Совершенно случайно непосредственного участника поисков К-129 я нашел сам. Им оказался мой старинный приятель, капитан дальнего плавания Дальневосточного пароходства Роберт Разумный. Весной 1968 г. курсанту Владивостокского высшего инженерного морского училища прямо на гражданскую форменку нацепили мичманские погоны (преддипломная военная стажировка) и отправили на разведывательный корабль ТОФ «Байкал». По тревоге их отправили в море. Зачем — не сказали.
Что такое поиск в море? Все свободные глаза — на палубу, вдоль обоих бортов! И при свете дня, и ночью, под лучами люстр и прожекторов… Смотреть до слез, до «куриной слепоты». Лодка стальная, но всплыть с нее может много чего. Даже с глубины 5 километров. Фрагменты мебели. Аварийные клинья и брусья, ярко окрашенное суриком дерево. Гидроизоляция прочного корпуса, который изнутри целиком оклеен крошкой пробкового дерева. В любом случае должны всплыть топливо и моторное масло.
Но никто не посылал мичмана-курсанта Разумного к борту. И никого не посылали. Задачу высматривать что-либо среди волн вообще не ставили. Наоборот, личному составу категорически запретили подниматься на верхнюю палубу. Роберт Михайлович уверен, что поиск велся только техническими средствами. И самое интересное: за пределы Японского моря «Байкал» не выходил. А кто выходил, и выходил ли вообще?
Из 36 кораблей и судов, занятых в поиске, не было ни одного крупнее эсминца, и ни одного танкера. Запас хода любого эскадренного миноносца не превышает трех тысяч миль. Только «туда и обратно» — к месту, где К-129 в конце концов обнаружена.
Интенсивный поиск, утверждают американские авторы, наблюдался первые две недели. Затем активность начала постепенно затихать, а в начале июня было уже непонятно — продолжают русские искать свою пропажу или прекратили.
Официально поисково-спасательная операция была прекращена через 72 дня. По моим расчетам, это могло произойти в 24.00 2 июня 1968 г., в воскресенье.
К 1968 ГОДУ ПОГИБЛИ
Надежда, как известно, умирает последней. Но старинное морское правило «Всегда чувствуй себя ближе к опасности» заставляет предполагать худший исход. Потеря связи со стратегическим ракетоносцем — всегда ЧП, и здесь оптимизм противопоказан. Двух абсолютно идентичных морских катастроф не бывает, но специалисты Главного штаба ВМФ, безусловно, обязаны были обратиться к имеющемуся печальному опыту, чтобы попытаться в нем нащупать нить разгадки. Со времени окончания войны и до 1968 г. советских флот потерял безвозвратно шесть субмарин. А всего их затонуло — семь… К этому времени флот похоронил 359 подводников, погибших только в крупных катастрофах и авариях.
НЕ МНОГО НАЧАЛЬСТВА НАД ХОЛОДНОЙ ВОДОЙ? — М-200 «МЕСТЬ»
Дизельная подводная лодка М-200 «Месть» XV серии из состава 157-й отдельной бригады подводных лодок Балтийского флота погибла 21 ноября 1956 г. в Суурупском проливе Балтийского моря в результате столкновения с эскадренным миноносцем «Статный». М-200 совершала переход из Палдиски в Таллин для замера магнитного поля и обратно. Всего 50 миль в оба конца. Накануне на лодке сменился командир. Новый, капитан 3-го ранга Шуманин, который служил ранее на подводных лодках серий «Щ» и «С», не имел опыта управления «малютками». Обеспечивающим офицером на борту был начальник штаба бригады капитан 2-го ранга Штыков. По завершении замеров в 19.00 21 ноября М-200 вышла обратно в Палдиски. В 19.45 вахтенный сигнальщик обнаружил огни корабля на дистанции 40 кабельтовых.
Находившийся на мостике Штыков, определив в корабле эсминец, рекомендовал Шуманину быть внимательнее и спустился вниз к вечернему чаю. Несмотря на то, что «Статный» трижды отклонялся вправо, Шуманин, потеряв ориентацию относительно маневра эсминца, приказал повернуть влево. В 19.53 «Статный» врезался в правый борт субмарины в районе V–VI отсеков.
Подводная лодка стала быстро оседать кормой. За 10 минут дифферент достиг 80 градусов, и «малютка» стремительно затонула на глубине 53 метра. На поверхности остались 8 моряков, двое из которых вскоре утонули. На дне вместе с лодкой остались 26 человек в I, III и IV отсеках.
В 20.00 по Таллинской военно-морской базе была объявлена «Боевая тревога», и к месту аварии начали выходить корабли Восточно-Балтийской флотилии. В 21.05 был обнаружен аварийный буй. Была установлена связь с первым отсеком. К этому времени все моряки, находившиеся в III и IV отсеках, уже погибли. 22 ноября в район катастрофы вышли 16 спасательных судов вместе с двумя плавучими кранами. Первоначальный замысел завести под корпус лодки стропы для буксировки на мелководье с целью вывода экипажа на поверхность осуществить не удалось. По телефону аварийного буя подводники сообщили, что они одели спасательное снаряжение и подготовили отсек для самостоятельного выхода на поверхность.
Однако, вместо того, чтобы дать «добро», собравшиеся начальники всех рангов, включая прибывшего главкома ВМФ — принялись обсуждать ситуацию. Горшков решил поднять М-200 с помощью 250-тонного крана, киллекторного и спасательного судов. Начало подъема назначили на 18.00, однако из-за ухудшения погоды спасательные суда сдрейфовали, и телефонный кабель аварийного буя был оборван. Связь с лодкой прекратилась. В итоге решение о выводе личного состава было принято почти спустя сутки с момента затопления субмарины. Возобновили спасательные работы только утром 23 ноября. На грунт спустили водолазов. При осмотре корпуса лодки они обнаружили в открытом верхнем люке первого отсека тело подводника, включенного в индивидуальный дыхательный аппарат. Стало ясно, что спасать уже некого…
После обрыва связи в отсеке поняли, что надеяться больше не на кого, и решили действовать самостоятельно. Однако после долгого нахождения в холодной воде, в угарной атмосфере отсека моряки лишились сил, и мичман Виктор Васильев умер в люке от сердечной недостаточности, закрыв остальным путь к спасению. Погибло 28 подводников.
Шуманина, ходившего на «щуках» и «сталинцах», трудно назвать неопытным судоводителем. Но события развивались стремительно, а маневренные качества слабосильной «малютки» новоиспеченный командир не освоил. Со времени обнаружения встречного корабля до столкновения прошло всего 8 минут! Это говорит о том, что эсминец летел самым полным ходом 38 узлов. В темное время суток, на подходе к базе, в узкости командир «Статного» был обязан снизить скорость.
От удара «малютку» почти разрубило пополам, а у эсминца лопнул кованый форштевень. Виновны обе стороны, что отражено в приговоре трибунала. Шуманин и командир эсминца «Статный» капитан 3-го ранга Савчук получили по три года лишения свободы.
Отделались офицеры сравнительно легко. История как две капли воды похожа на столкновение С-178 и «Рефрижератора № 13» в проливе Босфор Восточный в 1981 г. Точно также перед заходом в гавань Владивостока командир поднялся после ужина на мостик. Точно так же ему толком не довели обстановку, и вокруг дымили сытые курильщики… Но в благостные застойные годы командир-подводник и рыбацкий капитан получили по 10 лет и отсидели от звонка до звонка.
