Он бросился к дому и возвратился с двумя лопатами. Одной перебили нижнюю нитку изгороди, второй приподняли колючую сеть.
А по ним снова стали стрелять.
— Ползите! Я прикрою!
Перепелица отбежал от прохода, лёг, вскинул автомат.
Вслед за Муравьевым пополз Фрумин. Позади застучал автомат Перепелицы.
— Отходи, Василий! — крикнул ему Муравьев.
— Уходи... — послышался в ответ оборванный, потонувший в стуке автоматной очереди крик.
В группе, где находился лётчик Гаврилов, — единственный из экипажа оставшийся в живых, — было девять десантников. Выбравшись с аэродрома, они натолкнулись на пулемётчика. Гитлеровец заставил их залечь. Освещённые пожарами десантники распластались на земле, потом открыли ответный огонь. Кто-то метнул гранату, но она взорвалась, не долетев до огневой точки.
Лежавший слева сержант Михаил Типер отполз в тень. Оттуда он перебежал к канаве. Двигаясь по ней, обошёл пулемётчика. Приблизившись, достал гранату — выбрал «лимонку», ту, что даёт больше осколков, — дождался, когда пулемёт заработает, и едва тот начал очередь, приподнялся и метнул гранату.
Иван Касьянов и Александр Щербаков отходили каждый в одиночку. Касьянову удалось перейти линию фронта и добраться до своих, Александру не повезло.
Обожжённый и раненный на аэродроме, он на рассвете набрёл на дом и постучал в него. Силы совсем оставили его, болью отзывалась каждая клетка. Идти дальше не позволяла повреященная нога.
— Кто там? — послышался из-за двери женский голос.
— Раненый я, — ответил десантник, теряя сознание.
Не раздумывая, женщина втащила его в дом. Поплотней завесив окна, она зажгла свечу и ужаснулась: вместо лица у незнакомца была чёрная маска, обгорели веки и ноздри. Комбинезон и тельняшка в крови. Кровь хлюпала в сапоге.
С печи испуганно глядели двое ребятишек. Женщина не стала спрашивать, кто он: сама догадалась. Обмыла раны тёплой водой, перевязала, лицо, руки и шею смазала жиром. Уложила в дальней комнате. И вдруг в дверь забарабанили.
— Марья, открывай! Слышь, стерва!
Женщина испуганно смотрела на десантника. Он стоял с автоматом. С улицы продолжали колотить.
— Не выдашь красного, хату спалим!
Десантник рывком открыл дверь, ударил очередью. Он сражался до последнего патрона.
11 ноября 1942 года вечерняя оперативная сводка Совинформбюро сообщила о нападении десантников на вражеский аэродром. «В результате операции, — говорилось в сводке, — сожжено 13 и серьёзно повреждено 10 немецких самолётов. Отважные десантники пробрались через линию фронта и вышли в расположение своих войск».
Все сорок участников десанта были награждены орденами Боевого Красного Знамени. Пятнадцать из них — посмертно.
Переполох
Анализируя действия немецких войск в западной части Кавказа, английский военный историк Лиддел Чарт писал, что немецкое командование планировало предпринять здесь последнюю попытку наступления. Гитлер задумал пойти козырной картой, которую он так бережно хранил. В районе Крыма была сосредоточена парашютно-десантная дивизия. В целях введения противника в заблуждение её называли по-прежнему 7-й авиационной дивизией. Гитлер решил во взаимодействии с новым ударом 17-й армии внезапно выбросить десант на прибрежную дорогу от Туапсе к Батуми.
Командование рейха, уверенное во взятии Сталинграда, Новороссийска, Туапсе и Грозного, готовилось к дальнейшему продвижению вглубь России. Используя затишье, Гитлер подался в Баварию, в любимое имение Бергхоф, где, по совету врачей, проходил курс лечения и отдыха. Там же поблизости находились его военные помощники: фельдмаршал Кейтель и генерал Иодль. Делами Восточного фронта занимался Цейтцлер. Он перевёл Ставку из Винницы в Восточную Пруссию, в «Вольфшанце».
Никто не придал значения поступившему от Паулюса из Сталинграда боевому донесению, в котором сообщалось о прорыве советскими войсками немецкой обороны 19 ноября. Спохватились лишь неделю спустя, когда пришло тревожное сообщение, что вокруг 6-й немецкой армии замкнулось кольцо окружения.
Более 300 тысяч человек очутились в тисках железного кольца.
— Немедленно в «Волчье логово»! — распорядился Гитлер. — Всем быть там!
Вылетел туда и Штудент. Увидев генерала, адъютант Шмундт пригласил его в кабинет:
— Там рейхсмаршал Геринг и Цейтцлер. Фюрер о вас справлялся.
В кабинете шло обсуждение обстановки у Сталинграда. Докладывал начальник Генштаба Цейтцлер:
— Войска Паулюса оказались в кольце, диаметр которого двести километров. Армия попала в абсолютную зависимость от снабжения по воздуху. Ежедневно самолётами нужно перебрасывать окружённым семьсот тонн продовольствия и боеприпасов. Полагаю, что 4-й воздушный флот Рихтгофена справиться с такой задачей не сможет...
— Откуда вам это известно? — возразил самолюбивый Геринг. — Авиацией командую я!
— А если так, то вы будете отвечать за обеспечение армии Паулюса всем необходимым, — заявил Гитлер. — Вы несёте ответственность за организацию «воздушного моста» с окружёнными войсками 6-й армии.
— Будет сделано! — заверил Геринг.
— А где Манштейн? Почему молчит? Да прибыл ли он в свой штаб?
— Никак нет! — отвечал Цейтцлер. — Он ещё в пути. Добирается до Новочеркасска поездом.
— А почему не самолётом?
— Там нелётная погода, снегопад, метель.
Вошёл Шмундт, доложил:
— На проводе фельдмаршал Клейст. Звонит из Пятигорска.
После отстранения Листа кавказской группой войск командовал Клейст, бывший начальник 1-й танковой армии.
Гитлер терпеливо выслушал его.
— Подготовьте танковую армию к отходу на Ростов. И горнострелковый корпус Конрада нужно отводить с перевалов... Войска от Туапсе стягивайте к Краснодару... Новороссийск держать любой ценой! Все указания получите от Цейтцлера позже.
Когда Гитлер закончил разговор, генерал Штудент спросил:
— А как же десант на кавказское побережье?
— Что-о? Десант? О чём, генерал, вы говорите? — уставился на него Гитлер. — Надо думать, как вывести войска из западни, а не о десанте! Его время ушло!
30 декабря немецкие войска оставили позиции вблизи Грозного, оставили рубеж у Владикавказа, а также на перевалах, начали поспешно отходить на Краснодар и в направлении Ростова.
Они торопились к «воротам Кавказа», к которым угрожающе приближались от Сталинграда армии Южного фронта. Посланный туда фельдмаршал Манштейн получил строгое указание Гитлера удержать Ростов любой ценой, чтобы вывести через него танковую армию.
Однако, несмотря на все старания, удалось вывести только её часть. Остальные силы были вынуждены повернуть на Тамань.
