— Нет. С того самого дня я ни разу не видела его.
У нее не исчезало ощущение, что Луи сомневается в правдивости ее слов.
— Ты все еще любишь его?
— Какое-то время я так думала. Но воспоминание о той женщине отрезвляло меня.
— Ты хранишь его обручальное кольцо?
— Я же говорила тебе, что никто никогда не дарил мне обручального кольца. Тем более что Анри не верил в брак. — Она помолчала, потом сказала: — Единственное кольцо, которое мне дарили, это то, что ты надел мне на палец вчерашней ночью.
Луи задумчиво уставился куда-то в сторону. Мадлен не отрываясь смотрела на его красивый мужественный профиль.
Когда он взглянул на нее, она торопливо отвернулась, как будто боясь быть уличенной в дурном поступке.
— Теперь ты знаешь, почему я не считал тебя девственницей. Тебе от этого стало легче?
— Я думала, что ты подозреваешь меня в чем-то ужасном. А жить с парнем не преступление. Но я до сих пор не понимаю, почему ты рассердился?
— Не из-за того, что ты девственница, а из-за того, что я оказался таким недальновидным и понял правду слишком поздно. — Он взял ее за руку и стал гладить большим пальцем. — Прости меня, Мадлен. Я вел себя как свинья.
— Ну, зачем ты так? Меня никто не заставлял спать с тобой.
— Да, но я соблазнил девушку, которая не принимает случайных сексуальных связей. Хочешь верь, хочешь нет. Но у меня у самого были сомнения.
— Понимаю. Ты говорил, что не стал бы соблазнять меня, если бы знал правду…
Он засмеялся.
— Я сказал: «наверное»… Но я лишь человек из плоти и крови, а ты способна соблазнить самого архангела Гавриила. Никогда в жизни мне не доводилось испытывать такого острого влечения к женщине. Я хотел тебя безумно. — Он посмотрел в ее огромные серые глаза, обрамленные пушистыми ресницами. — Что теперь говорить! Ничего уже не изменишь.
— Но я не желаю ничего менять. Ты все еще хочешь меня?
— О да. Но ведь ты ждешь от меня обязательств?
Мадлен знала, что сейчас для нее главное — быть с ним, а остальное неважно. И она твердо заявила:
