Известный советский писатель, в ту пору спецкор «Комсомольской правды», Анатолий Калинин писал:
«Прожекторы мечутся по небу, стараясь пробиться сквозь дым. Чёрным парусом он колышется над городом, хлопьями падает на крыши домов, на деревья, на асфальт. Кажется, идёт чёрный снег. Страница раскрытой книги, белая косынка девочки, воротничок гимнастёрки — в траурной каёмке. Нельзя писать, нельзя читать газеты. На улице можно столкнуться лицом к лицу и не узнать друг друга.
Никогда я до этого не видел, чтобы ясный день вдруг стал ночью. Утром, вставая, люди зажигают свечи и лампы. Свеча на обеденном столе в квартире. Свеча в магазине.
А за окном ночь, дымная река течёт над городом, густо и тяжко пахнет гарью. И над всем этим однообразный звук — как будто вьётся комар. Зенитки рвут небо. Из смрадной тучи, нависшей над городом, выплывают шары осветительных ракет. Рука, спускающая их с неба, нанизывает их один на другой, как на ёлку. И вдруг крылатая тень скользит из тучи, рёв над головой, свист, толчок в грудь, и чёрный смерч встаёт перед глазами.
Ещё и ещё. Хищник высыпает фугаски на крекинги, на резервуары, на нефтепроводы. Вспыхивает пропитанная нефтью земля...»
Таким был Грозный в ту суровую осень.
Глава 5.
У ЧЕРНОМОРСКОГО ПОБЕРЕЖЬЯ
У Тамани
Генерал Гальдер возвратился от Гитлера в Винницу засветло, благо езды от «Вервольфа» до города менее часа.
Обычный доклад о положении на Восточном фронте на этот раз затянулся и перерос в монолог фюрера о планах дальнейшего наступления группы армий «А». Свои разглагольствования он дополнял дилетантскими поучениями, и Гальдеру приходилось их терпеливо выслушивать и даже одобрительно кивать, выражая полное согласие.
— Справка готова? — спросил он адъютанта, второпях согнавшего с лица дремоту.
— Так точно! — преувеличенно бодро ответил тот.
В обязанности гауптмана входила подготовка к концу дня справки о военных чинах, посетивших шефа за день, и о поступивших из фронтовых управлений телефонных звонках и важных распоряжениях. Такая справка помогала Гальдеру подводить итоги дня и заполнять заодно тайный дневник.
Достав из сейфа тетрадь, генерал поспешно сел за стол и обмакнул перо в чернила:
«9 августа 1942 года. 414-й день войны, — вывел он вверху страницы и продолжил: — Обстановка на фронте: на юге заняты Краснодар и Майкоп. Впечатление, что русские войска южнее Дона разбегаются и пытаются сейчас уйти вместе со скопившимися в северо-западной части Кавказа войсками к побережью. Это впечатление всё усиливается...»
По овладении Краснодаром перед войсками 17-й немецкой армии открывалась возможность наступления на двух операционных направлениях: новороссийском и туапсинском.
И что бы Гальдер ни писал в своём дневнике о бегстве русских войск южнее Дона, командующий армией генерал Руофф отмечал обратное: сопротивление русских возрастает, для продолжения наступления необходима подготовка и соответствующая перегруппировка подчинённых ему войск.
Прежде всего нужно было овладеть недалёким Новороссийском — важным портом на Черном море, захватить Таманский полуостров, на который могли бы высадиться из Крыма дивизии 11-й армии фельдмаршала Манштейна, а уж потом всеми силами армии развить наступление вдоль Черноморской дороги к Туапсе.
К Туапсе Руофф уже направил свои дивизии в надежде, что они смогут с ходу овладеть городом, возможно, даже раньше, чем падёт Новороссийск... Но это только надежды, планы, а на войне они не всегда сбываются. Руофф генерал опытный, стреляный воробей.
Из имевшихся на новороссийском направлении войск он нацелил на порт две боевые немецкие пехотные дивизии. На Таманский полуостров решил послать три кавалерийские дивизии румын.
Рано утром 19 августа загремела артиллерийская подготовка, нанесли бомбовые удары самолёты. Враг перешёл в наступление.
После отхода советских армий к предгорьям Главного Кавказского хребта образовался 40-километровый не занятый войсками разрыв. В него устремились немецкие дивизии. Их успехом воспользовались румынские кавалерийские дивизии, наступавшие на Таманский полуостров. Свой главный удар они направили на порт Темрюк.
После падения Ростова, Таганрога и Азова Темрюк являлся последним портом на Азовском море, где базировались корабли нашей флотилии, которой командовал контр-адмирал Горшков. Однако сил для защиты порта было недостаточно.
В спешном порядке из личного состава сторожевых кораблей и катеров был сформирован батальон морской пехоты под командованием майора Цезаря Куникова. Насчитывающий 500 человек батальон занял оборону у станицы Курчанской. 19 августа он вступил в бой с частями 5-й кавалерийской дивизии румын.
Поддержанные огнём кораблей Азовской флотилии моряки отбивали одну атаку за другой. Двое суток оборонительный рубеж оставался для врага непреодолимым. Понёсшую потери 5-ю дивизию сменили свежей, 9-й. Но и она 23 августа не смогла добиться успеха.
В рядах защитников отважно бился восемнадцатилетний молодой моряк Павел Потеря — наводчик станкового пулемёта «Максим». Пулемёт этот хранился ранее как реликвия в Ростовском краеведческом музее. На прикреплённой к нему табличке было написано: «Пулемёт принадлежал красногвардейскому отряду, штурмовавшему Зимний дворец 25 октября 1917 года».
Моряки дрались самоотверженно, сознавая свою роль в удержании Таманского полуострова. В тылу вчерашних краснофлотцев, покинувших боевые суда, простиралось морское безбрежие, а на западе за нешироким Керченским проливом темнела гряда крымского берега. Там изготовилась к прыжку 11-я армия фельдмаршала Манштейна, и там находился многострадальный город Керчь, который три месяца назад вторично был оккупирован неприятельскими полками.
Военный совет Северо-Кавказского фронта оценил стойкость и мужество защитников Темрюка. За подписью маршала Будённого им была послана телеграмма: «Объявите всему личному составу, что оборона Темрюка войдёт в историю Отечественной войны. За героизм, проявленный личным составом, следит вся страна, как в своё время она следила за героями Севастополя».
Упорные бои продолжались пять суток. Но силы были неравны. По осторожным подсчётам, противник имел многократное превосходство в пехоте, артиллерии и миномётах, почти абсолютное в танках, не говоря уж об авиации.
К исходу 24 августа по приказу командования морская пехота оставила Темрюк и отошла на новый оборонительный рубеж. Далее отряды морской пехоты отходили вдоль Азовского побережья Таманского полуострова, поддерживаемые огнём с отступавших к Керченскому проливу судов флотилии.
Действуя против румынской кавалерии, морским пехотинцам надо было решать задачу по обеспечению вывода судов из Азовского в Чёрное море.
Керченский пролив был сильно минирован, с крымского берега подвергался артиллерийскому обстрелу, над ним постоянно висели немецкие самолёты, нападавшие на морские суда.
