Что же, теперь ясно, что при теще Варфоломей вел себя как верный муж. Ночевал дома. А на сторону к любовнице ходил днем. Наверное, Вера работала по сменам. Вот парочке и удавалось видеться.
– Лично мне кажется перспективной версия об убийстве из ревности, – сказала Инна, когда они всей компанией поехали в гости к Гене, который жил в отдельной квартире, где им никто не мог помешать обсудить ход расследования.
– И кто к кому ревновал?
– О! Как раз тут и есть богатое поле для предположений! Их у меня целая куча!
– Интересно будет послушать, хотя бы одно из них, – деликатно произнес Саша.
– Во-первых, Варфоломея мог убить кто-то из любовников Веры. А во-вторых, его могла убить собственная жена.
– Логично, – согласился с ней Саша. – Убийца мог быть как с той, так и с другой стороны. Но при чем тут шпага?
– Да, – пробормотала Мариша. – Шпага никак в схему убийства из ревности не укладывается.
– Черт побери, а когда хоть ее украли? Точную дату кто-нибудь знает?
– Я знаю, – сказала Мариша. – Тринадцатое октября 1978 года.
– А приезд Варфоломея в Ленинград состоялся тоже в октябре?
– В самом его конце.
– А-а-а! – разочарованно протянул Саша.
– И к тому же коллекция, из которой украли шпагу, находилась в Москве. В квартире моего деда.
– Никакой связи не вижу! – расстроенно произнес Олег. – Просто совершенно никакой. Варфоломей в это время был в Сочи.
– Должен был быть, – поправил его Гена. – Но был ли?
– Что?
– Я говорю, что он вполне мог съездить или слетать в Москву, украсть там некоторые экспонаты из коллекции Маришиного деда, а потом поехать в Ленинград и попытаться их тут продать.
Версия тоже заслуживала обдумывания.
– Хочу слетать в Сочи, – неожиданно произнесла Инна.
– Чтобы узнать, есть ли у Варфоломея алиби на день кражи шпаги?
– Не только. Хочу попытаться выяснить, что там за история со спекуляцией медикаментами.
– Я могу полететь с тобой! – неожиданно вызвался Олег.
– А как же твоя работа? Тебя отпустят?
– Отпустят. В крайнем случае возьму несколько дней в счет законного отпуска. Мы ведь летим ненадолго?
Инна полагала, что это так.
– Постой! – спохватилась она. – Так ты не шутишь? Ты твердо решил полететь со мной?
– Абсолютно.
К пяти минутам одиннадцатого вечера было принят следующий план расследования. Инна и Олег летят в город Сочи, где беседуют с персоналом санатория «Морская жемчужина» и находят тех людей, кто помнит Варфоломея и Соню. Они наведаются также и на квартиру, где жила чета. И в отделение милиции. Последнее было придумано исключительно Олегом, который считал, что раз уж они все равно полетят в такую даль, то нужно выжать из этой поездки все до капли.
– Менты, когда обнаружилась взаимосвязь убийства Городового и кражи шпаги, ведь в Сочи не летали, поленились. Только по телефону справки навели. А много ли по телефону узнаешь?
Так что Олег возлагал надежды на эту поездку. Мариша и Жаннин оставались в городе. Чтобы ждать звонка от Верки из Швеции.
– И главное, ты должна побеседовать со своим дедом относительно этой шпаги, – учил Маришу Гена. – Откуда она у него? Кто был ее хозяином прежде? Что у нее за история?
– И еще раз выясни все подробности того, как ее у него украли.
– Так уж рассказывал.
– Пусть еще раз вспомнит! Глядишь, что-нибудь новенькое да и всплывет.
На все советы и указания друзей Мариша лишь кивала головой. В конце концов ей стало казаться, что она превращается в китайского болванчика. Но внезапно глянув на часы, она спохватилась, что может опоздать к назначенному дедом часу. И тогда прости-прощай задушевный разговор! Опозданий и вообще расхлябанности дед никому не прощал.
Глава седьмая
Именно об этом думала Мариша всю дорогу. Домой она прибыла без трех минут одиннадцать. То есть комендантский час, назначенный дедом, не застал ее на улице. Она так гнала машину, что пару раз чуть было не стала участницей ДТП. Но бог миловал, крушение происходило уже за ее бампером. Она могла собой гордиться. И не задумываясь потребовала от деда награды за свою точность и послушание.
– Вообще-то это для твоего же блага, – попытался увильнуть от разговора дед. – Возвращаться домой засветло.
Но Мариша уже отметила, что сегодня он был в неожиданно благодушном настроении. И не сомневалась, что долго уговаривать старика не придется. И точно. Отказавшись от позднего ужина, что поразило Маришу еще больше, дед обычно любил плотно покушать на ночь, старик уселся в удобное кресло с высокой спинкой и погрузился в воспоминания. Увы, пока молча. Теребить его просто так Мариша не рисковала.
– Дедуля, а ты точно пельмешек не хочешь? – решила проявить она заботу, не зная, как еще подмазаться к старику.
Тот лишь покачал головой.
– Твои любимые, – напомнила ему Мариша.
Вообще-то могла бы и не придумывать. Потому что если в казарме, как дед называл ее квартиру, тот требовал идеальной чистоты и порядка, то в еде он был на редкость неприхотлив. Готовые пельмени вроде «Царя-батюшки» или «Дарьи» с мясом молодых бычков были его любимым блюдом. Он их кушал с большим аппетитом и знай себе нахваливал.
– Твоя бабушка, царствие ей небесное, готовить пельмени не умела, – говорил он в этом случае. – Не знаю, в чем уж там было дело, вроде бы невелика хитрость, но теста у нее вечно получалось вдвое больше, чем начинки. Да и в начинку, сдается мне, она норовила порубить мясо вместе с костями. А уж сами пельмени! В рот не запихнешь, такие огромные.
И он с удовольствием насаживал на вилку очередное маленькое чудо, отправлял в рот и от удовольствия даже причмокивал. Ел дед пельмени, поливая их уксусом и разогретым сливочным маслом. На ночь. И при этом не толстел! Мариша, наблюдая за его поздними трапезами, буквально изнывала от зависти. Ей-то пельмени да еще на ночь глядя были строго противопоказаны. Однако дед ел с таким аппетитом и так коварно подзадоривал внучку, что Мариша никак не могла удержаться и клала себе тоже пару штучек. А потом еще пару. И в результате, как она с огорчением убедилась, талия за последние дни увеличилась почти на целый сантиметр.
Так что Мариша была даже отчасти рада, что сегодня дед решил устроить себе разгрузочный вечер. Но в то же время за тарелкой, на которой горкой были положены ароматные, посыпанные мелко порубленным чесночком и укропчиком пельмешки, было бы так удобно разговорить деда. За едой он однозначно добрел. А выпив рюмку водки, становился еще и разговорчив.
