Чтобы не запутаться в чужой истории окончательно, предлагаю возвратиться к «невадскому» периоду Хьюза. В Неваде, первом из американских штатов, с 1931 г. законом разрешены азартные игры. Привилегия связана с необходимостью чем-то занять тысячи рабочих, которые поблизости строили огромную по тем временам плотину. Объективно Хьюз сделал очень много для расцвета игорной столицы Америки. Прежде немногие отваживались ехать в бандитское гнездо, свитое в этом городе гангстерами (из-за постоянных разборок, грабежей и убийств Лас-Вегас до приезда Хьюза по уровню преступности занимал одно из первых мест в Соединенных Штатах). Имидж эксцентричного богача привлек в оазис пустыни Невада иностранных туристов и крупные инвестиции. С гангстерами команда Хьюза сумела договориться. Но оставалась другая проблема. Комиссия по атомной энергии США продолжала в Неваде долгосрочную программу подземных ядерных испытаний, и город частенько и ощутимо встряхивало.
Чаша терпения Хьюза переполнилась, когда под его любимым казино «Десерт Инн» лопнул фундамент. Были испробованы многие подходы, главным образом материального свойства. Но во всесильной Комиссии ходокам от Хьюза неизменно указывали на дверь.
Сделка могущественного миллиардера с разведкой могла быть пакетной. Как у любого крупного воротилы, у Хьюза имелись немалые шероховатости в отношениях с фискальными органами. Возможно, сюда же были вплетены интересы президента: здесь ни тени сердечности или взаимного уважения, но близились выборы 1972 г. Пункт о прекращении подземных атомных взрывов в меморандуме должен был присутствовать обязательно. Не думаю, чтобы Хьюз согласился пустить свое имя в общественное употребление на других условиях. Он ненавидел две вещи: неисполнение собственных прихотей и тех, кого теперь политкорректно именуют «афроамериканцами». В детстве Говард стал свидетелем негритянского бунта, на его глазах линчевали 12 белых.
«ГОЛЬФ» СТОИЛ МЕССЫ
«По некоторым источникам, дело было так. В один из августовских дней 1974 г. в 350 милях северо-западнее Гавайских островов лежало в дрейфе огромное неуклюжее судно со странными механизмами и приспособлениями, возвышающимися над верхней палубой. На его флагштоке развевался звездно-полосатый флаг, однако из динамиков звучали мощные аккорды Гимна Советского Союза. На юте в торжественном строю стояли рослые парни. Перед строем на металлических тележках лежали шесть человеческих тел, обшитых парусиной и покрытых бело-голубыми военно-морскими флагами СССР.
Два чернокожих матроса по команде офицера подошли к первой тележке и покатили ее по рельсовой дорожке к кормовому срезу, пока она не опрокинулась за борт. Коротко всплеснулась вода. Троекратный салют на несколько мгновений заглушил звуки гимна, но скоро они снова медленно и печально зазвучали над океаном. Так повторилось еще пять раз.
Затем медленно, в такт музыке, матросы поднесли к краю кормы пурпурно-зеленый венок и на капроновых шкертиках бережно опустили его в воду. Тихо покачиваясь на волнах, он медленно удалялся от судна, пока не скрылся из виду. Гимн Союза ССР звучал и звучал, отдавая последнюю почесть своим соотечественникам. В ходовой рубке вахтенный офицер записал в журнал событий: «Широта 40 градусов северная, долгота 180 градусов восточная… Произведен ритуал захоронения шести советских моряков-подводников по морскому обычаю их страны». За кормой судна вскипел белый бурун. Оно дало ход и взяло курс на Гонолулу. В трюме судна была скрыта от посторонних глаз гигантская груда металла, которая некогда являлась частью советской дизельной ракетной подводной лодки. Впрочем, есть и другая версия. Согласно ей, тела советских моряков были захоронены на побережье Флориды…» — писала газета «Красная Звезда» 3 августа 1991 г.
Совершенно ясно, что капитан первого ранга С. Турченко и капитан 3-го ранга Ю. Гладкевич к моменту написания своей статьи не видели, не имели физической возможности видеть американское видео, запечатлевшее морское погребение членов экипажа К-129. Президент России Борис Ельцин получил эту пленку из рук директора ЦРУ Роберта Гейтса в 1992 г. В таком случае, что это за «некоторые источники», которыми опрометчиво воспользовались авторы? Просто они приняли на веру — американцы похоронили наших в соответствии с советским воинским ритуалом, и добросовестно облекли в литературную форму погребальные требования Корабельного устава ВМФ СССР. Как положено: укрытые родным флагом тела в парусине, гимн, салют, венок на воде… Авторы, между тем, могли бы получше представлять архитектуру «Хьюз Гломар Эксплорер», если действительно были допущены к подлинным материалам служебного расследования. Досадный «прокол» военных журналистов свидетельствует как раз об обратном.
«За подписью вице-адмирала Ивана Кузьмича Хурса на стол главкома ВМФ Сергея Горшкова всю третью декаду марта и весь апрель (1975 г. — авт.) ложились справки с выдержками мировых СМИ. Главкомат был поставлен перед свершившимся фактом. Хлопоты ЦРУ, хорошо потрепавшие с 1970 г. нервы советским адмиралам, судя по всему, увенчались успехом», — констатирует Николай Черкашин в документальной повести «Тайна точки «К». Несомненно, начальник Управления разведки ВМФ располагал подлинниками, включая самую первую информационную «бомбу» — номер газеты «Нью-Йорк тайме» от 19 марта 1975 г., вышедший с «шапкой» на первой полосе: «Спасательное судно ЦРУ подняло часть советской подлодки, потерянной в 1968 г., потерпев неудачу в подъеме атомных ракет». Здесь же, занимая примерно четверть полосы — фотографии таинственного судна. Их просто не может не быть в «деле» К-129. Если бы журналистам, которые сами военные моряки, в Главном штабе ВМФ хотя краем глаза дали взглянуть на эти снимки… «Хьюз Гломар Эксплорер» не эсминец и даже не крейсер, он не занимался постановкой минных заграждений и никаких рельсов на корму не проложено. И корма у «Гломара» не транцевая, а вполне «торговая», по-старомодному полукруглая. Но она не свободна. Над кормой, тремя уровнями выше главной палубы, нависает огромная, с четверть футбольного поля вертолетная площадка. Церемония прощания с подводниками проходила именно на полетной палубе. И было бы, конечно, зрелище — как наши покойники летели в океан с высоты добрых двадцати пяти метров…
Журналисты взялись за перо 16 лет спустя той публикации в «Нью-Йорк тайме». Но их примитивно подставили, заставив опираться на выхолощенные справки. Всей правды не доверили даже корреспондентам официального органа Министерства обороны СССР.
Ролик кинопленки «Кодак» в секретном фильмохранилище ЦРУ не зря ждал своего часа целых 18 лет. Руководители проекта «Джей» прекрасно понимали, на какой скользкий путь они ступили, рискнув дотянуться до русских секретов, перемешанных с человеческими костями. У любого народа останки воинов святы, их попрание цивилизованный мир рассматривает как гуманитарное преступление, не имеющее срока давности. Законодательство СССР объявило братскими захоронениями места гибели боевых кораблей, морских, речных и воздушных судов с экипажами. В сущности, госдепартамент США мог опираться на единственное юридическое основание. Советский Союз не объявил о потере подводной лодки. Найденные в международных водах обломки оказались изуродованы до полной невозможности определить национальную принадлежность — факты можно обернуть и так. Но карта будет немедленно бита, если СССР громогласно заявит о вандализме американской разведки, надругавшейся над погибшими подводниками.
