Но каким? Для «топтунов» бомжеватого вида мужики вели себя слишком нагло. Они топали буквально по пятам за Вероникой, нисколько не таясь. Вероника не могла не заметить их, но тем не менее вела себя довольно спокойно. Потом Инна предположила, что эти типы наняты Вероникой в качестве охраны, но тут же отбросила эту мысль. Парочка хиляков вряд ли смогла бы справиться даже с ребенком.
Инна еще немного подумала, но так ничего и не придумав, достала сотовый телефон и позвонила Коле.
— Ну что? — спросил тот. — Результаты работы есть?
— Кажется, ты собирался проследить за Вероникой, — вместо ответа поинтересовалась у него Инна.
— Ну да, была такая идея, — подтвердил Коля. — Неужели вы с Юлькой тоже решили ею воспользоваться?
— Решили, — подтвердила Инна. — Приезжай немедленно к дому Вероники. Тут есть кое-что интересное.
Как ни странно, Коля примчался буквально через четверть часа.
— Ну? — спросил он.
— Видишь? — кивнула Инна на бомжей, преданно торчащих возле Вероникиного парадного, в котором она скрылась около часа назад. — Они таскаются за Вероникой по пятам уже несколько часов. Откуда они взялись?
— Это я их нанял, — сообщил Коля, закуривая сигарету.
Инна от изумления лишилась дара речи.
— Ты?! — наконец выдавила она из себя. — Их?!
— А что? — удивился Коля. — Правда, отличная идея? И самому по жаре таскаться за Вероникой не нужно. Эти ребята уже второй день за ней следят.
А вечером представят подробный отчет о том, где и с кем бывает дамочка.
— И как? Есть что-то интересное? — спросила Инна.
— Пока нет.
— И не будет, — заверила его Инна. — Эти двое к ней словно прилипли. Как ты думаешь, станет в такой ситуации Вероника предпринимать что-либо?
— Ох, черт! Я их об этом не предупредил! — признался Коля.
Инна воздержалась от грубостей, которые уже висели у нее на кончике языка.
— Немедленно отзови своих парней, — приказала она.
— Немедленно? Но я им уже заплатил за…
— Я сказала — немедленно, — ледяным тоном приказала Инна.
Коля вздохнул и покорился. Через пару минут слежка за Вероникой была снята.
— И что теперь? — спросил Коля.
— Теперь Вероника, которая целых два дня была лишена свободы передвижения, должна почувствовать у себя за спиной крылья и помчаться туда, куда она не могла ходить из-за твоей дурацкой слежки.
— Гениально! — поразился Коля. — И это сработает?
— У тебя машина на ходу? — спросила Инна вместо ответа.
* * *
Пожилая седая женщина, одетая очень просто, но опрятно, подозвала к себе двух девочек, очень похожих друг на друга. Старшей было лет четырнадцать, другая — чуть моложе. Девочки очень серьезно смотрели на женщину, которая держала в руке две коробочки.
— Что это у тебя, мама? — спросила старшая.
— Ваше наследство, — очень торжественно ответила женщина. — Откройте и посмотрите.
Девочки открыли коробочки, и тут же их глаза расширились от изумления. На выцветшем бирюзовом бархате лежали две изумительные вещицы. В одной коробочке лежала зеленая ящерица, а в другой — змейка, усыпанные сверкающими зелеными камнями.
— О! — выдохнула младшая девочка. — Можно мне их потрогать?
— Конечно, — разрешила женщина. — Теперь эта змейка принадлежит тебе.
— Почему змейка?
— Ты младше. Так всегда было в нашем роду.
Младшая дочь получала змейку, а старшая — ящерицу.
— Мама, откуда это? Ты никогда нам не показывала их раньше, — сказала старшая.
— Я ждала, чтобы вы подросли, — сказала мать. — Теперь вы уже достаточно большие и должны понимать, что эти браслеты никому нельзя показывать и даже рассказывать о них. Ни в школе, ни в вашем кружке юннатов, ни во дворе, нигде. Ясно?
— Но почему?
— Потому что раньше наша семья была очень богатая и знатная. В ваших жилах течет монаршья кровь. А теперь за это могут покарать.
— Царей?! — восхищенно выдохнула младшая, пропустив мимо ушей последние слова.
— Да, моя прабабка была незаконной дочерью одного из российских императоров, — сказала мать. — Теперь ясно, почему мы должны молчать?
Никто, даже отец не знает об этих вещицах. Не дай бог, эта история всплывет. Отца выгонят из партии, с работы, меня тоже уволят. И это еще самое лучшее, что с нами может случиться. Мы с моей мамой страшно рисковали все эти годы, скрывая у себя драгоценности. Честно говоря, я так и не знаю, почему ваша бабушка настаивала на том, чтобы сохранить их. Даже в войну, когда мы страдали от голода и нужды, а сама бабушка серьезно заболела, она не позволила продать их. И когда умирал от рака ее муж, ваш дедушка, и нужны были дорогостоящие лекарства, мы продали все, но не эти браслеты. Как бы то ни было, но она сохранила их, а я передаю их вам.
— И что нам с ними делать? — спросила старшая дочь.
Вопрос, казалось, поставил ее мать в тупик.
— Не знаю, — растерянно сказала она. — Может быть, потом вы сможете их носить. Когда подрастете.
Ваша бабушка что-то пыталась сообщить мне о них перед смертью. Но у нее случился удар, отнялась речь, понять ее было трудно. Так я и не смогла взять в толк, что она хотела мне про них сказать. Должно быть, что-то важное, только она не успела.
Но девочки, не дослушав мать, надели на свои худенькие ручки золотые браслеты с изумрудными чешуйками и восторженно рассматривали себя в зеркало. Стираные фланелевые платьица, штопаные-перештопаные колготки и грубые войлочные тапочки на резиновой подошве были не лучшим фоном для дорогих браслетов, и девочки смутно ощутили это.
— Ладно, мама, — сказала старшая. — Положи их обратно. Ведь пока мы все равно носить их не сможем.
Младшая девочка нехотя стянула с ручки свою змейку, с сожалением наблюдая за тем, как мать снова прячет ее в коробочку со странными буквами на крышке.
— Почему тут в конце слова стоит твердый знак? — спросила она. — Что это за язык?
— Так писали до революции, — нехотя ответила ей мать. — А теперь еще раз поклянитесь мне, что никому из подружек не скажете о нашем секрете.
— Обещаем, — в один голос сказали сестры.
* * *
Юля проснулась от того, что сосед требовательно тряс ее за плечо и поливал чем-то холодным лицо.
— Не смейте, — принялась вяло отмахиваться Юля, которой нестерпимо хотелось спать. — Что вы себе позволяете?
— Девушка, вставайте, мы уже прилетели. Все в порядке, мы все живы, и самолет приземлился строго по расписанию.
