— Я вам перескажу то, о чем я переговорила за весь вечер со всеми, а вы уж сами решайте, важно это для вас или нет. Только отвечать буду по порядку.
Начну с Коли, как вы и просили.
Плюшкин кивнул.
— Значит, сначала он болтал исключительно насчет своих ворот, — начала вспоминать Инна. — Хвастался, что возьмет со своего папаши тысяч пять за них. Я тогда еще поинтересовалась, неужели у него отец такой доверчивый простак и не захочет увидеть чек.
— А он?
— Он очень многозначительно ухмыльнулся и сказал, что сделать чек для того, у кого есть компьютер и принтер, не проблема. Я так поняла, что он имеет в виду себя. Потому что потом он плавно переключился на то, какой модем он недавно приобрел для своего «Пентиума».
— Потом?
— Этой темы ему хватило до самого конца дороги. Потом мы приехали, поставили свои машины и пошли устраиваться. До того момента, когда мы все сели за стол, я с Колей больше не разговаривала. Но за столом он был уже здорово пьян, поминутно добавлял и клеился к Шурке и шептал что-то Маше на ухо со страшно заговорщицким видом. А ко мне подсел Серега. Когда Шура отшила Колю, он снова вернулся ко мне и стал болтать на ухо, что вот, мол, у него проблем с женщинами никогда не было, а у Сереги — проблемы. И что он, Коля, даже Машку Сереге уступит, потому что она не в его вкусе. И добавил, что Маша вовсе не в восторге от Сереги, что бы он там себе ни воображал. А потом заявил, что Маша чудесная девушка и он знает, что говорит.
— Значит, Маша раньше была девушкой Коли?
— Получается, что так, — кивнула Инна. — Потом он еще напился и начал что-то снова бормотать о воротах и своем отце, которого он обещал «сделать». Сказал, что такого скупердяя, как его папаша, поискать нужно, каждый грош у него приходится вымаливать, а ему такая жизнь осточертела.
В общем, обычный треп избалованного и эгоистичного мальчишки. Мне стало противно, и я от него отсела к Сереге. Колька обиделся, но тут Маша пересела к нему, и он ненадолго утих. Правда, потом снова пошел ко мне и попытался выгнать Сергея.
— Они разговаривали? Я имею в виду Машу и Николая?
— Что-то он ей говорил, но, по-моему, Маше это не сильно понравилось. Она сидела вся красная. Знаете, рыжие вообще легко краснеют. Потом Коля ушел.
— Это было до того, как Юля встала из-за стола?
— Раньше, — уверенно ответила Инна. — Потому что она еще кинулась его поддерживать, когда он чуть не грохнулся.
— А потом он вернулся за стол?
— Этого я уже не помню, потому что Серега начал рассказывать мне про то, как он ездил в Турцию. Меня это тема интересовала, потому что я и сама хотела съездить куда-нибудь отдохнуть, так что слушала я его внимательно.
— Но тот момент, когда Юля покинула вашу компанию, вы помните?
— Нет, — с сожалением покачала головой Инна. — Я ее уже увидела в тот момент, когда она стояла рядом с убитым Сергеем.
— А как вы пели, помните?
— Да, — оживилась Инна. — Это была Шурина затея. У нее и в самом деле красивый голос, и мы спели про березку в поле, про город золотой и про любовь. А потом Тема заволновался, что давно не видел своей любимой, а также Сереги, сделал какие-то выводы и сорвался с места. Мы тоже пошли за ним, чтобы удержать в случае чего от драки. Но ничего не понадобилось, Сергей был уже мертв.
— Спасибо, — поблагодарил ее Плюшкин. — Можете идти.
Прежде чем вызвать следующего, он задумался, с кем лучше поговорить сначала — с девушкой Машей, которая имела все основания злиться на неверного Сергея, флиртовавшего у нее на глазах с другими девушками, или с друзьями убитого? Последние могли многое рассказать, в том числе и про Машу, но тогда она была бы уже подготовлена к тому, что милиция интересуется ее персоной, пропадал эффект внезапности. Поэтому начать следовало с Маши.
— Это вы убили Сергея? — выпалил он прямо В лицо ошеломленной Маше.
Девушка залилась густым румянцем, отнюдь не красившим ее. Но от внимательного взгляда лейтенанта не укрылось ее смущение и страх.
— С чего вы взяли такую глупость? — наконец фыркнула она.
— Вы были его любовницей, а он вас бросил. Верней, заигрывал у вас на глазах с другой девушкой. Вы не могли не чувствовать себя оскорбленной.
— Плевать я хотела на это ничтожество! — снова фыркнула Маша. — Стала бы я руки об него марать.
Я ни капли не жалею, что мы разругались с ним.
И знакомы мы с ним всего ничего. К тому же это вовсе не он меня бросил, а я его. И сказала ему прямо, мол, вижу, что он за человек, он меня разочаровал и я не желаю иметь с ним ничего общего. Надоели его художества, вот он на Инну с Шурой и переключился. А если хотите знать, то он потом умолял меня к нему вернуться. Говорил, что никто меня никогда не полюбит, как он, что хоть у него жена, но ему это не помешает и никогда не мешало. И вообще всякие гадости.
— Гадости?
— Ну да, — неохотно выдавила из себя Маша. — Увидел, что я посматриваю на Колю, и сказал, что ему достоверно известно, будто тот ни за что на мне не женится, как бы я ни мечтала. И еще сказал, что у Коли сейчас неприятности на работе и дома. Он позаимствовал из сейфа крупную сумму и проиграл ее в казино. Так что если он не раздобудет деньги до понедельника, то ему придется подыскивать себе другую работу и другого папу.
— Откуда же ему стало об этом известно?
— Не знаю, — пожала плечами Маша. — Сами соображайте, а я за что купила, за то и продаю. Думаю, что Коля просил у Сереги взаймы.
— И тот обещал дать?
— Я так поняла, что обещал.
Итак, если слова девушки были правдой, а врать ей вроде бы причины не было, то Николая следовало исключить из числа подозреваемых. Кто же режет курицу, несущую золотые яйца. Другими словами, глупо убивать человека до того, как он одолжит тебе денег. Вот потом, когда придет время отдавать долг, уже другое дело!
— А в адрес Сергея вы не слышали каких-нибудь угроз? Может быть, ему приходили угрожающие письма?
— Вроде бы нет, — сказала Маша. — Но когда я один раз была в гостях у Сережи, он как раз отправил жену отдохнуть, то были странные звонки, кто-то бросал трубку, ничего не сказав. Это случилось два раза, но я не придала этому значения. Подумала, что кто-то ошибся номером. А вот Серега, я сейчас вспоминаю, прямо весь побледнел и затрясся. Я боялась, что он будет ко мне приставать, но нет. Он даже и не пытался. Напился до чертиков и заснул. А перед этим не разрешил мне ни под каким видом, пока он спит, снимать телефонную трубку.
— И вам это не показалось странным?
— Тогда нет, я же знала, что жена могла звонить.
Вот я и подумала, что это он из-за нее так разволновался.
