— Это как? Если прошлое уже ушло, — проговорил я, не совсем понимая о чем речь.
— Наша жизнь — это в основном интерпретации ума. И ты можешь жить либо в прекрасном мире, либо в наполненным злобой и скукой. Ты сам выбираешь, что видеть. Пора уже запомнить, что ты не воспринимаешь реальности, а только ее отражения. Притом сильно искаженные. Получается, что ты можешь выдумать себе все что угодно, даже другую интерпретацию прошлого, — старик положил руки на стол и сцепил пальцы. — Например, в прошлом Федя дал тебе в глаз перед девочкой, которая тебе нравилась. И в этой ситуации у тебя сложилась целая куча не выраженных эмоций: обида, злость, чувство унижения и так далее. Но все это появилось не потому, что это единственно верное описание случившегося, а потому что ты сам выбрал такое. Конечно, выбирал не ты, а твоя ложная личность. Автоматически. Сейчас же ты можешь вспомнить заново это событие, погрузиться в него, будто переживаешь его опять и создать новую интерпретацию.
Слова старика меня сильно задели. Нечто внутри загорелось энтузиазмом. Я осознал невиданные ранее возможности все исправить. Изменить прошлое.
Старик видимо заметил мой настрой и продолжил:
— Сядь в тихом, спокойном месте. Убедись, что никто тебе не помешает. И прокрути событие из прошлого. В начале, ты вспомнишь только несколько деталей. Цепляйся за них и раскручивай всю картину. Затем отключи внешний мир. Закрой глаза, перестань интерпретировать звуки, потеряй тело. Оставь лишь небольшой объем внимания, который будет привязан к реальности. И не упусти его. Воспроизводи событие до тех пор, пока не вспыхнут забытые эмоции и ощущения. И в момент наиболее сильного погружения, мысленно громким и четким голосом проговори новое описание. Затем понаблюдай, как изменяются чувства. Вспомни все еще раз с новым описанием. И делай это столько раз, пока не поверишь в только что созданную модель, — старик будто опомнился и сказал: — Ладно, мы этим еще займемся. Сейчас мне надо объяснить, что мы будем делать дальше.
Я совсем забыл про слова учителя о том, что наши тренировки только начинаются. И лишь сейчас осознание этой фразы настигло меня и вызвало волну удивления и счастья. Я сидел молча, ожидая продолжения разговора.
— Помнишь, я говорил, что мне потребуется пара недель, чтобы вдолбить тебе в голову как нужно тренироваться?
Я кивнул. Первую нашу встречу я запомнил очень хорошо.
— Сегодня всего лишь наша двенадцатая встреча, а ты уже готов. Ты достиг того, чего хотел в тот день. Ты можешь усилить внимание в любой момент, когда взбредет в голову. А сейчас надо решить, хочешь ли ты продолжить. Сразу скажу, что такой халявой не отделаешься, и нам придется гораздо чаще видеться. Но ты будешь мне должен, — сказал старик и как-то загадочно прищурился.
— У меня денег то особо и нет. — глупо проговорил я.
— Не нужны мне твои деньги — сказал старик и рассмеялся. — Если я продолжу тебя учить, ты должен будешь через какое-то время заменить меня.
В то время я уже ни раз представлял, что буду кого-нибудь обучать, но пока ощущал свою несостоятельность в этой роли.
— Конечно я согласен, — сразу же выпалил я, не раздумывая ни секунды.
— Подожди, по-моему ты плохо понимаешь о чем речь. Тебе придется всю оставшуюся жизнь связать с донесением отнюдь не простых знаний до людей. И в процессе ты обязательно встретишься с непониманием, равнодушием, злобой, а возможно и клеветой в свой адрес. К тому же, тебе скорее всего будет тяжело зарабатывать на жизнь, ведь все спокойно платят за выпивку и кинотеатры, а духовное развитие подавай бесплатно, — сказал старик, как мне показалось, с отвращением в голосе. — Подумай хорошо.
— Я уверен, согласен, — сказал я после непродолжительных раздумий.
— Ну тогда отдохни и начнем работать по-настоящему.
В тот день мы проговорили еще около часа, после чего я вышел на улицу и в весьма приподнятом настроении отправился домой. У меня все вылетело из головы: упражнения, недавний диалог с учителем, различные практики. Я просто шел домой. Светило солнце. Тучи рассеялись и открыли ярко-голубое небо. Я жил и мог видеть и слышать, чувствовать и осязать, вдыхать прекрасные запахи или зловоние. Все было неважно. Я счастлив просто идти.
Деформация отражений
Глава 1. Слабые точки мира.
— Знаешь чем хорошо, когда ты осознаешь каждое свое движение? — сказал старик, подняв руку и медленно подвигав ею из стороны в сторону.
Учитель по-обыкновению восседал в своем кабинете. И как только я переступил порог, начал рассказ. Я, едва расположившись в удобном стуле с мягкой спинкой, уставился на него в ожидании продолжения.
— Каждую секунду мир почти целиком изменяется, и ты можешь или плыть по течению, или прокладывать свой путь. В любом случае вся наша внешняя деятельность всего лишь игра. Но можно не подозревать, что играешь и жить в страдании. Или стать мастером, который забавляясь, исполняет роль, — старик сделал загадочное выражение лица и чуть прищурил глаза. — Вселенной все равно как она будет себя проявлять. Мучиться ты будешь или наслаждаться, ей без разницы. Кто-то выбирает дорогу смирения, другие — путь воина. Мы же идем тропой пустоты, не придерживаясь какой-либо стабильной линии поведения.
— Но все-таки должны же существовать какие-то принципы, правила игры? — спросил я, силясь понять, о чем ведется речь.
— Здесь тоже есть несколько вариантов. Либо ты живешь через идеи, вложенные в тебя обществом. В таком случае тебе приходится существовать в агрессивном окружении, конкурировать, бороться. Либо начинаешь придумывать свои законы, тогда уже остальные подстраиваются под тебя. И опять же существует третий вариант: можно жить в постоянной импровизации, не имея ни одного правила или принципа. Даже принцип — не иметь правил, должен быть отброшен, — с улыбкой произнес старик. — Но самое интересное, что возможно подстроить реальность под себя, скоординировать ее, — учитель замолчал и взглянул в окно.
На улице шел мелкий снег. Подхваченный порывами ветра, он менял направление, но затем, так или иначе, падал вниз. Небо скрылось под серой массой облаков, неторопливо плывущих в неизвестность.
Я задумался над словами учителя и толком ничего не поняв, спросил:
— Разве можно изменить реальность?
— Вот про это я и говорю. Дело это весьма не простое. Например, ты стремишься к какой-то цели. Так, ради интереса. Надо же здесь чем-то заниматься,— проговорил старик и слегка улыбнулся. — Но любая цель обычно затрагивает множество людей. Даже тех, с кем ты случайно сталкиваешься на улице. И чтобы прийти к этой цели, помимо приложения привычных усилий можно еще помочь себе, подстроив мир.
Старик полностью сбил меня с толку, и я совсем перестал понимать смысл его слов. Видимо мой ошеломленный вид рассмешил учителя и он, не ожидая моих вопросов, продолжил:
— Подстроить мир можно только либо имея огромный запас энергии, а для этого нужно практически с самого детства вести определенный образ жизни. Который ты не вел, — твердо проговорил учитель и откинулся на спинку стула. — Либо подталкивая реальность в нужное время. Ты можешь как все: проснуться, второпях выбежать на улицу, доехать до работы и тому подобное. И ни разу не сделать ни одного волевого усилия. Прожить день на автомате. Если же ты будешь осознавать хотя бы то, что находится у тебя перед глазами, тогда сможешь воздействовать на действительность в «слабых точках». Они называются «слабыми» потому, что для изменения мира через них требуется очень мало энергии и усилий. Эти точки существуют в тот момент, когда твое ближайшее пространство воспринимается только тобой или еще несколькими людьми. Максимум одним или двумя. Потому что каждый дополнительный наблюдатель усиливает незыблемость интерпретации мира. И изменить отражение в этом случае будет затруднительно. А вот сейчас подходящий момент, — после этих слов учитель обвел взглядом комнату, в которой мы находились одни. — Например, если ты, сидя на своей кухне, осознавая даже мелкие движения, наливаешь чай, то затратишь на это действие определенное количество времени. В результате выйдешь из дома тоже в определенную минуту. И якобы совершенно случайно встретишь на улице человека, который поможет тебе в достижении твоей цели. Осознание наполняет каждое твое действие волей, которая начнет окрашивать все и всех вокруг в некое эмоциональное чувство. Чувство, поддерживающее изменение мира, полезное для тебя. — Проговорив это, старик на некоторое время замер словно каменный сфинкс. Ни малейшего движения.
