Корпус «Алкоа Сипроуб», надстройка и буровая вышка полностью изготовлены из АМг — алюминиево-магниевого сплава, сваренного по авиационным технологиям в среде аргона. Поэтому судно имело гораздо меньшую осадку, чем стальное того же размера и было гораздо прочнее из-за большей эластичности алюминия. До сих пор это самая большая алюминиевая конструкция в мире. Главная проблема алюминиевого судна заключается обычно в электрохимической коррозии. Чтобы вовремя ее распознать, внутри и снаружи судно вообще не красилось, в результате его помещения казались необыкновенно светлыми и чистыми. И все-таки с коррозией алюминия бороться очень сложно, а возникает она в местах соприкосновения с черными металлами. Однако на этом судне такой проблемы не стояло вообще. Все поверхности, омываемые морем, были только алюминиевыми. Но как же, спросите вы, обстояло дело с обязательными атрибутами любого корабля, которых не сделать из «крылатого металла» — перо руля, гребной вал, винт, якорь-цепь? Ничего этого не было на «Алкоа Сипроуб» во всяком случае, в традиционном понимании.
По типу силовой установки «Алкоа Сипроуб» был дизель-электроходом. Но также имел ряд отличий от общепринятых схем. Например, его машинное отделение располагалось ближе к носовой части корпуса. Так сделали намеренно, чтобы шум и вибрация дизелей не беспокоили персонал в жилых помещениях единственной кормовой надстройки, а главное — не создавали звуковых и механических помех, а также электрических наводок в центре управления. В отличие от большинства других судов, где главные двигатели непосредственно отдают нагрузку на винт, здесь энергоустановка работала в режиме обычной городской электростанции: постоянные обороты, стабилизированное напряжение и сила тока. Причем всегда: на ходу, в дрейфе и даже у причала.
Но самым примечательным и любопытным был движитель «Алкоа Сипроубе». Если угодно, это был первый и единственный в мире колесный дизель-электроход. Колес, как водится, было два. Только ориентированы они — вертикально, и вращались в плоскости днища, по одному в носу и на корме! Оба «колеса» представляли собой плоские пластины приблизительно пятишести метров в диаметре, на которых были установлены по шесть направленных вниз похожих на лезвия столового ножа гребных лопаток, каждая длиной около двух метров. Эта пластина и лопасти вращались электрическим двигателем всегда с постоянной скоростью. Когда судно не на ходу, «лезвия» находились в свободном «флюгерном» положении, очерчивая в воде ту же окружность, что и опорная плита. Чтобы придать судну импульс и продвинуть его в любую сторону горизонта почти мгновенно, угол поворота гребных лопаток по команде с мостика изменялся почти немедленно гидравлическими приводами.
Необычное судно уверенно лежало на курсах по прямой, как любые другие, но «Алкоа Сипроубе» можно было заставить в любую секунду полностью изменять направление, быстро останавливаться, или двигаться лагом, или вращаться на месте… Эта небывалая способность вызывала изумление старых моряков и всегда сбивала с толку портовых лоцманов. Они прибывали на борт, как того требовали обычаи порта захода, но совершенно терялись, когда приходилось отдавать команды рулевому! Представьте себе ходовой мостик, на котором нет ни штурвала, ни машинного телеграфа, а есть одна-единственная рукоятка непонятного назначения. Это сегодня «джойстик» не диковина даже для дошкольников, а в начале семидесятых? Судно всегда швартовалось бортом к причалу, помощь буксиров-кантовщиков была абсолютно не нужна и даже мешала. На морских переходах судно автоматически управлялось гироскопическим автопилотом, который можно легко настроить на нужный курс маленьким колесиком.
Но когда судно находилось в поисковом режиме либо удерживало позицию строго над определенной точкой океанского дна, оно управлялось «джойстиком», очень похожим на рукоятку управления старыми самолетами. «Джойстик» синхронно командовал наклоном лопастей обоих пропеллеров. Судно немедленно подчинялось любому движению рукоятки и повторяло все се перемещения. На телевизионном мониторе при этом рулевой мог наблюдать все, что находилось в поле зрения телекамеры далеко внизу… Опыт доказал, что нет проблемы переместить судно на метр или меньше в любую сторону света. Это означало, что человек в состоянии удерживать судно в любой позиции несмотря на ветры и течения. В этом отношении «Алкоа Сипроубе» уникален, он впервые в мире освоил метод «динамического позиционирования корабля» в открытом море, предложенный Уиллардом Бескомом еще в 1962 г.
Ходовой мостик «Алкоа Сипроубе» был для своего времени оборудован просто роскошно, включая все доступные тогда средства — радио, радар, эхолот, новейшие системы навигации «Лоран» «Декка», «Транзит». Кроме мостика, все нити управления были сведены воедино в еще одном посту управления, даже более важном, чем рулевая рубка. Научный центр контроля расположен в надстройке судна, прохладной и тихой затемненной каюте, заполненной инструментами, видеомагнитофонами и телевизионными мониторами. Во время поисковых и подьемных операций управление судном и трубой осуществлялось отсюда.
Не стоит слишком строго судить советских морских разведчиков, не понявших сути происходящего. Что можно делать с помощью буровой вышки и трубы? Разумеется, только бурить.
РАЗГАДКА ДЖОЗЕФА ГОРЗА
Моя мать в детстве рассказала мне занятный случай из тех далеких времен, когда молоко чаще покупали на базаре у молочниц, чем в магазине. Соседского дошкольника спросили:
— Откуда бывает молоко?
— От коровы.
— А как она его дает?
Городской пацан на секунду задумался, но быстро нашелся:
— А корова прибегает на базар и кричит: «А ну, кому молока!»
Нечто подобное происходит, когда авторы, пишущие о проекте «Дженнифер», доходят до описания собственно подъема советской подлодки. На физике процесса буксуют все. Обычно начинают с вычислений. Лодка весит на воздухе 2350 т, заполненная водой около 5 тыс. т. А грейферный захват, пресловутые «челюсти», способные удержать корпус субмарины без малого стометровой длины — это еще сотни тонн металла! А каков вес колонны труб протяженностью пять с половиной километров — 600 секций длиной 9 м каждая, с одинаковым внутренним диаметром 15 см и наружным диаметром от 32 до 42 см. По сути, секции тяги являлись орудийными стволами главного калибра линкоров. Прочность «трубы» рассчитана на полезную подъемную нагрузку около 1700 т, которой не хватит для подъема К-129, даже отбросив необходимый резерв на нештатные нагрузки. Самый беглый подсчет показывает, что операция противоречит законам физики, следовательно, невозможна. И готов идейно выдержанный вывод: американцы с самого начала не собирались поднимать нашу лодочку, и не подняли ее, равно как не бывали на Луне. То и другое явилось экономическими диверсиями против СССР с целью измотать нашу экономику погоней за призраками.
Тенденция побыстрее пролистнуть неудобный эпизод наблюдается и сегодня.
Но вот парадокс: именно в то время, когда США покруче, чем в Манхеттенском проекте, завернули гайки секретности вокруг «Клементины-Дженнифер», всю кинематическую изюминку проекта, доходчиво описанную, по вполне приемлемой цене можно было приобрести… в книжных магазинах Нью-Йорка!
