Криминализация воинских отношений проявит себя позднее, а тогда, в декабре 1967 г., экипаж Владимира Кобзаря проводил домой 13 моряков. Это была последняя ротация в пределах годами устоявшейся нормы. Майская же демобилизация предвещала мрачную перспективу развала воинского коллектива.
Штатный экипаж К-129 составлял 87 человек. Вынесем за скобки 14 офицеров, 8 мичманов и старшин сверхсрочной службы. Остается 65 «срочников». В мае 1968 г. увольнению в запас подлежали два человека 1944 г. и по 16 человек 1945 и 1946 гг рождения. Итого 34, или больше половины «переменного состава». Среди них большинство младших командиров — 4 старшины 1 — й статьи и 18 — 2-й статьи. Проще перечислить тех, кто остался, но я все-таки решил привести для точности список ДМБ-68.
Итак:
• 1944 год рождения:
— старшина 1-й статьи Алексей КНЯЗЕВ, старшина команды подготовки и пуска (ракет, естественно);
— матрос Виталий ОВЧИННИКОВ, рулевой-сигнальщик.
• 1945 год рождения:
— старшина 2-й статьи Николай БАЖЕНОВ, командир отделения электриков;
— старший матрос Николай ГУЩИН, командир отделения управления;
— старшина 1-й статьи Александр КУЗНЕЦОВ, старшина команды мотористов;
— старшина 2-й статьи Петр ЛАПСАРЬ, командир отделения рулевых-сигнальщиков;
— старшина 2-й статьи Владимир ЛИСИЦЫН, командир отделения бортовых приборов;
— старшина 2-й статьи Виктор МАРАКУЛИН, командир отделения электриков торпедных;
— старшина 2-й статьи Валерий НЕЧЕПУРЕНКО, командир отделения радиотелеграфистов;
— старшина 2-й статьи Виктор ПЛЮСНИН, командир отделения мотористов;
— старший матрос Владимир БОЖЕНКО, старший электрик;
— старшина 2-й статьи Михаил САВИЦКИЙ, командир отделения машинистов трюмных;
— старшина 2-й статьи Николай САЕНКО, командир отделения старта;
— старший матрос Владимир СОРОКИН, старший машинист трюмный;
— старшина 2-й статьи Валерий СУРНИН, старший электрик-механик;
— старшина 2-й статьи Мансур ХАМЕТОВ, старшина команды электриков навигационных;
— старшина 1 — й статьи Александр ХВАТОВ, старшина команды радиотелеграфистов;
— старшина 1-й статьи Геннадий ШПАК, старший моторист;
— старший матрос Александр ЯРЫГИН, машинист трюмный.
• 1946 год рождения:
— старший матрос Виктор БАЛАШОВ, старший матрос-оператор;
— старшина 2-й статьи Валерий БАХИРЕВ, химик-санитар;
— старшина 2-й статьи Петр ГООГЕ, моторист;
— матрос Владимир ГОСТЕВ, электрик;
— старшина 2-й статьи Геннадий ГУЩИН, старший специалист СПС (шифровальщик);
— матрос Михаил ЗВЕРЕВ, старший моторист;
— старшина 2-й статьи Александр КУЧИНСКИЙ, старший инструктор;
— старший матрос Леонид МАТАНЦЕВ, старший кок;
— старшина 2-й статьи Владимир ОЩЕПКОВ, 1946 г. рождения, командир отделения электриков;
— старшина 2-й статьи Александр ПОЛЯНСКИЙ, командир отделения машинистов трюмных;
— матрос Владимир ПОГАДАЕВ, старший электрик;
— старший матрос Юрий ТЕЛЬНОВ, старший моторист;
— матрос Геннадий ЧЕРНИЦА, кок;
— старшина 2-й статьи Анатолий ЧИЧКАНОВ, командир отделения радиотелеграфистов;
— матрос Юрий ШИШКИН, старший моторист.
Если же внимательно посмотреть на будущие вакансии, грядущий кадровый крах станет абсолютно очевидным. Старшина команды подготовки и пуска баллистических ракет и командир отделения старта. Старшины команд штурманских электриков, мотористов и радиотелеграфистов, командиры отделений этих важнейших специальностей и большинство старших специалистов. Почти в полном составе трюмные машинисты. А также химик, шифровальщик, оба кока…
На флоте существует незыблемое правило. Если личный состав обновляется на 30 %, корабль не может быть признан боеготовым. Его просто опасно выпускать в море с экипажем, где каждый третий — зеленый новичок. В подобном случае кораблю назначают оргпериод, после чего сдаются заново все курсовые задачи. Дело не одного месяца. Наша субмарина, как известно, вышла из заводской реконструкции в мае 1967 г. и провозилась с этими «курсовыми» все лето! А теперь представьте, что из неприкасаемой «первой линии» вываливается один из всего двух, на тот момент, ракетоносцев подводного старта на Тихоокеанском флоте. За такое по головке не погладят. Владимир Кобзарь, уходя на штабную должность, никак не мог оставить за собой пепелище.
Сколько же моряков навсегда унесла в своей стальной утробе субмарина класса «Гольф»? Сын капитан-лейтенанта Орехова Игорь приводит в своем письме — 105 человек. Очевидно, это число он мог слышать в разговорах отца с сослуживцами за праздничным столом 23 февраля 1968 г. Тема предстоящего похода просто не могла быть обойдена.
За сутки до отдачи швартовов весь экипаж должен быть собран на борту и находиться на своих местах неотлучно. Отлучиться невозможно: с самого утра, кроме часового у трапа лодки, выставлялся караул у входа на пирс. Чтобы исключить панибратский сговор сослуживцев, службу несли вооруженные морские пехотинцы из батальона охраны базы. С морпехами у подводников традиционно напряженные отношения, и просьбы типа «пусти, земляк, слетать за куревом» не проходили. Право схода на берег имели только командир и замполит. Следовательно, с семьей капитан-лейтенант Николай Орехов простился не позднее
7.30 24 февраля, и поспешил на восьмичасовой подъем флага. За сутки же могли произойти любые перестановки в экипаже. Поэтому число 105, запечатленное в мальчишечьей памяти, нельзя принять за окончательную…
«Двадцать два года молчавшая о гибели лодки пресса вдруг обрушила на читателей поток всевозможной информации об этой трагедии, — с возмущением писала вдова старпома Ирина Журавина. — Но если для тысяч читателей это является просто занимательным чтивом, то для вдов и матерей, потерявших близких каждое напоминание о погибших мужьях и детях новая сердечная боль, новые страдания. Особенно когда нетерпеливые авторы вольно обращаются с фактами. Г. Мелков, «Совершенно секретно» (1990, № 7) и А. Куликов («Залп», 1990, № 52) утверждают, лодка вышла в море 24 февраля. Ю. Богатов («Гипотеза», 1991, № 2) — ушла 25 февраля. Г. Мелков — экипаж более 100 человек. Ю. Богатов — экипаж 86 человек, в том числе 13 офицеров. А. Куликов — экипаж 98 человек, С. Ковальчук («Сын Отечества», 1991, № 8) — 96 человек».
Обида офицерской вдовы понятна и справедлива. Но право, когда И. Журавина писала свою гневную отповедь журналистам (как всегда, крайним), флот сам понятия не имел, сколько же народа вместил стальной гроб с Камчатки.
«…Κ сожалению, до сих пор неизвестны фамилии и имена Деех моряков, которые входили в экипаж К-129. Неизвестна точная цифра погибших. По одним данным, их было 78, по другим 105, по третьим — 129. Они ушли в дальний поход без оформления необходимых документов…» Заявление пресс-секретаря ВМф Веледеева, опубликованное в газете «Известия», доказывает, Что даже в 1994 г. высшее флотское командование России не представляло себе точного числа погибших подводников. Каким же образом, при естественной убыли причастных лиц, удалось восстановить списочный состав из 98 человек к 1999 г.?
