Тихо, но с ощутимой угрозой в голосе и прищуренном взгляде Эд проговорил ей в губы:
- Я предупреждал, чтобы ты не задавала мне вопросы?
Она кивнула, вернее попыталась - его рука все еще прижимала ее шею к гладкой стене. Вика испугалась и возбудилась. Возможно, последнее и толкнуло ее на безрассудство. Она прошептала:
- Я только хотела помочь. И узнать... что ты чувствуешь. Ты сам рассказал мне о ней.
- Тебе разрешено слушать, а не перечить. - Он почти нежно поглаживал большим пальцем шею Вики, посылая полчища жалящих "муравьев" по ее телу. Она замерла в ожидании. - Надеюсь, ты осознала свою ошибку?
Вика снова кивнула, ощущая, как его колено больно вклинивается между ее ног, свободная рука распахивает атласный халатик и забирается внутрь - туда, где она уже горячая, влажная ожидала него. Виктория всхлипнула, признавая власть этого мужчины, ухватилась за его рубашку, как за якорь, и расставила пошире ноги.
Раздался звук разъезжающейся "молнии". Сейчас она не может думать. Завтра. Все завтра.
Остап ушел в хирургию сразу же после их разговора. Его вызвали на очередную операцию. У Яны под утро появилась возможность вздремнуть, но она была слишком взбудоражена, чтобы уснуть.
Дождавшись семи часов, Синичка отправилась на утренний обход. Она внесла дополнения в листки назначений, выпила в ординаторской крепкий кофе, спустилась в приемное отделение, чтобы измерить давление водителям больничных автомобилей и выдать им разрешение на выезд.
Стоило ей показаться в терапевтическом отделении, она сразу поняла - что-то не так. Медсестры и нянечки при приближении Яны тотчас начинали шептаться, затем умолкали, а потом либо расходились в разные стороны, либо принимались бесцельно перекладывать вещи с места на место. Одни смотрели на нее с болезненным интересом, другие с сочувствием, некоторые с осуждением. Последнее беспокоило особенно сильно.
Что произошло? У кого спросить?
Разъяснение последовало с неожиданной стороны.
Клавдия Сергеевна не стала убегать от нее, как от чумной. Она сама подошла к Яне и пригласила ее в свой кабинет. Заведующая указала девушке на свободный стул, а когда Яна села, сочувственно похлопала ее по руке.
- Мне очень жаль, Яна, что сплетни коснулись именно вас. Я уже провела беседу с несколькими "источниками", точнее с "перевалочными пунктами", но, сами понимаете, разговоры остановить нельзя. Будем надеяться, что они утихнут достаточно быстро.
- Я не слишком хорошо понимаю, о чем речь, поэтому...
- Детка, я вас не виню. Вы - молоды, свободны и имеете право на личную жизнь. Но будет лучше, если впредь станете... назначать свидания за пределами больницы.
Какой стыд! Только бы мама не узнала!
Оказывается, это очень больно, когда тебя обвиняют в подобных вещах. Особенно, когда сама ты до сих пор...
Кто это сделал? Ведь никто не видел их наедине с Остапом в ординаторской. Наверное, дежурная медсестра расстаралась. Больше некому.
Что же сказать? Как она теперь посмотрит на всех... Всех!
- Извините, Клавдия Сергеевна. Это больше не повторится.
Яна с трудом подняла глаза на немолодую женщину и увидела улыбку на ее лице.
- Девочка совсем. Неиспорченная и наивная. Если вам очень хочется, это должно повториться. Я обязательно поговорю с Дубовским. Он виновен в таком положении вещей гораздо больше вас.
Виталик?! При чем здесь он?
Яна уже собиралась возразить заведующей, но в последнее мгновение сдержалась. Кто-то распускал сплетни не о вчерашнем событии.
Она думала, что хуже быть уже не может, но ошиблась.
Остап. Если... Когда до него дойдут сплетни, кому он поверит?
Глава 12
Он уже не помнил, когда в последний настолько сильно мечтал выспаться. Желание упасть на подушку - любую, а можно обойтись и без нее - с каждой минутой становилось все более навязчивым. В Торонто он уже давно отправился бы домой отдыхать, но здесь - не Канада.
После ночного дежурства и изнуряющих многочасовых операций Остап наскоро выпил кофе из автомата и пошел проведывать прооперированных пациентов. Кажется, для волнения не было причин, но какое-то тягучее ощущение тревоги не оставляло его. Наверное, это усталость, решил он.
Остап посмотрел на часы. В полдень он должен встретиться с профессором Гришаком, продемонстрировать оборудование, готовность к проведению операций на сердце. У него оставалось несколько часов для сна. Если, конечно, удастся уснуть. Но больше всего ему хотелось увидеть Яну, удостовериться, что с ней все в порядке, просто сказать ей пару слов, заглянуть в глаза.
Они почти столкнулись в дверях перехода между отделениями. Он поддержал ее, чтобы девушка не упала, и позволил себе на мгновение обнять ее, вдохнуть знакомый запах, и лишь потом нехотя отпустил. Она сама ухватила его за руки и торопливо зашептала:
- Нам нужно поговорить. Срочно. - Яна огляделась по сторонам. - Не здесь.
Рабочий день был в самом разгаре. Мимо них сновали пациенты и медперсонал. За пару минут их уже успели пару раз толкнуть, как в центре рыночной площади, поэтому Остап не удивился просьбе Яны. Единственное, что его волновало - беспокойство на ее хорошеньком личике.
- Что-то случилось? - Возможно, пока он оперировал, произошло еще что-то, или... - Вернулся тот мужчина? Рыжий?
- Рыжий? Нет! Не в этом дело.
- Тогда что?
- Я не могу говорить об этом при свидетелях. - Она задумалась на мгновение, а в душе Остапа разлилась нежность. Яна выглядела такой милой и незащищенной, как первые весенние цветы или маленькие птички. Синичка. Видимо, он непроизвольно улыбнулся, потому что девушка нахмурилась. - Остап, все очень серьезно. Честно говоря, мне не до смеха. Давай выйдем во двор. Только... по-отдельности. Не сердись. Я потом все тебе объясню.
Странно. Почему они не могут спуститься во двор вместе, как коллеги? Но в этот миг затрезвонил телефон. Звонил Гришак. В напряженном графике профессора появилось "окно", и он сообщил ему, что будет в операционной через час. Остап вздохнул.
- Яночка, извини, но нам придется поговорить позже. У меня срочная встреча.
- Пойми, это очень важно!
Он видел, что девушка взволнована, но не мог отказать Гришаку.
- Тогда давай поговорим здесь или в ординаторской. У меня есть пара минут.
- Слишком людно.
- Да что случилось? Тебя кто-то обидел?
- Да. Нет. Не в этом дело.
- Через час, возможно, два часа я освобожусь. Столько времени это может подождать? - Яна смотрела на него с таким несчастным взглядом, что он готов был позвонить Гришаку и отменить встречу. - Ладно, я перенесу осмотр операционной еще на час. Или на то время, когда профессору будет удобно.
