Пока он говорил, Юля тихонько выскользнула из кухни. Что-то в этой Маше не давало ей покоя. Хотя, поставив себя на место девушки, она готова была согласиться, что ничего удивительного в поведении Маши не было. Охота ей влипать в неприятности, ходить на допросы, терять время из-за какого-то случайного знакомого, которому не посчастливилось погибнуть, находясь в ее обществе.
Размышляя об этом, Юля набрала номер Плюшкина. Хотя она и не сомневалась, что тот встретит ее неласково, но не позвонить не могла. Действительность превзошла все ее ожидания. Плюшкин буквально обрушился на нее. По его словам выходило, что Юля прекрасно знала о готовящемся преступлении и именно с этой целью заманила к себе на дачу гостей и будущую жертву. Разумеется, робкую просьбу дать ей адрес или другие координаты Маши Плюшкин отмел с ходу. И, пригрозив, что если Юля не угомонится и не прекратит своей самодеятельности, то он ее арестует, Плюшкин бросил трубку.
— Что с тобой? — спросил у нее Коля, когда Юля вернулась на кухню. — Живот болит?
Сдерживая слезы, девушка передала разговор с Плюшкиным.
— Кто дал ему право так по-хамски со мной разговаривать? Это просто свинство. В конце концов, мы же ничего плохого не хотим. Напротив, помогаем ему, дураку.
— Не расстраивайся, — утешила ее Инна. — Помнится, Никита стоял рядом с Машей, когда тот здоровенный опер записывал наши координаты.
— Да, — обрадовалась Юля, — это мысль. Спасибо тебе'.
И она немедленно кинулась снова к телефону.
Шура подозвала мужа и велела ему напрячься и вспомнить все, что требуется Юле. Как всегда Никита не стал спорить с женой и вспомнил, что Маша назвалась Михайловой Марией Евгеньевной, проживающей на улице Караваевской, дом двадцать восемь в квартире сорок один.
— Я запомнил потому, что у нас похожий адрес.
Только дом сорок один, а квартира двадцать восемь.
Ну, а Караваевская это просто. Почти как Караванная, только не совсем.
Юля уже приготовилась распрощаться, как вдруг Никита добавил:
— А еще я помню, Маша говорила, что работает официанткой в кафе «Лагуна». Это было еще до убийства, мы просто болтали о жизни. Она приглашала заходить к ним, говорила, что вкусно готовят и цены умеренные.
Юля поблагодарила Никиту и отправилась к своим на кухню.
— Успокоилась? — спросил у нее Коля.
Юля радостно кивнула.
— Узнала и адрес, и место работы, — сказала она.
— И где она работает? — поинтересовался Коля.
— В кафе официанткой.
— Ну, так я и думал, — обрадованно воскликнул Коля. — Конечно, официантка! Кто же еще мог пойти с Серегой! Ни одна нормальная девушка с ним дела бы иметь не стала. Как кафе называлось?
— «Лагуна».
— Никогда там не бывал, — сказал Коля. — Но и не удивительно. Наверняка эта «Лагуна» какая-нибудь страшная дыра. Серега вечно ошивался по дешевым кафешкам, клея там телок.
— А как же Галина? — напомнила Инна. — Или ты и ее считаешь похожей на всех этих молоденьких официанток и продавщиц, которых клеил Серега?
— Нет, Галина была удивительной женщиной, — задумчиво и грустно сказал Коля. — Другой такой я никогда прежде не встречал. Если бы она согласилась уйти от Сереги, я бы с радостью женился на ней. Но, увы, она не соглашалась. Все надеялась, что Серега образумится.
— А ты предлагал ей переехать к тебе? — удивилась Юля.
— Предлагал, — кивнул Коля. — Только она не соглашалась. Боялась окончательно порвать свои отношения с Серегой. Хотя какие там могли быть отношения, если он изменял ей с каждой встречной юбкой.
— Так у вас с Галиной что-то было? — тихо спросила Инна, переглянувшись с Юлей.
— Если хотите знать, то да. Теперь я могу в этом признаться, теперь это уже никому не повредит. Серега мертв, и Галина…
Тут голос Коли прервался.
— Я ее почти любил, — сказал он наконец. — Я бы многое отдал, чтобы быть с ней всегда, не таясь.
И знать, что я нужен ей не только как жилетка, в которую можно поплакаться, когда поведение Сереги становилось совсем невыносимым. Но она соглашалась встречаться со мной лишь изредка и наотрез отказывалась сообщить о нашем чувстве мужу.
— Ну и дела! — только и смогла протянуть Инна, когда Коля замолчал. — Чем дальше в лес, тем больше дров, вернее, подозреваемых.
— Подозреваемых?! — воскликнул Коля. — Это вы меня подозреваете? Да вы рехнулись. Признаю, что у меня был повод убить Серегу. Мало того, иногда я просто мечтал сделать это. Особенно когда на моем плече рыдала Галина. Но убить ее? Мою девочку? Мое сокровище? Мою подругу? Ни за что в жизни! — И он гордо вскинул голову. — Теперь я лишь хочу найти того, кто это с ней сделал. И клянусь, я знаю, где искать виноватого, верней, виноватую.
— Твою теорию мы уже слышали, — сказала Инна. — Но ты забыл сказать о том, что у тебя был не один повод убить Серегу, а целых два. Во-первых, ты был влюблен в его жену, а во-вторых, он подставил тебя с этим участком возле «Ладожской».
— Это кто же вам такую чушь рассказал? — спросил Коля.
— Артем.
— А ему откуда знать, как дело было? — возмутился Коля. — Трепло. Болтает, о чем ни уха, ни рыла.
— Ему рассказала об этой истории Галина, — пояснила Инна.
— А Тема не сказал вам, что история эта случилась года четыре назад, и я уже думать о ней забыл.
— Может быть, раньше так и было, но думаю, что с тех пор, как там начали строить новый вокзал, ты о ней вспомнил. Серега должен был огрести кучу денег, продав свой и твой участки, — сказала Инна.
— Хорошо, предположим, я решился на убийство, чтобы потом жениться на вдове и вернуть себе свои деньги, — сказал Коля. — Но я не убивал Галину! Слышите, я не убивал! Сами соображайте, они оба мертвы, и кто мне теперь вернет мои денежки?
Сергей Николаевич? Очень сомневаюсь. И вообще, идите куда подальше, надоели вы мне.
С этими словами Коля выставил подруг за дверь.
— Очень вежливо! — успела крикнуть Инна прежде, чем дверь с треском захлопнулась. — И что ты думаешь по этому поводу? — обратилась она к подруге.
— Во-первых, нужно проверить слова Коли насчет его связи с Галиной, — сказала Юля. — А во-вторых, все-таки стоит сообщить Плюшкину про Наташу.
— Сомневаюсь. Давай лучше навестим эту загадочную Машу. Где она там живет?
— На Караваевской.
— Это где?
— Думаю, где-то в районе Рыбацкого.
Юля оказалась права, улицу они нашли, а вот найти нужный дом было не так-то просто. У дома двадцать восемь было целых четыре корпуса, похожих, словно близнецы, и стоящих в один ряд. Подруги обошли их все. В первой квартире под номером сорок один им открыла дверь пожилая тетка, которая агрессивно заверила их, что никаких Маш тут сроду не было. Во втором доме им вообще не открыли, но, судя по пьяным мужским голосам, там собрались жуткие алкоголики отпраздновать день рождения второго президента Уругвая. Повод был серьезный, и пили там, судя по всему, не первый день.
