— Ты хочешь предложить себя?
Ее затрясло, как в лихорадке, когда она представила, что будет, если сказать «да». Он повалит ее на голый пол?
— Нет, конечно нет, — ответила Сьюзан, понизив голос, чтобы скрыть истинные чувства и мысли.
— Жаль, — небрежно бросил Корд, не спуская с нее глаз. — Это предложение меня бы заинтересовало. Интересно посмотреть, как ты себя ведешь в постели, остаешься такой же чопорной?
Сьюзан впилась пальцами в ладонь и заметила, что руки были ледяными.
— Я предлагаю тебе горные земли.
Корд удивленно посмотрел на нее:
— Хочу заметить, что это было мое изначальное требование. Но я все обдумал и отказался от этой идеи. Разве не ты сказала мне вчера, что не позволишь себя шантажировать, добиваясь права на разработку?
Сьюзан сделала шаг вперед, не столько для того, чтобы быть ближе к огню, а чтобы лучше видеть глаза Корда.
— Я не собираюсьпродавать тебе земли, яотдам их тебе в счет долга Престона и Имогены.
Корд рассмеялся:
— Ты хоть представляешь, о какой сумме идет речь?
Престон задавал ей тот же вопрос. Ответ Сьюзан не изменился.
— Земли стоят намного больше их долга. Я это знаю. Ты согласен на такую компенсацию?
Корд перестал смеяться и смотрел на Сьюзан широко раскрытыми глазами.
— Почему ты должна оплачивать их долги? Хочешь, чтобы Имогена и Престон избежали наказания?
— Они моя семья. — Это все, что Сьюзан могла сказать в свое оправдание.
— «Семья»! Черт! Они гадюки. Я это знаю, как никто другой, и не хочу, чтобы за них платилаты. Пустьони заплатят.
— Как ты сказал вчера, хочешь их унизить?
— Именно так.
— Ты можешь получить нефть без всяких усилий! — Сьюзан почти кричала.
Лицо Корда потемнело от злости.
— Спокойнее, леди, — сказал он мягко. — Ты на меня давишь.
Сьюзан сделала нетерпеливый жест.
— На тебя и надо давить! Как можно быть таким упрямым.
«Он и не собирался соглашаться», — разочарованно подумала Сьюзан.
— Почему ты не хочешь принять такую плату?
Корд зло усмехнулся. Удивление на его лице сменилось яростью.
— Потому что, если я приму земли, у меня больше не будет повода для обвинений. С Престоном ты это не обсуждала? Я заплачу тебе за право вести разработку, и заплачу хорошо, но не позволю Престону прятаться за твоей юбкой. Ни за что!
На глаза наворачивались слезы, и Сьюзан отвернулась, чтобы поправить поленья в кабине. Выпрямившись, она положила руку Корду на плечо и посмотрела на него с мольбой в глазах.
— Пожалуйста!
В свете племени его глаза казались дьявольскими.
— Черт возьми, как ты можешь просить за них?
Сьюзан набросилась на Корда, схватила его за футболку, стараясь хорошенько потрясти, но даже не сдвинула с места. Она должна заставить его понять! Как он может причинять вред собственной семье? Чувства переполняли ее. Она обязана объяснить Корду, что месть — самое плохое, что он может предпринять.
— Пожалуйста, не делай этого! Я прошу тебя!
— Прекрати! — резко сказал Корд.
Этот приказ заставил Сьюзан остановиться.
Корд выдернул из ее рук свою футболку и обнял Сьюзан. Она ощутила, как, переполняемый злостью, он впился пальцами в ее плечи, и попыталась вырваться. Корд ослабил объятия. В тишине было отчетливо слышно, как Сьюзан отрывисто и тяжело дышит. Корд неотрывно смотрел, как поднималась и опускалась ее грудь. Затем Сьюзан увидела, что он смотрит ей в лицо ледяным, полным гнева взглядом.
— Ты просишь… радинего. Убирайся. Можешь сообщить ему, что план не сработал. Иди возвращайся к нему, в его постель.
Сьюзан была шокирована его последними словами. Она никогда не выходила из себя, была очень миролюбивым и спокойным человеком, но в этот момент в глазах у нее помутнело и она набросилась на Корда, словно фурия.
— Это былмой план, а не его! Он старался меня отговорить! Ты никак не можешь забыть о прошлом и мечтаешь отомстить. Стремишься разрушить свою жизнь и жизнь родных. Если и четырнадцать лет назад ты вел себя так же, ничего удивительного, что тебе пришлось бежать из города.
Корд рывком прижал ее к себе. Из уст Сьюзан вырвался стон. Она запрокинула голову, стараясь отодвинуться, и в этот момент он поцелуем заставил ее замолчать. Корд вел себя довольно грубо, он силой раздвинул ее губы, и жадный язык проник внутрь. В этом поцелуе не было нежности, а лишь грубая сила и первобытное желание.
Изумленная такой атакой, Сьюзан постаралась вывернуться из его объятий.
Корд целовал ее еще и еще. Сьюзан вытянулась и прижалась нему, совершенно забив, зачем приехала. Все, что ей нужно в жизни, сейчас рядом с ней — сильное мужское тело, от которого исходит невероятное тепло и желание, оно было источником наслаждения и комфорта, о котором только можно мечтать. Поцелуи Корда стали более глубокими и долгими, они заставляли Сьюзан почувствовать, как огонь возбуждения охватил ее целиком. Его руки проникли под жакет и ласкали ее грудь. Прикосновения были такими уверенными и приятными, что Сьюзан не смогла заставить себя остановить Корда. Он так резко расстегнул ее блузку, что едва не отлетели пуговицы. Его рука скользнула по белью и принялась гладить нежную бархатистую кожу. Сьюзан почувствовала, как напряглись соски под его ладонью. Она привстала на цыпочки и впилась в его губы страстным поцелуем. Чувства переполняли ее настолько, что она уже не могла владеть собой и думала только о Корде. Нежные прикосновения к груди вызывали сильнейшую волну желания. По всему телу пробежала дрожь, кровь пульсировала в висках, а руки дрожали. Сьюзан потянула за футболку Корда и, вытащив ее из джинсов, с нетерпением прикоснулась к его телу, обнимая и поглаживая мускулистую спину. Она ощутила, как Корд вздрогнул. Сьюзан хотелось провести всю оставшуюся жизнь обнимая его и чувствуя на своем теле прикосновения его горячих рук.
Неожиданно Корд опустил руки и сделал шаг назад. Сьюзан была так удивлена, будто на нее вылили ушат холодной воды. Она подняла глаза и увидела на лице Корда довольно странное выражение, он неотрывно смотрел на нее широко открытыми глазами.
Корд тяжело дышал, он оглядел ее расстегнутую блузку и раскрасневшееся лицо.
Сьюзан с нетерпением ждала, когда он вновь обнимет ее. Корд провел руками по волосам.
— Это и есть план двоих, придуманный, чтобы заставить меня согласиться на эту сделку?
Побледнев, Сьюзан отступила назад.
— Ты правда так думаешь? — спросила она с болью в сердце.
— Думаю, это вполне возможно. Ты ведь никогда не признаешься, что хочешь меня, это же станет пятном на твоей безупречной репутации. А если ты принесешь себя в жертву во благо семьи, то будешь благородной мученицей. Сможешь грешить и не слыть грешницей. Возможно, это не похоже на сюжет викторианской новеллы, но я считаю именно так.
