Ему повезло, что Лиза решила достучаться до него. Она нашла именно те слова, в которых он нуждался. В противном случае в это время он уже напивался бы в баре.
Громов решил, что не отступится, и что ему нужен план.
Цветы. Шоколад. Украшения. Хмм.
Все это казалось Гоше слишком банальным, когда дело касалось Снигиревой. К тому же он понятия не имел, какие цветы она любит, ест ли конфеты — фигура и все такое, и Громов подозревал, что Камилла носит только авторские побрякушки. Он сомневался, что такие вещицы продаются в ювелирном магазинчике на первом этаже гостиницы.
Единственный эксклюзив, который он мог ей предложить — это изобретательный, неутомимый и неэгоистичный секс. Но сегодня Ками отказалась от него.
Кажется, ему может помочь только чудо.
Громов бросил кий и отправился в ресторан.
— Как долго ты собираешься его игнорировать?
— Кого? — Ками завертела головой, явно кого-то высматривая.
— Телефон. Он звонит десятый раз за последний час. И рингтон какой-то, мягко говоря, странный.
— Телефон? Пусть звонит. Он мне не мешает. — Камилла в очередной раз нервно поправила ожерелье в виде змейки.
Их столик размещался в чудесном месте, еда была восхитительной, и приносил ее Рафаэль — как всегда очень привлекательный и обходительный, хотя и немного рассеянный.
Еще Лизу раздражало его внимание к Камилле. Она заметила каждый взгляд, брошенный на подругу, проанализировала каждое слово, обращенное к Ками. К тому же он даже не намекнул на свидание, о котором они договаривались. Ей же так хотелось послушать продолжение сказки и… еще раз ощутить прикосновение его губ. Но пока Лизе приходилось довольствоваться его услугами официанта.
Умом она понимала, что во всем этом не было ничего необычного, Раф просто выполнял свою работу, причем весьма качественно, но ее чувства будто взбунтовались.
Что-то с ней не так. Неужели она ревнует? Это так непривычно и неправильно. А еще — несправедливо по отношению к Ками.
Лиза в очередной раз попыталась избавиться от неприятного ощущения и заставила себя вспомнить, что у Камиллы сегодня тяжелый день. Хотя выглядела она как всегда сногсшибательно в серебристом топе и шифоновой юбке — брюках и даже пыталась улыбаться, но Лиза знала подругу слишком хорошо, чтобы не заметить резковатые, нервные движения ее рук и головы.
И эти странные звонки. Лиза решила расспросить о них Ками, а заодно и отвлечь.
— Если ты не собираешься отвечать, так выключи его вовсе.
— Мама может позвонить.
— Ты уже разговаривала с ней перед ужином.
— А с тетей Ниной еще нет.
— Ками, дорогая, может, хватит темнить? Кто этот неизвестный, на номер которого ты настроила такую мрачную мелодию?
— Ну, ты и зануда, Лягушенок. Ладно. Это Борис.
Лиза перебрала в памяти всех знакомых ей Борисов и остановилась на двух.
— Владелец твоего журнала или телекомпании?
— Журнала.
— О! — Борис Найда был представительным и симпатичным мужчиной, к тому же последним, нет, предпоследним любовником Камиллы. Его слащавые манеры и снисходительное обращение всегда раздражали Лизу. — Чем же он тебя обидел?
— Он хочет на мне жениться.
— Понятно. Значит, это от него ты сбежала в Турцию?
— Лизок, ты слишком догадлива. Даже для писательницы.
Она проигнорировала это замечание. Ее сейчас интересовало совсем другое.
— И что ты собираешься делать? Нельзя же прятаться здесь вечно.
— Я что-нибудь придумаю. Сегодня ночью у меня будет уйма времени.
Это была она. Даже если бы Раллис не кружил вокруг нее, как ворон, Мелина все равно догадалась бы — именно такая женщина должна ему понравиться.
Что за несправедливость? Разве она сама не такая же чертовски сексуальная, ухоженная, знающая себе цену красавица? Почему он променял ее на другую?
Возможно, Рафу захотелось чего-то особенного, остренького? Или он искал новизны? Но ему стоило только намекнуть, Мелина и сама любила поэкспериментировать.
Она не поленилась и обошла по периметру огромный ресторан. Мелина не сомневалась, что именно здесь найдет Раллиса и его новое увлечение. Она вообще редко ошибалась, а сейчас ее женская интуиция подсказывала, что такую женщину Мелина сможет нейтрализовать без особенных возражений со стороны Рафа.
Тот факт, что он вырядился перед ней официантом, чем весьма позабавил Мелину, верный признак того, что серьезных намерений по отношению к этой женщине он не имеет. Если красотка просто исчезнет из этой гостиницы — из его жизни, то он снова вернется к своей страстной, великодушной Мелине, и уж тогда она побеспокоится о том, чтобы Раллис не думал больше ни о ком.
— Стоять, командир. Честно предупреждаю, что с этого момента ты мне больше не друг.
— Громов, ты совсем рехнулся от вожделения?
Парень перехватил Рафаэля именно в тот момент, когда тот собирался напроситься в провожатые к Лизе. Он и так еле вытерпел эту вечернюю пытку, когда не мог коснуться ее из-за своей глупой затеи — представиться официантом. Если бы не это, он мог бы, не таясь, ухаживать за очаровательной девушкой, сидеть рядом с ней за столиком, держать ее за руку, пригласить на свидание, сделать дорогой подарок.
Ему было все труднее держать себя в рамках, но не успел он освободиться от белоснежного полотенца, как на его пути возник Громов с нелепыми обвинениями.
— Это я рехнулся? От вожде… — Гоша в гневе почти навалился на него. Следовало признать — ему до сих пор везло, что он не попадал под горячую руку этому огромному мужчине. Возможно, сегодня удача отвернулась от него. Что же приключилось с Громовым?
— Тише, парень. Не бузи. Хочу напомнить, что это моя гостиница. И охрана тоже работает на меня. А ну-ка, колись, что на тебя нашло?
— Ты решил сделать рокировку, так?
— Что-то до меня плохо доходит. О чем речь?
— Раф, не прикидывайся глупее, чем ты есть. Раллис никогда не потратит на девушку лишнюю минуту, если не собирается ее соблазнить.
— Я и не скрывал, что хочу Лизу. К чему все эти пламенные речи?
— Лизу? Да ты глаз не спускал с Камиллы, комплиментами ее засыпал, как купюрами! Думал, не сдержусь — прибегу и в морду заеду!
— Понятно. — Раф как можно беззаботнее потрепал друга по плечу. — Не нужна мне твоя Камилла. Успокойся.
— Тогда зачем…
— Случайно. На Лизу спокойно смотреть не могу. Того и гляди, не удержусь, наброшусь прямо в ресторане. Вот я и отвлекался. А ты что, подсматривал?
— Ну, так. Немного.
