То же касается шпангоутов, эти корабельные «ребра» подкрепляют обшивку и задают конструкции поперечную прочность. Но кто сказал, что они непременно должны быть обращены внутрь корабля, «съедая» до 10 % полезного объема? Ведь каждая проходящая вдоль борта труба или кабель должны эти «ребра» обходить… Немцы, творчески подойдя к теоретической механике, впервые поставили шпангоуты снаружи прочного корпуса. Пусть плещется вода в балластных танках вокруг них — кому мешают? Зато изнутри — гладкий борт. Не будь этого новшества, советским конструкторам пришлось бы немало побороться с ребрами жесткости ракетных шахт: как «изделию» выбираться наружу вдоль этакой гребенки?
Многие вещи восхитили инженеров из СССР на захваченных стапелях польского Данцига, например, мощная система судовой гидравлики: приводы клапанов вентиляции балластный цистерн, управление всеми рулями, вращающаяся площадка командирского перископа, четыре группы серебряно-цинковых аккумуляторов. Но кое-что озадачило. Например, в дизельном отсеке не обнаружили съемной крыши. Это могло означать только одно: в Кригсмарине не планировали ремонтировать… Немцы исходили из того, что ни одна из лодок XXI серии просто не доживет до среднего ремонта с заменой дизелей.
Жаль, пикник на обочине Третьего рейха для наших конструкторов был недолгим. По приказу К.К. Рокоссовского, время, отведенное для операции, было ограничено. Ее целью было не изучать, а побыстрее вывезти домой все, что только возможно. Все, что взято в бою — трофей. Командующий 1-м Прибалтийским фронтом знал, что после победы наступят другие порядки союзнической дележки германского наследства.
«Из лагеря военнопленных ежедневно приводили на работы до 1 тыс. человек, из которых мы выбирали специалистов», — писал участник данцигской экспедиции Н. Михайлов. Было принято решение перевезти секции лодок в СССР, к заводу подали Док водоизмещением 14 тыс. тонн. Требовалось восстановить разрушенную железную дорогу, сделав поворот к доку, и поставить все секции на платформы. Под руководством советских инженеров пленные восстановили переходный мост с высокого берега на док, при этом пришлось учитывать значительные перепады приливов и отливов.
Начали вывозить секции. К первой, высокой 150-тонной секции центрального поста, прикрепили отвес для проверки изменения крена, так как в случае падения секции остановилась бы вся работа. На крутом повороте железной дороги Михайлов поставил 100 немецких военнопленных с металлическими вагами, заведенными под наружные пути, и паровоз с секцией прошел благополучно. Работали днем и ночью, погрузили в док 41 секцию. Из Данцига до Лиепаи док несколько дней шел в большом караване под общим руководством каперанга Мещерского… Тесно поставленные секции сильно скрипели — на волне изгибалась палуба перегруженного дока. В Лиепаи корабли и доки с трофейным оборудованием временно разместили на перевалочной базе в Морском канале.
В дальнейшем, вспоминал один из конструкторов группы каперанга Перегудова, после тщательного изучения технологии изготовления секций, они были взорваны по спецпрограмме для оценки взрывоустойчивости «восьмерки»… Зачем же так бездарно поступили с фашистским наследством? На самом деле все было не совсем так — просто нарушена связь времен, причин и следствий.
Иногда занятно спросить ветерана-подводника, знает ли он проект 614? В ответ вы получите снисходительную улыбку — штатский недотепа, конечно, все перепутал, — и светлый ностальгический рассказ о том, какие замечательные лодки были 613 проекта, как любили их моряки за простоту и надежность. Как пехотинцы — трехлинейную винтовку Мосина. В одном популярном издании я даже вычитал: не надо путать XXI серию с 613 проектом. А никто и не путает: немецкий «Electricboot» так лее похож на советскую «Whisky», как электрочайник на самовар.
После окончания войны в состав отечественного флота вошло несколько трофейных германских подводных лодок XXI серии. Только из Гданьска вывезли 48 готовых секций отсеков — полные комплекты шести субмарин. А ведь советским трофейным командам они достались еще и в Штеттине, и в Кенигсберге. И еще сотни лодочных фрагментов разной степени готовности — на германских заводах лежали комплектующие и заготовки на 1 тыс. недостроенных лодок. По крайней мере, натри сотни в советской оккупационной зоне.
Их решили достроить или, как было сказано в проектом задании ЦКБ-18 (главный конструктор В.Н. Перегудов, затем П.С. Савинов) «разработать проект 614 — реставрации дизель-электрических немецких подводных лодок XXI серии и насыщения их немецким и отечественным оборудованием и вооружением». Позже, с созданием НАТО, этот подкласс кораблей даже классифицировали как «Ursula». Однако в 1946 г., как утвердилось в официальной истории ВМФ, уже собранные на Балтике лодки (за исключением четырех, полученных по репарации) были по приказанию Сталина затоплены в Балтийском море. Координаты затопления засекречены. Почему это случилось?
Чаще всего ссылаются на давление союзников. Вряд ли причина в этом. Сталину, например, никто не помешал присвоить американский бомбардировщик Б-29, совершивший вынужденную посадку в Приморье. Мало того, самолет скопировали крупной серией, приняли на вооружение и еще продали Китаю.
Скорее всего, отечественная промышленность оказалась не в состоянии работать с этими кораблями. Лодка была насыщена гидравликой. Кингстоны балластных цистерн, приводы рулей, подъем выдвижных устройств — все гидравлическиое. А гидравлика любит микронную точность металлообработки, прочные эластичные манжеты и прокладки, высококачественные масла. Не проблема связать электросваркой готовые секции в одно целое. Вопрос — как эксплуатировать, где взять самую пустяковину: реле, тумблер, клапан, когда они сломаются. Ничего вечного нет. Можно было бы, конечно, запустить серию — много проще, чем с американской «летающей крепостью», не надо мучиться переводом дюймов в миллиметры. Но на это уйдут годы, и проект устареет. А если сделать его более живучим, он растеряет свои блестящие качества.
Приняли соломоново решение: с союзниками не ссориться и слепленные «Электрикбоот» затопить (чего никто не видел и не сможет проконтролировать, поскольку место секретное), оборудование скопировать, Перегудову — заключить его в новый корпус. Перегудов почему-то из проекта вышел, завершал его Другой главный конструктор. И что же получилось?
«Восьмерку» пришлось сделать перевернутой, т. е. прочный корпус оказался пузатым книзу. Иначе не вмещались аккумуляторы, более крупные и менее емкие. В результате упала на четыре узла подводная скорость. Максимальная глубина погружения — 170 метров против 230 у «немки». Ничего не вышло с артиллерией. Немцы применили элегантные закрытые двухствольные башни на рубке, позволяющие стрелять в зенит. Кому-то захотелось Сталинской премии (за копирование не давали) и пушку начали перерабатывать под 25-мм снаряд, якобы заново. А пушка уперлась. Кое-как ее протолкнули на вооружение в 1955 г., а через год артиллерию на подлодках изжили как архаику. Не получилось перенять беспузырной стрельбы. У немцев торпеду выталкивал из аппарата специальный поршень, и воздух оставался в отсеке, а не Демаскировал подлодку пузырем на поверхности. Список досадных несовпадений можно перечислять еще долго, остановлюсь на водоизмещении. Говорят, пуганая ворона куста боится. Товарищ Перегудов так старался выполнить эту строку технического задания, что перевыполнил норматив. Советская версия оказалась почти на 50 тонн легче строптивой «Урсулы»! По всем другим статьям копия оказалась хуже оригинала.
